Хаотичный рисунок красных, жёлтых и белых линий, появившийся на наших с Роу запястьях в день консумации, стал невидимым уже на третий день. Мы оба его чувствовали, и постепенно привыкли к его своевольному поведению. Нити меняли форму, переплетаясь, излучая то тепло, то холод, иногда замирая, но потом снова приходя в движение. Мы с Роу к этому привыкли, но как я могу доказать Вихо, что знак истинной связи живой. А значит, и Роу жив. И хотя когда-то мы с мужем решили никому не рассказывать о знаке, а Вихо и Керугу, видевшим его, не напоминать, сейчас я сбивчиво, путая слова пытаюсь объяснить Вихо, откуда черпаю уверенность.

— Это бредни, — неожиданно спокойно говорит он, дав мне выговориться. — у меня был воин, который потерял руку в сражении. Он до сих пор часто жалуется, что рука, которой нет, болит. Так бывает.

— Но не со мной.

— Хватит, — рявкает Вихо и хлопает ладонью по подлокотнику кресла, от чего тот жалобно трещит. — Ты упряма и недальновидна, как все женщины. Но ты сейчас не в своей Хорнии, у нас есть порядок и обычаи, и ты будешь им подчиняться. Женщина не может жить одна. Я наследую имущество своего брата, и весь его клан вливается в мой. Отныне и мать Роу, и ты под моим покровительством. Лера ни в чём не будет испытывать нужды, к ней будут относиться с прежним уважением. И тебя ждёт не самая плохая участь. Ты не станешь моей наложницей, принцесса, я возьму тебя второй женой по обряду Асиды.

— Но наш с Роу сын, разве он не может быть наследником клана отца?

— Клану нужен джахт прямо сейчас, а не в будущем. Если от наследования отказываются все члены семьи, в клане начинаются распри. Поэтому с древних времен существует закон, если погибает вождь, все мужчины клана имеют право биться за руку его вдовы. Этот закон неоспорим. Но, не бойся, я не откажусь.

Вихо поднимается во весь свой огромный рост.

— И я буду мягок. Я дам тебе время до рождения ребёнка. Но знай, если хочешь, чтобы твой сын стал моим законным наследником, обряд лучше всего провести до его появления на свет. Можете вместе с Лерой жить в своих прежних комнатах. Но всех стражников я сменю на своих. Не уверен, что все сразу признают мою руку. Нужно время.

Дверь за Вихо закрывается, и я без сил опускаюсь на ковёр. Роу — жив. У меня два месяца. Неужели он не успеет вернуться?

Глава 10. В поисках выхода

Вихо не ошибся. Люди Роу не спешили признавать его власть.

Нет, это не значит, что они верили в то, что Роу может вернуться.

Они верили Ивару, хольду Роу, самому надёжному из его ближников.

Но приносить клятву верности Вихо они не спешили. Никто не побежал. Они по-прежнему несли караульную службу возле моих дверей, у входа в башню и на крепостной стене нашей части крепости. Но теперь им пришлось потесниться. Рядом с ними на тех же постах стояли и люди Вихо. Стояли мирно, не ссорились. Все всё понимали. Вот только что? Мне просто необходимо было в этом разобраться, и чем быстрее, тем лучше.

Ждали моего решения? Как же плохо я знала историю и обычаи страны, в которую меня занесло. Живя под защитой Роу, я об этом не задумывалась.

Что если Вихо, пользуясь моей неосведомлённостью, пытается внушить мне, что от меня ничего не зависит? А на самом деле он просто скрывает от меня возможные лазейки.

Глядя в лица моих людей, людей Роу, я поняла, что именно мой отказ немедленно бежать и просить Вихо о покровительстве удерживает и их от принятия решения.

Вдруг я всё-таки имею право выбора? Например, могу вместо Вихо предпочесть младшего брата. Сама идея, что я могу быть с другим мужчиной, кроме Роу, казалась мне кощунственной, но при мысли о Токеле меня хотя бы не охватывал ужас. Я должна была продумать все варианты. Ведь, если окажется, что я имею возможность выбирать, то можно потянуть время, а то и договориться с кем-нибудь из тех, кто верен Роу, о лжебраке. В конце концов, во мне растёт частичка моего мужа, которому они присягали.

Они это знали и ждали.

Три дня назад, когда прозвучал гонг, и открылись въездные ворота, раздались приветственные крики, быстро стихшие под мрачными взглядами вернувшихся. То, что поиски закончились неудачей, стало ясно сразу же.

Не увидев никого из клана Роу, я сначала решила, что его отряд просто ещё в пути. Но, раздвинув воинов, вперёд вышел Ивар. И в первое мгновение я поверила выражению скорби на его лице, а не своим ощущениям.

Когда я очнулась, рядом с моей кроватью сидела Лера с каменным лицом, в котором не было ничего живого.

Я повернула голову на звук и увидела Алиту с покрасневшими от слёз глазами и почувствовала, как подкрадывается ко мне паника. Ещё миг, и захлестнёт. Но удар маленькой ножкой под рёбра заставил меня охнуть от боли и схватиться за живот. За следующую мысль о том, что теперь я одна отвечаю за малыша, я получила второй удар, на этот раз сильнее. Кажется, кто-то всерьёз настроился изгнать из моей головы плохие мысли. И вот тогда я почувствовала ожог под кожей на правом запястье.

— Лера, он жив, — вырвалось у меня, и тёплая волна из живота поднялась, омывая всё тело изнутри. Сын меня поддержал.

Глаза Леры ожили, в них появилась жизнь и безумная надежда:

— Но Ивар…

— К хангу Ивара и его рассказы, — по моим щекам потекли слёзы, но это были слёзы облегчения. — Знак истинной связи жив, а значит, и Роу жив. Я хотела добавить, что и сын того же мнения, но удержалась. Вот после таких слов Лера могла усомниться в моей разумности.

Ивара я всё-таки позвала на следующий день и внимательно выслушала в надежде найти в его словах нестыковки.

— На границе мы нашли только следы бойни. Одна из наших поисковых групп столкнулась с воздушниками.

— Но разве у гвардейцев короля не та же цель, что у наших воинов? Найти Алексу и привезти сюда.

Ивар покачал головой:

— Это не были гвардейцы короля. У них на форме были цвета одного из магов Воздуха, тех, кто был против ваших браков.

Я похолодела. Ивар был среди тех, кто забирал нас из Хорнии. Он должен был точно знать. Поэтому я спросила прямо:

— Чьи цвета?

— Скайруса.

— Алекса? —