– А на самом деле?

Яна глянула на него укоризненно:

– Граф! Я, конечно, весьма юная особа, без опытаопределенного рода, но уж вам-то следовало бы знать, какое это пустое ибестактное занятие – доискиваться касаемо женщины, какая она на самом деле…

– Как бы там ни было, я вижу, что вы умны…

– То есть – отнюдь не дура? Комплимент принят. Открою вамстрашную правду, граф, – я и в самом деле жутко капризна. Что вы хотите,столько поколений предков – самодержцев, а то и вульгарных тиранов…

– И я должен считать себя вашим очередным капризом?

– Ну, не дуйтесь. Вы все-таки не безделушка и не собачка.Считайте, что вы мне очень интересны. Между прочим, это чистая правда. У меняхватает и льстивых интриганов, и влюбленно пялящихся повес… Вы – совсем другой,вы пришли из такого страшного далека… И хотите, чтобы мне было неинтересно?Нет, в самом деле?

Она говорила серьезно, ничуть не ломалась, и Сварог вглубине души соглашался с ее доводами. Императрицам тоже бывает скучно иодиноко, особенно таким вот очаровательным девочкам без опыта определенногорода.

– Итак, я нежданно-негаданно получил шанс попасть вфавориты? – спросил он.

Яна поморщилась:

– Не будьте вульгарным. Фавориты – это из древней истории.Любовники, казнокрады… Любовников у меня пока что нет, а казнокрады у наснемыслимы, потом сами узнаете почему. У меня есть круг друзей, которых явыбираю сама. Считается, что они смогут благотворно влиять на капризную девицу,иные и в самом деле так полагают в невежестве своем… Хотите попасть в этоттесный круг?

– Хочу, – сказал Сварог.

– Основные правила: не опускаться до фамильярности, нелгать, не выпрашивать почестей и наград, не пожирать влюбленными взглядами.Почестями я вас одарю сама – не щедро и не скупо, ровно настолько, чтобы всоответствии с придворным этикетом получили доступ во дворец. Но предупреждаюсразу: если будете ввязываться во все эти старинные глупости с дуэлями –обижусь и рассержусь всерьез. Дуэлянтов изгоняю беспощадно. Ну посудите сами:какой смысл забираться в глухие уголки парка и драться из-за меня на мечах,если я сама не собираюсь давать никаких шансов ни проигравшему, ни победителю?Хорошо еще, вы не читали всех этих старых романов – звон клинков, серенады подокнами, оброненные платки…

– Увы, у нас таких романов тоже было множество, –признался Сварог. – И не скажу, что я ими пренебрегал.

– Час от часу не легче, – вздохнула Яна. – Ну, темболее. Учтите, дуэлей терпеть не могу.

«Просто ты не вошла еще в тот возраст, в каком ужаснонравится, когда из-за тебя дерутся мужики, – подумал Сварог. – Правда,ходят легенды, что есть и зрелые женщины, которым это не доставляет никакогоудовольствия, но такие слухи следует проводить по одному ведомству сроссказнями о деревьях-людоедах и порядочных премьер-министрах…»

– И еще, – сказала Яна. – Вы хорошо понимаете, чтоэто навсегда, что пути назад нет?

– Кажется, да, – сказал Сварог.

– Отлично. Теперь вы – неотъемлемая частица этого мира. И ясегодня же жду вас во дворце. Сейчас уладим формальности…

Она посмотрела на дверь, и сейчас же появились обасановника. Величаво выпрямившись, Яна сказала с великолепной небрежностью:

– Я сочла нужным даровать графу Гэйру звание лейтенанталейб-гвардии и титул камергера. Указы подготовить немедленно. Доступ заБриллиантовых Пикинеров. И все сопутствующее. Виману к отлету. Проводите меня,граф. И не забудьте – нынче же вечером жду вас во дворце.

Он стоял на лужайке и бессмысленно смотрел вслед быстроуменьшавшейся пурпурной точке на фоне безукоризненно чистой небесной лазури.Ему было грустно – какая-то тупая, апатичная грусть, словно фантомные боли вотрезанной ноге, к отсутствию которой на ее законном месте со временемпривыкают, но вот от болей порой не удается отделаться никогда. Летучие замки.Императрицы. Заклинания. Черепа древних королей в паутине и пыли подвалов.Гербы и потомственные домоправительницы. И это – итог? Нет, в самом деле? Зачемже тогда горящие вертолеты рушились на каменистые склоны, две сверхдержавышвыряли миллиарды на ветер, силясь напакостить друг другу во всех уголкахсвета, и прапорщик Вильчур сгорел в бэтээре?

«А-а, в бога душу мать, – подумал он. – Зачем? Апотому что все эти тягостные вопросы родились не сегодня и не вчера, а теперьони и вовсе потеряли всякий смысл, канув в забвение вместе с породившим ихисторическим периодом. И не перешибешь плетью обуха – даже с помощью магии…»

Меони ждала его в холле.

– Ну вот, меня приглашают во дворец, – сказал ейСварог. – На роль экзотической игрушки, сдается мне. Придется ехать.

Меони взглянула на него так, словно он отправлялся в замоклюдоеда:

– Лучше бы вам туда не ездить…

– Почему?

– Говорят, там упыри водятся…

– В императорском-то дворце?

– Очень уж он древний.

– Люблю старые дома, – сказал Сварог.

– А еще говорят, что легкость нравов там необыкновенная…

– Ревновать изволите, прелесть моя?

– Конечно, я не имею права…

– Брось, все нормально, – сказал Сварог.

– Боги, ну зачем я такая уродилась? – вздохнула онагорестно. – Все обыкновенные, нормальные, принимают мир таким, каков онесть, и никаких драм…

– Вот за это ты мне и нравишься, – сказал Сварог,погладил ее по щеке. – Постараюсь не поддаваться легкости нравов…

Закрывая дверь, он оглянулся – Меони казалась оченьмаленькой и печальной на фоне огромного батального полотна, где конники в синихплащах и конники в красных плащах яростно истребляли друг друга неизвестноиз-за чего, и какая-то девица в лазурных одеждах, с еще более грустным, чем уМеони, лицом реяла над побоищем – местная валькирия, надо полагать.

…Он летел, и небеса были пустынными, как и полагаетсянебесам. Лишь однажды далеко слева показался крохотный замок, как водится,окруженный парком. Несколько тысяч поместий, даже весьма обширных, былиразбросаны над планетой, словно редкие юрты в бескрайней степи, так что врегулировщиках движения нет никакой нужды…

Интересно, видят ли его с земли? Ял шел на большой скорости,но сопротивления воздуха не было, в точности как на галерее виманы, дым отсигареты Сварога безмятежно клубился, словно на земле в безветренный день…Черт, это еще что такое?

Левее, гораздо ниже, почти параллельным курсом шел небольшойчерный коврик, на котором восседал человек в темно-коричневом одеянии. Еще одинзвездочет куда-то шествует по старинке. Только одет скромно – должно быть, вповседневную форму, синяя хламида с золотым шитьем у них – парадно-выходная…