— Но как?

— Как хотите, хоть дуэтом, хоть трио! Но вы, Оливида, должны победить!

От холодных глаз Редгора у графини на затылке поднялись волосы, и она готова была зарыдать уже искренне.

Я не знала, как относиться к родственнице. Вроде бы выручала меня, но ведь из-за корысти. Однако без этой поддержки совсем пришлось бы туго. Во дворце все только и делают, что подмечают каждый промах, чтобы потом разнести и сделать человека посмешищем.

Была ли я посмешищем? Не знаю, но именно эти дни должны были решить мою участь.

При виде меня претендентки поджимали губы и ускоряли шаг. Если честно, дружба вот таких злобных и завистливых особ меня не прельщала. А, с другой стороны, если я не смогла влиться в так называемый «коллектив», возможно, это моя вина?

Я много думала над своим поведением. Что сделала не так, в чем ошиблась. И убеждалась, что изначальной ошибкой было надеяться, что в жесточайшем состязании за корону смогу найти друга. Ну, не идиотка, а?

Вроде бы все ясно. С родней тоже. Дядюшка, которого пока в глаза не видела, был где-то далеко, Телайза держала себя в руках. Но вот как вести себя с Терезией? Стоит ли ей доверять? А что, если бы в прошедшем состязании поднялась шумиха из-за порчи подсказки? Не осталась бы я крайней?

Я устала переживать. Спускаться вниз на ужин желания не было, но примчалась Телайза и прямо-таки силком утащила ужинать со всеми.

— А ты знаешь, что пятерых выгнали? — щебетала она. — А ту носатую, что вырвала у меня цветы, выгнали?

— Если только у нее родинка поддельная, — вздохнула я, благодаря Свельде знавшая, что пять девушек исключили не за дерзость, а за отсутствие меток. Прежде чем кого-то изгнать, Гатар долго сверял прошлые описи примет с тем, что видел после тяжелого испытания. И только убедившись, что родимые пятна побледнели, а следовательно — поддельные, обманщиц выставили из дворца. Вообще-то нахалок было шесть, но у одной девушки цвет родинки не изменился, и ей милостиво разрешили продолжить отбор. Правда с того момента она почему-то уверилась, что именно она и есть та самая избранная. Высокомерно задрала голову, и на нее тут же ополчились бывшие сотоварки.

В обеденной зале уменьшение количества претенденток бросалось в глаза.

— Ничего себе! — не удержалась я, начитав лишь восемнадцать тарелок.

— Не будут гадости говорить, — хмыкнула Телайза и гордо, будто королева прошествовала к своему месту. Чем выше ранг — тем ближе к миледи. Однако с убытием соперниц, мое место тоже стало ближе к хозяйке дома.

Оливида уже сидела за столом и сверлила меня взглядом.

«Ну, вот, еще один враг, — расстроилась я. — Ни одного друга, только враги и три коварные графини».

Наверно, теперь всю жизнь графский титул будет у меня ассоциироваться с коварными хищницами. А, может, я просто завидую? Нет, вряд ли. Чему? Платьям и тряпкам? А счастливы ли они? А я?

Похоже, я все больше погружалась в хандру.

Наверно, тому, что еду раскладывают при нас из общей посуды, радовались все, иначе из опаски быть отравленной отказывались бы есть. Чем меньше нас оставалось — тем больше появлялось шансов оказаться той самой избранной. Даже я, не желавшая власти, иногда с удовольствием размышляла, что окажусь той самой суженной. Правда мечтала с тем умыслом, чтобы представить, как красавец Олистер влюбится в меня. А если серьезно, не верила, что между нами может вспыхнуть любовь. Если только по воле высших сил.

В такой атмосфере я стала бояться верить людям. Сказочный замок был богат и прекрасен, зато на каждый дворцовый метр приходилось столько льстецов, лицемеров и завистников, что поневоле замкнешься. Каждого в чем-то подозреваешь. Случайно обмолвилась об этом Телайзе, и нарвалась на похвалу.

— Всегда думала, что мы разные — ведь всего-то троюродные по родству. Когда леди Аурила написала, что ты упала с лошади и ударилась головой, с папой подумали, что хуже, чем было — уже не будет. Однако знаешь что?

— М?

— Если бы я знала, как на тебя подействует несчастный случай, лично бы столкнула с седла.

— Ну, спасибо! — возмутилась я.

— Да не за что, — безоблачно просияла сестрица. — Зато ты взрослеешь. А то бы так и осталась наивным ребенком, возносящей славу Всевидящему.

— Разве это плохо? — нахмурилась я, чтобы хотя бы немного походить на прежнюю Кризель.

— Не будь занудой!

После ужина пошла к себе. Телайза звала в свои покои, обещая подобрать платье, но я отказалась. Хотелось побыть в одиночестве, самой собой, подумать. Но только закрыла дверь, раздался стук.

«Неужто караулили?» — нахмурилась. Если бы не Свельда, спешившая на шум, ни за что бы не открыла. Из вредности.

— Ого! — восхищенно воскликнула служанка и внесла в комнату огромную цветочную корзину. Если я думала, что после таскания той, кованной, не люблю цветы — я ошибалась. Потому что этот букет был самым красивым, который только видела за всю жизнь.

Названий этих дивных цветов не знала, но они так пахли! А праздничное сочетание лилового, белого и желто-оранжевого не могло ни поднять настроения.

Яркие цветы — похожие на солнышки — так и манили прикоснуться к ним и вдохнуть тонкий, нежный цветочный запах, что я и сделала. И обнаружила небольшой конверт.

Открыла его и сердце забилось.

«Леди Кризель. Приношу глубочайшие извинения за все провинности и прошу у вас снисхождения. Молю об одной встрече. Буду ждать у фонтана Нимфеи, после ужина. Редгор».

«Ха, жди, сколько влезет, неутомимый Казанова! — хмыкнула я. Но сердце билось в волнении. Пусть и ложь, но такая сладкая! — О, подлый льстец!»

Готова была разорвать записку на тысячу клочков, а потом прожевать и съесть, лишь бы избавиться от соблазна, да где там! У меня даже руки задрожали, а Свельда не сводила глаз, ожидая, что я хотя бы словом намекну, от кого цветы. Чтобы не спалиться, попыталась за кислой миной скрыть волнение.

— От поклонника, да? — не выдержала Свельда, подталкивая меня к разоблачению.

— Увы, нет. Просто извинение за доставленный хлопоты, — чудом нашла как выкрутиться.

— Ничего-ничего, — поникла она, будто это ее обделил поклонник, — вот выиграете еще конкурс, отбоя в этих проходимцах не будет!

— Это ты меня так утешаешь?

— Ну… да, вы аж с лица побледнели. Наверно, ожидали от кого-то, да не тот прислал.

— У, какая ты любопытная! — покосилась на нее, изображая негодование.

— Так волнуюсь за вас. Вы девица чистая, не искушенная, а тут как коршуны накинутся как на цыпленочка махонького…

Если до этого в глубине души было желание поверить, обмануться. То слова Свельды окончательно стряхнули наваждение. Однако осознание, что почти купилась — подтверждало, что я обыкновенная ветреная особа, наивно-романтичная и доверчивая. И до того стало грустно, хоть плач. Стиснув в руках «Хроники», села на постель. Но и читать уже не хотелось.