Соня уже почти привыкла, что к ее мнению прислушиваются только тогда, когда оно полностью совпадает с мнением Павла. В противном случае ее, конечно, выслушают, но и только. Со временем свое мнение Соня стала высказывать все реже и реже: какой смысл разоряться, если муж все равно сделает по-своему? Ее перестал болезненно мучить вопрос о том, где Павел берет деньги и на какие доходы он содержит семью. Подрастающие дети стали важнее любых принципов, тем более что от ее отношения к этим вопросам все равно ничего не изменится.

Соня стала зависима от Павла теперь уже во всем. Она не работала, занималась детьми и домом, и ее собственный мир постепенно перестал существовать. Он либо растворился где-то в космических пространствах, либо сжался до такого микроскопического размера, который не ощущала уже и она сама. Соня была частью семьи и перестала, как ей стало казаться, быть самостоятельной личностью. А когда закончилось строительство дома, на нее навалилась дополнительная, огромная масса обязанностей. Соня со всем справлялась, порой удивляясь сама себе. Вопросы, которые ее беспокоили, остались далеко в прошлом, на обдумывание неприятных мыслей не было времени, да и вообще подпускать их к себе близко уже, если честно, и не хотелось.

Найти Павла оказалось нелегко: дом он своим присутствием осчастливливал нерегулярно, сотовый телефон то не отвечал, то был заблокирован, в общем, было понятно, что Павлу общаться недосуг. Но Лиля, учитывая обстоятельства, проявила настойчивость. Сын вляпался в очень неприятную историю.

Она поехала к Константину Александровичу, рассудив, что звонок отца Павел примет точно. Пришлось, правда, рассказать (слава богу, без подробностей) о случившемся с Ромкой. Константин Александрович сразу же нахмурился, заохал и стал звонить сыну. Павел назначил Лиле встречу дома через час и приехал без опозданий.

«Все-таки он не хочет, чтобы все поняли, будто у них с Соней все кончено, — подумала про себя Лиля. — Раз назначает встречу дома, значит, все-таки дает семье шанс на сохранение? Или ему просто так удобней?»

Лиля, конечно же, знала о причине возникшего скандала между супругами, сама она измену мужа простить не смогла, но Соня — совсем другое дело. Она не самостоятельная, всю жизнь посвятила мужу и детям, и без Павла останется с жизнью один на один. И это будет не та жизнь, которая с радостью примет ее в свои ласковые объятия. Это будет непримиримый бой с реальностью, к которой Соня не готова, и бой этот она имеет все шансы проиграть.

— Он уже в курсе событий? — поинтересовалась Лиля. — Во всех подробностях?

— Откуда? — удивилась Соня. — Мы же не разговариваем. Сейчас ему все расскажешь.

— А он приедет? Не обманет, как ты думаешь? — засомневалась Лиля.

— Я теперь уже ничего прогнозировать не могу, — вздохнула Соня. — Ни за что ручаться. Он теперь такой…

Сестра махнула рукой и, опустив плечи, поплелась в кухню, Лиля последовала за ней.

Павел не обманул, приехал, отказался от еды, пока не выяснит все по Лилиному вопросу, усадил озадаченную, хмурую женщину на диван и потребовал рассказать историю в деталях и подробностях. По ходу Павел задавал вопросы и записывал что-то в блокнот. Например, имя-отчество, фамилия и возраст брата девушки, фамилия адвоката, который вел переговоры с мужем, фамилии тех, кто присутствовал на празднике.

Периодически Павел хмыкал, покусывал губы, дергал бровями. После того как рассказ был закончен, он многозначительно и совершенно непонятно подытожил:

— Значит, Диана — это ее настоящее имя…

— Что? — удивилась Лиля. — Диана? Конечно настоящее, она же подписывала заявление…

— Фотографии с этого дня рождения имеются? — уточнил Павел.

— Да, у Ромы в телефоне было несколько снимков, я перебросила их на флешку, — с готовностью ответила Лиля, гордая тем, что хорошо подготовилась к встрече.

— Давай сюда свою флешку…

Павел включил компьютер, вставил носитель, открыл нужный файл, уже почти не сомневаясь в том, какое изображение он там увидит. Конечно, описывать при Соне (да и без нее) обстоятельства своего знакомства с Дианой он не собирался. Да и не обязан это делать, он милиционер с большим стажем, мало ли о ком и что он знает? Это, в конце концов, его профессия. Увиденное фото заставило его ухмыльнуться.

«А девочка повзрослела», — отметил Павел про себя.

Диана представляла собой лакомый кусочек уже тогда, когда он и Марк Ковалевский затевали свою «турбазу для взрослых». Совсем юная нимфа, хорошенькая, как ангелочек, с фигурой модели.

Однажды к ним приехала компания, в которой был какой-то важный дядя из Грузии, гость одного богатого бизнесмена. Немолодой грузин сорил деньгами, без сожаления проигрывал, совал стриптизершам в стринги немелкие купюры, одним словом, кутил. Вроде бы все ему нравилось, однако когда старый козел захотел девочку на ночь, от предложенных длинноногих танцовщиц отказался наотрез. Не старше семнадцати — таково было его требование. В тот вечер Павел не был у себя в заведении, заглянул лишь около полуночи на полчасика ради встречи с Марком. Вот тогда-то и привезли эту самую Диану (Павел подумал, что имя ее, как у многих ночных бабочек, вымышленное).

Девица грузину понравилась, он уехал довольный, расплатился весьма щедро и, прощаясь, добавил, что теперь, приезжая в город, обязательно будет проводить время здесь и нигде больше. Оценив сумму, которую гость отвалил за нимфетку, Павел размечтался прибрать девицу к рукам. Такая девочка могла стать изюминкой его заведения, потом он подыщет еще парочку таких же, как она… Но когда он стал наводить мосты, его же партнер Марк серьезно предупредил: девочка нехорошая, от нее можно ждать больших неприятностей, зачем заведению плохая репутация? Еще тогда ему рассказали, что старший брат Дианы, Андрей Миловидов, бывший сотрудник уголовного розыска, впоследствии уволенный из органов по дискредитирующим обстоятельствам, вместе со своим другом-приятелем Семой Калюжным, ранее судимым и уже отбывшим срок, имели стабильный хороший бизнес: торговали девками по вызову.

Диана рано повзрослела и для начала с удовольствием переспала с красавчиком Семой. Между друзьями состоялся конфликт, поначалу Андрей был против того, что его сестра пошла по наклонной дорожке, но Диана решительно отстояла перед братом незыблемое право самостоятельно распоряжаться своим телом, а затем и вовсе вошла в бизнес. Друзья предлагали ее как эксклюзивный товар за очень хорошие деньги. Сначала просто в качестве проститутки, а потом, видя, как реагируют на девочку богатые мужики, расширили сферу своих интересов. Диана знакомилась с богатеями, желательно с весом и положением в обществе, и, снабженная специальной записывающей аппаратурой, вначале соблазняла, а затем разыгрывала по договоренности со своими компаньонами разные сценарии.

Она могла вывести мужчину на конфликт, чтобы ее, например, ударили, или просто записать на видео интимную сцену, или изобразить жертву изнасилования. Все зависело от «клиента»: от обстоятельств, от его реакции, от его семейного и социального статуса. Марк говорил, что на счету девицы уже несколько влиятельных семейных людей, которые почли за лучшее заплатить деньги за то, чтобы не пачкать свою фамилию и не становиться участниками громкого скандала.