– О-о! Помилуйте, капитан Норрис! Она не может сделатьничего подобного! Куда она пойдет? Родственников у нее нет. Иногда мне кажется,появись какой-нибудь чуткий молодой человек... Я не думаю, что она женщинатвердых принципов. И она довольно хорошенькая, хоть и простовата.

– Вам она не очень нравится, не правда ли? – спросил я.

– Нравится, конечно... Хотя я ее, разумеется, мало знаю.Ветеринар... я хочу сказать, это в общем не то, что врач.

Отметив это социальное отличие, миссис Карслейк решилапроявить участие и поинтересовалась, не может ли она что-нибудь для менясделать.

– Очень любезно с вашей стороны, – ответил я. – Нет, недумаю, чтобы мне что-нибудь понадобилось.

Я посмотрел в окно. Взгляд миссис Карслейк заинтересованноустремился в том же направлении.

– О! Это Изабелла Чартерис, – сказала она.

Мы вместе смотрели на приближающуюся Изабеллу.

Вот она прошла через калитку, выходившую в поле, и подняласьпо ступеням террасы.

– Довольно красивая девушка, – заметила миссис Картслейк. –Но очень тихая. Я полагаю, такие тихони часто бывают хитрыми.

Это слово вызвало во мне негодование, но я не успел ничегоответить, так как миссис Карслейк тут же удалилась, выдав свою реплику, таксказать, «под занавес».

Хитрая... Какое ужасное слово! Особенно применительно кИзабелле. Наиболее явная черта в характере Изабеллы – прямота! Бесстрашная,почти невероятная прямота!

Внезапно я вспомнил, как ловко Изабелла набросила шарф нарассыпавшиеся злополучные таблетки. Легкость, с какой она притворилась, будтопоглощена разговором.

И все это без малейшего волнения или беспокойства... простои естественно... как будто именно так поступала всю жизнь.

Быть может, именно это имела в виду миссис Карслейк, назвавИзабеллу хитрой?

Я решил узнать, что думает по этому поводу Тереза.

Сама она никогда не высказывает свое мнение, но, если ееспросить, ответит.

Как только Изабелла вошла, я тотчас увидел, что онавзволнована. Не знаю, было ли заметно другим, но я понял это сразу. В какой-томере я научился понимать Изабеллу довольно хорошо.

– Руперт едет, в самом деле едет, – сказала она отрывисто,не теряя времени даже на обычное приветствие. – Может появиться в любой день...Он, конечно, летит самолетом.

Она села, сложив тонкие руки на коленях, и улыбнулась. За ееголовой, в саду на фоне неба возвышался тис.

Лицо Изабеллы выражало блаженство. Поза, общий вид что-томне напоминали... что-то такое, что я недавно то ли видел, то ли слышал...

– Приезд Руперта очень много для вас значит? – спросил я.

– Да. О да! Я так долго ждала!

Это напомнило мне Мариану[7], ожидавшую любимого в своейуединенной усадьбе. Вообще, по-моему, Изабелла отчасти принадлежала к временам,описанным Теннисоном.

– Ждали Руперта?

– Да.

– Вы... его любите?

– Я думаю, что люблю его больше всех на свете. – Помолчавмгновение, она повторила, вложив, однако, в эти слова несколько иную интонацию:

– Я... думаю...

– Вы не уверены?

Она посмотрела на меня с неожиданным беспокойством.

– Разве можно быть в чем-то уверенным?

Это не было утверждением. Это определенно был вопрос. Онаспрашивала меня, надеясь, что я знаю нечто ей неизвестное. Она, конечно, неподозревала, как больно ранила меня этим вопросом.

– Нет, – сказал я резко, – никогда нельзя быть уверенным.

Изабелла приняла ответ, опустив взгляд на свои спокойносложенные на коленях руки.

– Понимаю, – тихо произнесла она. – Понимаю.

– Сколько лет прошло с тех пор, как вы его видели?

– Восемь.

– Вы романтичное создание. Изабелла!

Она вопросительно взглянула на меня.

– Потому что верю: Руперт вернется домой и мы поженимся? Нона самом деле это не романтика. Нечто большее. Это предначертано. – Длинныетонкие руки вздрогнули, пришли в движение, расправляя что-то невидимое на тканиплатья. – Предначертано мне и ему. «Они сойдутся и соединятся». Мне кажется, яне смогу покинуть Сент-Лу. Я здесь родилась и всегда жила. Я хочу и дальшездесь жить. Думаю, что... тут и умру.

Она заметно вздрогнула, произнося эти слова, и в тот жемомент облако закрыло солнце.

Меня снова удивил ее ужас перед мыслью о смерти.

– Я думаю. Изабелла, что вы еще долго не умрете, – успокоиля ее, – Вы здоровая и крепкая девушка.

– Да, – живо отозвалась она. – Я очень сильная. И никогда неболею. Я могу дожить до девяноста лет, не правда ли? Или даже до ста. В концеконцов, другие люди живут.

Я попытался представить себе Изабеллу девяностолетней. Ипросто не смог. Но в то же время я легко мог представить себе леди Сент-Лу,дожившей до столетнего возраста. Леди Сент-Лу – личность не только сильная, нои энергичная. Она деятельна и ощущает себя способной управлять событиями. ЛедиСент-Лу борется за жизнь, тогда как Изабелла ее просто принимает.

Открылась дверь, и вошел Джон Гэбриэл.

– Послушайте, Норрис, – начал он прямо с порога, но тут жеостановился, увидев Изабеллу. – О! Доброе утро, мисс Чартерно!

Он держался слегка смущенно и неловко. «Уж не вызывает ли унего Изабелла то же чувство, что и старая леди Сент-Лу?» – подумал я, и этамысль показалась мне забавной.

– Мы обсуждали тему жизни и смерти, – непринужденно сказаля. – И я только что предсказал, что мисс Чартерис доживет до девяноста лет.

– Не думаю, чтобы ей этого хотелось, – сказал Гэбриэл. – Даи кому захочется?

– Мне, – ответила Изабелла.

– Почему?

– Я не хочу умирать.

– О! Никто не хочет! – насмешливо воскликнул Гэбриэл. –Собственно говоря, люди не столько боятся самой смерти, сколько умирания.Процесс болезненный и неприятный.