татуировкам хурритов, к приключениям Алисы в Стране Чудес, к лазерным принтерам, к высадке человека на Луну. Это длится всего миг. Секундой раньше экран светился, секундой позже снова наступает тьма, и надо делать всю работу заново, чтобы опять увидеть в одном фрагменте структуру целого. Смысл в том, чтобы ухватиться за хвост кометы: едва успеваешь взглянуть на свои руки – и остается только запах гари. А комета уже в миллионе километров от тебя.

Лаура никогда не видела свою мать с книгой в руках. Отцу нравилось, сидя в маленьком баре в 167-м Западном квартале, читать спортивные разделы в газетах. И смотреть на эти тупые морды. Гегель объясняет это так: нет ничего более глубокого, чем то, что лежит на поверхности. «А как же я?» Снова и снова Лаура задается этим вопросом, но так и не получает ответа.

Когда-то она была нормальной, в меру послушной девочкой. До похищения ее самым серьезным проступком была кража ластика из магазина канцелярских принадлежностей Агостино; несколько лет назад он закрылся, и в его помещении разместилась табачная лавка. В первое время она часто думала: наверно, это я виновата, что Агостино разорился. Эта кража подорвала его благосостояние. Они с женой с трудом выбились в люди, во всем себе отказывали, а теперь, под конец жизни, по моей милости разорились. Весь квартал знал, что Агостино и Миранда без работы и питаются одними консервами.

Или еще тот случай с богомолами. Микеле Паини принес в класс самца и самку этих насекомых, каждого в отдельной баночке. Самку можно отличить по двум черным пятнышкам на передних лапках, похожим на глазки. Урок произвел на всех неизгладимое впечатление, главным образом потому, что они увидели спаривание богомолов. На перемене Лаура потихоньку подобралась к насекомым и посадила двух тварей в одну банку. И началась бойня… Самка начала пожирать самца с головы, пока репродуктивные органы продолжали делать свое дело. А он позволил отъесть у себя половину туловища, но не остановился…

А вот с черепахами так вышло потому, что она вдруг разозлилась. Мирко Тани принес трех малюсеньких черепашек, панцири у них были мягкие, словно губки. Он принес их в обувной коробке и никому не разрешал трогать. Лаура взяла одну и положила в карман. Мирко заметил, что черепашка исчезла, и среди мальчишек поднялась суматоха. Мирко нападал главным образом на Стаччиоли, известного тем, что он тащил все подряд – сладости, карандаши, а однажды даже попытался унести ручку учительницы. Ребята пытались залезть к нему в карманы, но он вывернулся, как уж, и стал угрожать, что поколотит любого, кто к нему прикоснется. После уроков Лаура выпустила черепашку в траву, в уголке сада, построив вокруг нее ограду из камней. Назвала ее Клементиной, накормила салатными листьями и кусочками морковки. Через неделю она принесла ее домой и сказала родителям, что нашла ее на детской площадке. Настал день рождения Лауры, на который среди других одноклассников был приглашен и Мирко Тани. Только когда он вошел в калитку, Лаура вспомнила, чья у нее черепашка. Чтобы скрыть кражу, она спрятала Клементину в ямку, на краю газона, где ее мама пыталась вырастить мимозу и лимонное дерево. И забрала только поздним вечером, когда гости разошлись. Ее облепили муравьи, так, что глаз уже не было видно.

Таковы были ее прегрешения. Теперь Лаура была заперта, как когда-то Клементина. Если она стащила ластик, то у нее самой украли жизнь. Изо дня в день ее пожирает зверь, имя которому – одиночество. Наконец, она расплачивается за деда и маму, которые не брали в руки книгу. А она читает их сотнями. Вот ее наказания.

* * *

Задача Сети – контролировать каждого. Это такое пространство, где ты можешь по десять раз на дню истошно орать о том, что ты существуешь, даже если живешь в каморке под лестницей; другие одинокие люди в ответ пришлют тебе смайлик. Сеть проникает повсюду, даже в туалет. Особенно в туалет. Парень, который придумал эту империю Эго, владеет состоянием в миллиарды долларов.

У планшета нет соединения. Контент загружается медленно: видео, музыка, электронные книги. Лаура – свидетель всемирной революции; она наблюдает за ней, словно из ямы, выкопанной в центре Земли. Задачи по алгоритмам и программированию высокой сложности держат ее в тонусе.

«Напишите рекурсивную функцию, которая принимает как параметр целое число n; затем создайте и визуализируйте на экране все двоичные числа в одном бите».

«#Include ”stdio.h», – подсказывает Мартина.

А затем: «void binaryNumberIte (int n)».

Это ДНК нового мира. Блок-схемы, инстансы, переменные, псевдокоды, итерации… Иероглифы, Пунические войны, стрельчатая арка, Модильяни – все это уместилось здесь, в сложной структуре данных, которая сегодня властвует над жизнью людей. Без двоичного кода нельзя даже купить сто граммов колбасы.

Газеты между тем сообщают о грандиозном событии: детище Цукерберга выходит на Нью-Йоркскую фондовую биржу с одной из самых дорогостоящих публичных оферт в истории. В первый же день торгов его стоимость взлетает до ста четырех миллиардов долларов – такого на Уолл-Стрит еще не было. Интернет-трафик – золотое дно. Вот Мартина Канчелли уловила дух времени: регулярно делает селфи и показывает их всем подряд: она хоть сейчас могла бы пойти на субботнюю вечеринку.

Лаура следует примеру подруги. Планшет увековечивает ее с цепью на шее и отброшенными назад волосами, словно сейчас за ней в 167-й Западный квартал заедет компания друзей, чтобы вместе отправиться на дискотеку. «Будь умницей, не забывай об осторожности», – маминым голосом говорит кукла. Как же они достали, эти предки!

Лаура открывает пачку «Кэмела» и закуривает. Ей бы воздержаться, поберечь сигареты: если их не хватит, она сойдет с ума. Первая пачка, которую он принес, несколько недель пролежала на письменном столе нетронутой, но потом Лаура решила попробовать. Мама тоже курила у себя в комнате после проверки счетов (она могла держать в голове годовой бюджет целой школы, а вот книг не брала в руки, считая чтение пустой тратой времени). Лаура осознала, что это ловушка, слишком поздно: привычка вошла в ее плоть и кровь, стала еще одним способом держать ее в повиновении и заставлять выкладываться по полной. В награду она теперь получала никотин. Каждый день начиналась борьба с собой, и каждую минуту ее взгляд перебегал от монитора к сигаретам. Надо было сопротивляться, вынуждать себя сосредоточиваться. Раньше она боялась лишиться обычной порции шоколада или толстой книги, полной невероятных приключений: теперь не мыслила своей жизни без удовольствия от первой затяжки, в точности, как показывают в кино. Сигарет в пачке все меньше, и Лаура начинать грызть ногти и при каждом шорохе оглядывается на дверь.