– Скажи мне, Билл, и какой дурак, по-твоему, согласится возглавить этот совет? – спросил его Шепли.

– Я надеялся на вас, сэр, – отвечал Мастерс.

Пару секунд Шепли стоял как вкопанный – видимо, прикидывая, каким образом новый ректор университета мог оказаться в положении куратора исследования с привлечением проституток – а потом расхохотался над абсурдностью ситуации. «Если вам хватает смелости втягивать меня в это, – сказал Шепли сквозь смех, – то мне хватит смелости принять участие в вашей затее». Он поручил Мастерсу заручиться поддержкой многочисленной католической общины Сент-Луиса. На следующий день Мастерс позвонил в епархию Сент-Луиса и попросил аудиенции у архиепископа, чей секретарь ответил весьма взволнованно, узнав, что речь идет об «исследовании секса». Мастерс решил, что его попытка организовать встречу провалилась, однако через три дня ему перезвонил тот же секретарь и сообщил, что архиепископ с радостью его примет.

Среди служителей американской католической церкви редко встречались люди такой породы, как Джозеф Е. Риттер – стройный мужчина с мягким голосом, в очках без оправы, либерал, поднявшийся на вершину. Став в 1946 году архиепископом, он настоял на расовой интеграции в приходских школах, в то время как в большинстве государственных школ в Миссури процветала сегрегация. Когда ему пригрозили судебным разбирательством, Риттер пообещал отлучить от церкви тех, кто оспорит его решение. «На крышах наших школ стоят кресты, и это кое-что означает», – настаивал Риттер, в итоге ставший кардиналом. Мастерс встречался с Риттером в 1950-х, когда о контроле над рождаемостью только начали поговаривать – было еще очень далеко до политической разобщенности, возникшей внутри церкви после ее запрета на использование контрацепции в 1968 году, и до битвы за аборты в 1970-х, и до более позднего раскрытия педофилии среди церковной верхушки, – все это, казалось, заставит высшие церковные чины ополчиться против секса. Большинство прихожан все еще упоминали на исповеди свои плотские искушения. Во время беседы с Мастерсом архиепископ с одобрением высказался о том, что такое серьезное исследование будет касаться возникающих в семьях трудностей. «Я слишком отчетливо понимаю, что целостность многих браков и в нашей стране, и за рубежом находится в опасности именно из-за сексуальных проблем», – сказал ему Риттер во время встречи, длившейся два с половиной часа. Архиепископ сообщил Мастерсу, что не может официально войти в консультативный совет, но пообещал назначить священника в качестве представителя, который будет обо всем докладывать ему лично. Когда Мастерс уходил, Риттер поблагодарил его. «Я не вижу смысла говорить, что некоторые из ваших исследовательских методов Католическая церковь одобрить не может, – сказал он. – Но могу сказать, что Католической церкви будут очень интересны результаты вашей работы». Риттер дал обещание, что не сделает ни одного публичного заявления, не согласовав его предварительно с Мастерсом.

Заручившись поддержкой начальника полиции, архиепископа и ректора Университета Вашингтона, по-своему верящих в медицинскую науку, Мастерс наконец мог спокойно изучать свой объект исследования – проституток.

Как и в других городах Америки, в Сент-Луисе проститутки считались падшими женщинами, корнем всех социальных зол. Их клиенты-мужчины воспринимались как жертвы женского коварства (ни в коем случае не собственной доброй воли), случайно заражаемые туберкулезом, сифилисом и разными венерическими болезнями, которые они потом приносили домой, в семью. В 1895 году в ежегодном докладе комитета по здравоохранению Сент-Луиса отобразилось массовое отношение к проституции: «К девушке, которая в любовной страсти расстается с драгоценным камнем своего целомудрия, можно даже проявить некоторое сочувствие. Но какое оправдание можно придумать, какое сочувствие проявить к женщине, которая отдает свое тело за деньги каждому встречному? Это порок, столь же древний, как сама история, это всеобщее и неизлечимое зло, с которым просто нужно смириться и, по возможности, облегчить связанные с ним страдания».

В 1950-х большинству врачей Сент-Луиса и в голову не могло прийти, что им придется осматривать проституток. Но мир уличных девок, борделей и анонимных мужчин, жаждущих секса, вскоре стал лабораторией Мастерса. За первые двадцать месяцев работы он опросил 118 проституток женского пола и 27 – мужского, из Сент-Луиса и других городов. Он тщательно описал и их истории болезни, и их рассказы о клиентах. Мастерс говорил, что ни разу не платил за это сотрудничество, хотя его ассистенты утверждали, что проституткам оплачивали рабочее время как участникам научного эксперимента. Из этой выборки он выделил восемь женщин и троих мужчин для «анатомического и физиологического исследования» – наблюдений за разными половыми актами. Несмотря на то что Мастерс был старшим научным сотрудником ведущего медицинского вуза, он обнаружил, как мало он на самом деле знает непосредственно о сложном механизме совокупления. Откровенность этих людей разительно отличалась от стыдливой тревожности его пациенток из высших слоев среднего класса, которые приходили к нему на осмотр органов малого таза. Эти девушки легкого поведения, которых привел отряд полиции по борьбе с проституцией, точно знали, как возбудить вялый пенис или увлажнить сухое влагалище и как два человека могут с максимальной пользой провести время в постели. «Они рассказали об огромном количестве способов повышения и поддержания сексуального напряжения, продемонстрировали множество разнообразных техник стимуляции», – писал Мастерс. Эти «подопытные объекты» помогли ему в исследовании на этапе проб и ошибок, и он понял, каким образом нужно регистрировать и записывать основные анатомические аспекты секса.

Работая в борделях с благословения полиции, Мастерс встретил «троих мужчин, которые в некоторой степени контролировали количество профессиональных проституток в Сент-Луисе». Эти сутенеры быстро убедились, что Мастерс не имеет никакого отношения к органам правопорядка, а просто увлеченный наукой университетский профессор. Мастерса поразила честность, с которой проститутки говорили о своих клиентах и собственном опыте. Многие из них, как он узнал, еще в подростковом возрасте или ранней юности «стали заниматься сексом с разными партнерами» в качестве «оплаты за билеты в кино и прочие развлечения». Поскольку мужчины редко пользовались презервативами, самым популярным способом контрацепции была диафрагма, к тому же поразительным оказалось количество стерилизованных женщин. Однако во время опроса проституирующих мужчин Мастерс обнаружил, что они часто врут, особенно касательно «частоты половых актов, а также функциональной готовности к ним и степени выносливости». В отличие от женщин-коллег, эти мужчины описывали свои сексуальные возможности в самых невероятных красках. Когда Мастерс понимал, что торгующий своим телом мужчина сообщает ему «не факты, но фантазии», он отказывал ему в участии в исследовании. Тем не менее эти собеседования позволили Мастерсу узнать такие подробности, о которых он даже не догадывался. «Я обычно представлял, какие вопросы стоит задавать, и происходили они зачастую из моего собственного невежества в сексуальном поведении, о