– Будь вам столько же лет, сколько мне, – наконец произнес он, отчего-то став говорить тихо и как будто торжественно, – я бы сказал, что это старость. Но вам же всего… сколько?

– Тридцать три.

– Тридцать три… Не изнашивается организм до такой степени за тридцать три года, понимаете? – Он оставил в покое свои многострадальные очки и посмотрел на нее. – Сердце, почки, печень, поджелудочная, сосуды – все в таком состоянии, словно вы ими пользуетесь уже лет девяносто.

Рита молчала, не зная, что сказать.

– Честно говоря, подобное у столь молодой особы я вижу первый раз, – продолжил Старостин, и в его голосе проскользнула растерянность. – Даже у стариков обычно что-то изнашивается сильнее, что-то слабее, у вас же… Чем болеют ваши родители? Может быть, мы сможем найти что-то с этой стороны.

– Они погибли в автокатастрофе. Давно, больше двадцати пяти лет назад.

– И сколько лет им было?

– Немногим за тридцать. Почти как мне сейчас.

– Хм… – Старостин задумчиво потер подбородок. – Значит, об их болезнях вам ничего не известно?

Будь Рита в другом состоянии, она бы и дальше молчала, но до нее начал постепенно доходить смысл сказанного врачом, и она не удержалась, сказала, не думая:

– У моего отца был инфаркт. Именно поэтому произошла авария.

Она поймала на себе удивленный взгляд профессора, и тут же опустила голову, внезапно осознав, в чем дело.

– Тогда вполне может быть, что это наследственное…

Наследственное, конечно. Только не болезнь, а то, что она еще вчера называла даром. Даром исцелять людей, забирая на себя их болезни, изнашивая до невозможности свой собственный организм. Ее отец умер из-за того, что пользовался даром, и вот она, кажется, повторяет его путь. Нет, Рита не лечила людей, как он. После смерти бабушки и вовсе ни разу им не воспользовалась. Даже когда Соня упала и сильно разбила коленку, она всего лишь промыла ранку перекисью и смазала зеленкой. Но раньше…

Раньше она позволяла себе периодически помогать другим. Даже когда знала, что это опасно для нее, все равно не всегда могла сдержаться. И вот ей наконец прилетела обратка…

– И что теперь делать?

Она спросила это скорее у себя, у мироздания, вопрос был риторическим, но Старостин принял его на свой счет. Снова снял очки, неловко крутя их в руках и близоруко щурясь. Было видно, что ему не нравится то, что он должен сказать.

– Как вы знаете, лекарства от старости не существует, – осторожно начал он. – Я бы советовал вам больше отдыхать, не перенапрягаться, пить витамины, возможно, переехать туда, где много воздуха и солнца…

– И сколько мне осталось? – перебила его Рита, наконец возвращаясь в реальность.

Профессор снова пошамкал губами.

– Если будете беречься, еще несколько лет. А если нет… – Он развел руками.

Из отделения диагностики Рита выходила в полной прострации. И даже не столько от диагноза – если быть честной с самой собой, то он был вполне ожидаем – сколько от своего отношения к нему.

Она вдруг поняла, что ей не страшно. Страшно было, когда она не знала, что с ней, теперь же, узнав, она как будто успокоилась. Полтора года назад, когда она уже думала, что умирает из-за своего дара, ее разрывало на части от эмоций. Хотелось бежать, что-то делать, как-то пытаться спастись. Было до невозможности больно думать, что маленькая Соня останется без матери, что бабушке придется хоронить не только сына, но и внучку.

Сейчас же ничего этого не было. Ни страха, ни желания бежать. Но и пустоты внутри, которая поглощала бы все эти чувства, тоже не было. Рита словно знала, что выход есть. Нужно просто его найти.

* * *

Лера давно уже не чувствовала себя такой дурой, как сейчас. Когда-то, когда она только вышла из психушки и они с Марком и Ксенией организовали свой магический салон, такое ощущение посещало ее часто.

Ей не было трех лет, когда родители отдали странного ребенка, с которым не могли справиться, в интернат. Там ее все боялись, на уроки с другими детьми она не ходила. Учителя занимались с ней отдельно, но глаза ее при этом всегда были завязаны плотной повязкой, а на слух информацию она запоминала плохо. Домашние задания, конечно, выполняла по учебнику, но, не поняв материал во время урока, разобраться с ним самостоятельно не могла. Тем более тяги к учебе она не имела, а учителя и не настаивали. Никому не было дела до образования странной девочки, которая едва ли когда-нибудь покинет стены психиатрической больницы.

Затем Марк пытался восполнить кое-какие пробелы в ее знаниях, приносил ей обучающие книги и фильмы и даже говорил, что она быстро учится, но нагнать потерянные девятнадцать лет она все равно не смогла бы. К тому же у Леры уже сформировался круг своих интересов, и она не слишком старательно изучала то, что ей не нравилось. Именно поэтому она очень часто чего-то не понимала и говорила глупости. И если Марк был сдержан, то Ксения никогда не стеснялась ткнуть ее носом в ошибки, заставляя испытывать чувство собственной глупости.

Выйдя замуж за Лео, Лера с этим чувством рассталась. Мужу удавалось как-то так строить их отношения и касаться таких тем в разговорах, которые она знала и понимала. Она тоже старалась разобраться в вещах, интересных мужу. Иногда ей приходилось бывать на приемах и светских раутах, но обычно их организовывали таким образом, чтобы жены бизнесменов не мешали мужьям вести важные переговоры и не отвлекали их. Досуг женам организовывали отдельно и тщательно следили за тем, чтобы те чувствовали себя комфортно и могли проявить свои лучшие качества, не ставя их в глупое положение. И вот теперь Лера снова испытывала давно забытое чувство, радуясь лишь двум вещам: сейчас ее никто не видит и она не успела рассказать Марку о необычной гадалке.

Забрав колоду карт из квартиры Риты и Марка, Лера устремилась в салон, поскольку именно туда собиралась приехать гадалка Есения. Леру несколько удивило то, что гадалка ездит к клиентам, а не ждет их у себя. Это выбивалось из ее представления о таких людях, а знала она их хорошо.

Маги и колдуны всех мастей принимают клиентов у себя, поскольку только в своих квартирах и салонах могут создать атмосферу, которая производит нужное впечатление на клиентов. Черные стены, круглые столы, мистические атрибуты и многочисленные свечи – без всего этого сложно представить современный магический салон, где предлагают предсказать будущее или поговорить с мертвыми. А еще у многих магов, особенно тех, кто не имеет настоящих способностей, в кабинетах всегда есть секреты, которые помогают им не попасть впросак.

Больше всего Леру как-то впечатлили откровения одной молодой гадалки, с которой ей довелось познакомиться пару месяцев назад. Та, выпив лишнего, призналась, что ее клиентки всегда кладут все личные вещи в строго отведенное место: специальный поднос возле гадального стола. С одной стороны, сумочка вроде бы рядом, хозяйка за нее не переживает, а с другой – ее удобно аккуратно взять помощнику, который во время гадания прячется под столом. Прочитав паспортные данные и изучив содержимое сумочки и смартфона, на которых почти никогда не бывает паролей, тот делился впечатлениями с самой гадалкой. У нее в ухе был специальный наушник, а шаманские песнопения, которые она всегда включала во время сеанса, не давали клиентке услышать шепот из-под стола. После того, как гадалка верно называла некоторые особенно важные вещи, клиентки верили всему, что она говорила о будущем, и готовы были платить любые деньги. Разве такое устроишь дома у кого-то? Поэтому никто из знакомых Лере магов по вызовам не ездил. А эта Есения внезапно заявила, что приедет сама. И вот прошло уже три часа после назначенного времени, а никто так и не приехал, и Лера чувствовала себя полной дурой.