— Я мало о вас знаю, — нерешительно продолжалаНадежда, — но, судя по тому, что я видела, вам нужно каким-то образомнезамеченным пробраться в лагерь. Пока вам это не удалось.

— Да, я облазил все окрестности, кое-что мне удалосьразглядеть и выяснить, но не все.

С реки тоже не подойти, вернее, подойти, но к самому дому неподобраться.

— Там дом большой, каменный, бывшее поместьеВоронцовых, а еще амбар, то есть на самом деле не амбар, а конюшня…

— Подробнее, пожалуйста.

— В общем, когда мы тут дом купили да появилось времяпо окрестностям гулять, было это лет десять назад, поместье стояло пустое, арядом в бывшей конюшне колхоз устроил овощехранилище. Потом крыша в некоторыхместах совсем прохудилась, видно, картошку заливать стало, забросил колхоз этостроение. И стали там бомжи жить, во всяком случае летом. А дальше все лагерюотошло.

— Насколько я мог выяснить, крышу они починили, астенам каменным что сделается, и так по всему выходит, что у них там склад.

— Скорей всего, а вы знаете, что помещик Воронцовпримерно в шестидесятых годах позапрошлого столетия конюшню сделал уже изготового строения. Ну естественно, что-то там переделывал, но фундамент и стеныбыли.

Надежда оживилась и пересказала Алексею все сведения проновгородцев, бежавших от Ивана Грозного и так далее.

— Муж мой очень русской историей интересуется. Как сталон бывать здесь со мной, так загорелся выяснить побольше об этих местах.

В библиотеки ходил, даже в Лугу ездил в краеведческий музей.Но это уже позже было, а раньше, лет восемь назад, когда мы с мужем ещенезнакомы были, сидим мы с приятельницей как-то в Оредеже, автобуса ждем. Иприсоседился к нам один такой дядечка средних лет, не пьяный, одет ничего себе.Давай разговаривать, рассказывать про здешние места. Сам он родился в Забелине,сейчас живет в городе, а сюда приезжает мать проведать. И как начал он намлапшу на уши вешать!

И будто в крае этом люди жили давным-давно. Сначала финскиеплемена древние, а потом славяне. И где-то в полукилометре от деревни Забелинев поле есть огромный камень-валун. Сверху он плоский, как стол, а сбоку на немтакая вмятина — похоже на след огромной человеческой ступни. И будто бы древниеславяне камень это считали святилищем, жертвы на нем приносили. Так и сказалмужичок: «У них там было капище». Вот какие слова знал!

А тогда деться нам с подругой было некуда, до автобуса ещемного времени, сидим, слушаем от нечего делать. А дядечка видит, что мы уширазвесили, и как понесло его! И что амбар, то есть конюшня, лет за сто досамого барского дома в Забелине построен был, — это мы от него узнали. Аему якобы дед рассказывал, что строили этот амбар в восемнадцатом веке уже изготовых камней, то есть дед-то сам там не был, но такие ходят легенды, что былитам развалины очень древние.

Дальше мужичок, как мы думали, совсем заговариваться стал. Ипро наше Лисино, что построено оно на древнем святом месте, и про подвалыкаменные и ходы подземные. Потом автобус подошел, и мы расстались.

Выбросила я из головы этого дядечку, потому что, самипонимаете, было это лет восемь назад, мы с приятельницей тогда помоложе были ипосимпатичней… Вот, думаю, и захотелось мужчине перед дамами, что называется,хвост распустить.

А уж потом, когда муж мой, Сан Саныч, этим заинтересовался,он разговаривал с директором краеведческого музея в Луге. И директор этот, явам скажу, оказался весьма культурным человеком. Знаете, как бывает в музеяхэтих маленьких — из всех экспонатов только пробитая бандитской пулей буденовкада скелет какого-нибудь местного Павлика Морозова, да еще фотография, гдебедные пионеры в походе по местам боевой славы нашли ржавый немецкий штык.

И Боже сохрани, не хочу я ничью память потревожить и обидетьникого не хочу. Но ведь неинтересно же! А в Луге директор пожилой, подсемьдесят ему, сам по специальности археолог. И как начал он Саше рассказыватьпро то, что здесь, предположительно, раньше творилось! Жили и правда здесьфинно-угорские племена, и якобы на месте деревни Забелине была у них не токрепость, не то еще что каменное, потому что в этих местах камней много.Крепость эту разрушили викинги.

Не улыбайтесь, они сюда заходили где-то до двенадцатоговека. Значит, в двенадцатом веке и разрушили. Этот старичок из музея оченьругался: мужик русский ленив, говорит, видит — камни для строительстваподходящие, он и приспособил их к делу. А если бы, говорит, все эти развалиныдвенадцатого века остались, как были, то сколько же интересного можно было бытам найти. А так, говорит, во всех окрестных деревнях дома и даже коровники изтого древнего камня сложены.

Ужас, как я жалела, что тогда с Сашей в Лугу не поехала.

И представляете, в прошлом году приезжают и правда сюдаархеологи. С одним я познакомилась — он у нашей бабы Мани молоко брал. Так он иговорит, что тут какой холм не возьми — всюду городище. Они в двух местахкопают и даже нашли горшок золотых монет.

А еще украшения всякие, посуду и предметы быта, я сама видела.Местные и скандинавские, даже на мой взгляд отличить можно, скандинавские —лучше.

И вот, Алеша, не сочтите меня за ненормальную, —Надежда отставила пустую чашку и внимательно поглядела на Алексея, — но явсе того дядечку вспоминаю, с автобусной остановки. Ведь пока всеподтверждается, что он рассказывал. Так, может, и про подземный ход все правда?

— А как считает директор краеведческого музея? —усмехнулся Алексей.

— Он конкретно по этому поводу ничего не считает, носуществует какое-то древнее предание, что жители крепости, которую викингиосаждали, так и не сдались. А когда викинги в крепость ворвались, то никого тамне нашли, потому что все жители ушли через подземный ход и уплыли по реке налодках. А что церковь наша в Лисино была в свое время построена на святомместе, так это и бабушка Маня знает.

— Н-да, источники информации у вас какие-то… — Алексейпоморщился.

— Как хотите, — обиделась Надежда, — я вамрассказала, что знаю.

— И что, вы считаете, что если действительно былподземный ход, то так он до нынешнего времени и сохранился?

— В этих краях землетрясений де бывает, — пожалаплечами Надежда.

— И где же мне искать вход?

— Что вы, как дитя малое? — разозлиласьНадежда. — Может, мне вас еще за ручку отвести? Походите там, на холме,где церковь раньше была, на обрыве посмотрите, что к реке ведет. Насколько японимаю, больше вам ничего не остается.

— Это верно, — кивнул Алексей.

— Но все же, что вам удалось выяснить про людей излагеря?

— Долгая история… Скажем так: там живут хорошообученные, тренированные молодые мужчины, в любой момент готовые пойти исделать то, что им прикажут.