— Виконт Брефет, извольте объясниться! — чеканила слова миледи. И от ледяного холода, исходившего от хозяйки дома, я задрожала. — И вы, — она посмотрела брезгливо на меня, — тоже. Сержель, проводите ее в мой кабинет!

Вот и все! Прощая придворная жизнь! Опозоренную Кризель теперь ни один монастырь не примет. Да и не пойду я туда. Здравствуй тяжелый труд…

Пока дожидалась миледи, меня всю трясло, хотелось выпить, если не успокоительного, так горячительного. Но за неимением под рукой ни того, ни другого, только и оставалось что комкать подол. Я его основательно измочалила, когда в кабинет вихрем влетела хозяйка. Она резко села за стол, сложила роскошные руки на резной столешнице с позолотой и смерила меня убийственным взглядом.

Я набрала воздуха, закрыла глаза и начала рассказ:

— Виконт Брефет начал преследовать меня после бала. Из-за неловкости я отдавила ему ноги, и он мстит мне, издеваясь.

Не знаю, что миледи ожидала услышать, но глаза у нее стали очень большими.

— Я пыталась избегать его, но он не отстает. И мне ничего не оставалось, как отстаивать свою честь самой.

— И как же?

— Кулаком и сломанным веером, — всхлипнула от обиды, что мне не верят.

— Красавца виконта жаль?

— Нет. Веер. Он был единственным, — а чего скрывать и держать лицо, если все потеряно? Аудиенция завершится — и меня вышвырнут прочь, как многих других.

— Виконт или веер? — насмешливо съязвила миледи. Я насупилась, изображая равнодушие к колкостям.

— Он утверждает, что преследуете его вы!

— Пф-ф! — возмутилась я. — Он лгун! Из-за скверного, мстительного нрава желает опорочить меня. А иначе зачем я ему? Я не уродина, но вокруг есть девушки и красивее. Если только, — вздохнула, — поспорил, что сможет приручить скромную девицу из монастыря. Или из мести. Я рассказала, все. Более оправдываться не буду. Если считаете, что его словам больше веры — что ж. Пусть будет так.

— И ты готова отказать от отбора?

— Виконт сделал все, чтобы опорочить мое имя. У него получилось. Дальше бороться нет смысла.

— Это я решаю! — процедила миледи. — До вынесения решения вам запрещено покидать комнату. Идите.

Под надзором лакея я возвращалась к себе. Дворец гудел, и, судя по всему, пересказывали слухи обо мне — неудачнице.

Ничего не объясняя Свельде, прямо в одежде, нырнула под одеяло и накрылась с головой. Даже врезающийся корсет больше не раздражал. Больше всех меня сейчас раздражала я сама.

* * *

Как только девушка ушла, Верлаза хлопнула ладонью по столу. Никакое дело без ликонских шпионов не обходится. Не получается так — зайдут с другой стороны!

— Не стоит сердиться, миледи, — выскользнула из-за шторы Терезия и бесшумно, как порхающая бабочка присела на край кресла.

— А ты что думаешь об этом безобразии?

— Видели ее красную руку? — обводя резную лозу на подлокотнике, издалека начала рассказ она. — Виконт держал крепко. Синяки проступят.

— Нет. Зато я видела, как она швырнула в него веер!

— А я слышала, что она его пнула — прямо по виконтовской гордости.

— Только за это я готова дать ей еще один шанс, — улыбнулась графиня.

— Он будет мстить.

— А это был ее единственный веер!

— Так подарите еще.

— Укрепленный железными рейками?! — настроение хозяйки дома с каждой шуткой исправлялось. — Несомненно, сделаю это. Завтра же! Но как он разнюхал?

— Виконт не мог знать, — задумчиво отвечала Терезия, продолжая увлеченно обводить пальцем узоры. — Но нельзя отрицать, что у виконта отменное чутье. Королева благоволит трем претенденткам, и одну из них он определил.

— И чего он добивается?

— Все что угодно. Соблазнить, опорочить. Быть может, выкрасть.

— Глаз с него не спускайте! — Верлаза потерла пальцы. — А пока позволим ему действовать. Но пусть думает, что его план удался. Приблизим Оливиду. Так виконт поверит, что удача близка и потеряет бдительность.

— Как скажете, миледи.

* * *

«Возмутительная грубиянка!» — от одной мысли о дерзкой, неуклюжей провинциалке у Редгора сжимались кулаки и поднимались волосы на затылке. — Ни одна приличная леди никогда не позволит себе столь безобразного поведения! Дикие крестьянки и те приветливее, а эта, как бешенная кошка, что на хвост наступили! О, теперь понимаю, почему скрывает название монастыря! Да чтобы не узнали, что ее оттуда изгнали, а потом пели аллилуйя, радуясь избавлению от этого неповоротливого безобразия! Нет, нет, это не леди, даже не девица — это сорванец!»

Взбешенный Редгор разошелся и представил было Кризель в мужской одежде, но пышные формы, в натуральности которых ему сомневаться не приходилось, отметали все подозрения о переодетом юноше. Но мнить подобное у него были основания: сильная, выносливая, легко вставляющая крепкое словцо… Да еще и бьет, как бьют в лишь в уличной драке, используя подлый прием…

«И где нахваталась? Если только ее папаша — солдафон с личным дворянством? Вот уж семейка, и туда же, в королевы метит!»

— Кожутар! — неожиданно рявкнул виконт, и перед ним мигом вытянулся личный слуга. — Разузнай об этой девке! Все, не забывая ни об одной мелочи, расскажешь мне. Особенно о ее слабостях. — Швырнул мешочек с монетами и махнул рукой.

Услышав распоряжение, Кожутар мигом бросился исполнять. Чем сидеть со взбешенным хозяином — лучше служить поодаль, тем более на столь приятном поприще. И все же мучило его любопытство.

«Знать бы, что за стерва испортила ему настроение — глазком бы глянул, что за дива. Надо же, Его Сиятельство так вывести из себя».

Как только слуга ушел, виконт схватил голову руками и застонал:

— Позор, какой позор! От какой-то смешной дикарки!

Стоило представить, как утром за его спиной начнут насмешничать, от стыда готов был сквозь землю провалиться. Однако как некстати спохватился, что целуется то она весьма опытно…

«Да, никакая она, к демонам, не монашка! Монашки не могут быть таким грубиянками и лгуньями! А брыкалась-то как! А ругалась, как торговка рыбой! Еще бы проклятья бы вслед сыпала! У-у! — сжал кулак. — Попадись мне!»

Редгор хмыкнул, стоило представить, как вызовет ее на бой.

«М-да… Меня унизительно отхлестали, а я ничего не могу сделать… Хотя, нет… Отчего же? Я могу испортить ей жизнь!»

На балу ему приглянулась улыбчивая глупышка из захудалой провинции. Не красавица, но блеск глаз, застенчивая улыбка, искреннее смущение… А как только услыхал, что она еще и из монастыря… — охотник проснулся и возжелал сорвать первый, робкий поцелуй. Тем более что желание тщеславного ликонского посла совпадало с целью, ради которой приехал на отбор. Справиться рассчитывал сходу. Обычно достаточно было томного взгляда, нужных слов и немного обаятельного нахальства…