– Опять Райна лютует! – я закричала, не сдержавшись. – Да когда ей уже надоест-то?

Май невозмутимо прошел к столу, хмыкнул, глянув на синие волны вместо моих записей, немного наклонился и поставил палец на страницу. И вдруг буквы начали проявляться заново, будто вбирая в себя размазанные краски. Уже скоро мои лекции были приведены в первозданный вид. Я не забыла поблагодарить, но ярость все еще кипела:

– Спасибо, милорд! Но не буду же я бегать к вам за помощью по каждой мелочи. Как же раздражает!

– Почему же? – он загадочно улыбнулся, заставив мое сердце сжаться. – Я буду очень рад, если ты начнешь прибегать ко мне по каждой мелочи. Кстати говоря, я добавил твое имя и в свой замок – поэтому можешь прибегать даже посреди ночи… ну, если случится какая-то мелочь, и без меня никак не обойтись.

Я нервно сглотнула, уловив некий двусмысленный намек. Хотя, возможно, он ни на что подобное и не намекал, а просто чистосердечно готов помогать. Все бы ничего, да только чистосердечие с таким загадочным выражением лица никак не сочеталось. Я успокоилась, но продолжала по инерции бурчать, чтобы сместить акцент в правильную сторону:

– Как же мне встать на ноги, если без вашей помощи даже в таких бытовых мелочах обойтись не могу? Эта Райна, злюка неугомонная, мне до диплома успеет столько крови выпить, что я потом еще двести лет буду по ночам вздрагивать. Что мне сделать, чтобы она успокоилась? Сто раз подряд ей жизнь спасти?! Можно ли человеку оказать услугу большую, чем спасение жизни?

– А это не она сделала, – он все еще улыбался, хотя глаза внимательно наблюдали за моим лицом, будто бы ловя каждую реакцию для осмысления. – Райна сейчас на душевном распутье. Она и не может не быть тебе благодарной, но заодно и ненавидит тебя еще сильнее, чем прежде. Ей очень тяжело чувствовать себя благодарной именно тебе. Люди – странные создания, у них часто в голове сидят прямо противоположные эмоции, и это надо учитывать. Ты будешь изучать это на последнем курсе, а пока просто поверь на слово.

Я верила. Даже по себе знаю, что такое случается: когда одновременно испытываешь раздражение и прилив чувств, когда в одно мгновение хочешь видеть кого-то и спрятаться от его взгляда под кровать, когда думаешь одно, а изо рта льется прямо противоположное. Но снова благополучно ушла от скользких размышлений:

– Тогда Хелла. Разница небольшая!

– И не она. – Дракон снова принюхался к моей тетради. – Это сделала та девчонка, не помню, как зовут… С такими темными мелкими кудряшками.

Я сразу по описанию узнала одногруппницу:

– Килиса?! Вы уверены? Глупый вопрос… Но ей-то я что сделала? Она ведь точно такая же простая сельская девчонка, как я! Да нам с ней близкими подругами логичнее было стать, чем друг другу пакостить!

Дракон равнодушно пожал плечами:

– Возможно, хочет понравиться вашим заводилам? Райна, при всех ее недостатках, лидер. Войти в ее близкий круг для сельской девчонки – неплохое достижение. Уж определенно стоит твоего настроения.

Я же от отчаянья схватилась за голову. Как будто мало мне было двух забияк! Еще теперь и фантазию всех остальных на себе испытывать? Спрашивала удрученно, хотя на ответ не рассчитывала:

– Что же мне делать? Бежать всегда к вам для спасения? Очень уж не хочется…

– С каждым разом звучит все обиднее, – успел вставить драк-шелле веселым голосом.

– Да дело даже не в вас! А если со мной сотворят что-то такое, что я и добежать не успею? Что же делать? Может, университет сменить, пока не поздно? Меня в несколько приглашали. А что? – Я от новой идеи воспрянула духом и подняла лицо: – Вообще-то, это мысль! Ведь здесь просто случайным образом так сложилось – Райну именно ко мне подселили, она всех успела против меня настроить. Каковы шансы, что на новом месте я буду так же неудачлива?

По мере того, как моя улыбка ширилась, дракон, наоборот, заметно напрягался:

– Так запросто сдашься? А брат твой потеряет прекрасную должность из-за пустяка?

– Да, про Митя я не подумала. Но он вряд ли обрадуется, если здесь мне руки-ноги переломают или заставят ходить на учебу голой, изорвав всю одежду. То есть… – я помялась и все же призналась вслух: – то есть если бы не вы, то уже так все и было бы. Они ведь не способны остановиться, а только друг друга подогревают!

– Есть и другие варианты.

Сказав это, Май взял меня за руку, притянул к себе, и под гул в ушах я каждой клеткой тела ощутила, как он переплетает наши пальцы, немного сжимает и потом резко разрывает контакт. Затем открыл свою ладонь и взглядом указал на нее. Видя мое полное непонимание, то же сделал левой рукой – но над ней уже загорелся маленький огонек. Меня это ничуть не приблизило к осознанию:

– И что это означает?

Он объяснил с таким видом, будто это было очевидно:

– Я не могу создать огонь правой рукой. Ничего магического не могу ею сделать.

– Все еще не понимаю. – Я нахмурилась.

– Это твоя программа третьего курса. Целителям приходится лечить сильных магов и даже драконов. А что, если больной в бреду или видит галлюцинации? Он может навредить себе и окружающим. Потому его сначала лишают возможности направить силу через пальцы. В случае очень сильного колдуна – еще и голоса, чтобы случайно не произнес заклинание.

– Подождите… – меня жаром обдало от откровения. – Я могу вот так запросто лишить человека магической силы? Просто проведя своими пальцами между его?

– Ненадолго. Максимум на час, если маг не очень сильный. В моем случае пройдет через несколько минут. Намучались со мной однажды знахари, когда делали мне больно для моего же блага. Но да, это заклинание исключительно целительское и не несет никакого вреда пациенту. Рука просто немного немеет и не пропускает через себя силу. А большинство магов не способно колдовать без помощи жестов.

– А вам, случайно, не хотелось сказать об этом раньше, милорд? – очень вкрадчиво полюбопытствовала я.

– Не хотелось, – он едва не смеялся над моей реакцией в голос. – Это мой недостаток, Нилена, я очень неохотно прощаюсь с надеждами.

– На что надеждами? Что я буду прибегать к вам каждый день побитой собакой?

– Я думал ответить: «Чтобы ты ходила на учебу голой», но твой вариант тоже неплох.

Я прокашлялась, прочищая горло. Но промолчала. Вот это то самое ощущение, когда одновременно кого-то терпеть не можешь и испытываешь иррациональную симпатию…

* * *

Уже на следующий день я поставила нужную точку. Перед лекцией вошла в аудиторию, подлетела к Килисе, заломила ей руку, как учил Аштар, и провела пальцами между ее, как учил Май. Пока она верещала, то же повторила со второй рукой. И преспокойно пошла к своему месту. Килиса завопила мне вслед:

– Ты что творишь?!

– Я лишила тебя магии, – ответила, не оборачиваясь. – Удачи с учебой. Через сколько недель преподаватели заметят?

Килиса нервно защелкала пальцами, попыталась наколдовать что-то простое, но после нескольких безуспешных усилий побледнела и уставилась на меня. Все студенты вокруг погрязли в тишине, наблюдая за ее действиями и паникой.

– Нилена… – она кое-как совладала с голосом. – Нилена! Извини, я больше не буду! Нилена, меня же теперь вышвырнут из университета… Маменька так радовалась, когда меня сюда приняли, у меня ведь вся жизнь…

Она поддалась истерике и начала рыдать. Пришлось сделать вид, что я смилостивилась:

– Ладно, Килиса. Но в следующий раз доброты не жди.

Обескураженная ведьмочка снова защелкала пальцами и жалобно уставилась на меня в немом вопросе – дескать, все еще не получается. Я добавила с торжествующим видом:

– Ну а в чем тогда урок? Отменю проклятие, но не сразу. Посиди и подумай, что тебе в жизни важнее: надо мной посмеяться или над собой поплакать.

Она рухнула за свою парту, не в силах оторвать взгляд от трясущихся пальцев. Со всех сторон на меня смотрели круглые от ужаса глаза. Но студенты помалкивали. Даже не переспросили ни о чем, поскольку в аудиторию вошел драк-шелле Ао.

А Райна все-таки лидер, раз сумела первой справиться с собой и заговорить, хотя и таким сухим голосом, словно у нее вместо