– Почему вы решили, что это месть? – глухо спросил он у шерифа.

– Если я скажу вам, вы посчитаете меня сумасшедшим, – отвел взгляд Мезенцев.

– А вы попробуйте.

– Способ убийства… Очень уж он необычный. Кое-кто считает, что такими методами пользуется убийца, которого призывают специально для свершения мести. – Шериф тщательно подбирал слова, будто опасаясь сболтнуть лишнее.

– И кто же поделился с вами своими соображениями на этот счет?

– Я предпочитаю не открывать свои источники.

– Ну же, шериф! Вы пришли, чтобы допросить меня. Почему же мне самому приходится буквально клещами вытягивать из вас каждое слово? Дайте угадаю! Вы говорили с какой-нибудь бабкой? Кто-то из местных знахарок, верно?

– Вы о чем-то и сами догадываетесь? – нахмурился шериф.

– Я многое повидал в этом городе. Странные убийства… Разрытые могилы… Бабкам надо верить. И вы верьте, шериф. Иногда, чтобы найти причины случившегося, нужно заглянуть в прошлое. А с этим только к местным старухам… Они все помнят. – Ярослав помолчал, будто что-то вспоминая, затем продолжил: – Даже то, что давно следовало забыть… Хотел бы и я забыть, но память – штука странная. Иногда хорошее быстро забывается, но всякую жуть мы помним до самой смерти.

– И что же помните вы? – спросил Мезенцев.

– А давайте я к вам завтра утром приеду, – предложил вдруг Патимов. – Мне нужно проверить кое-что… Удостовериться. К тому же сейчас слишком поздно, а я слишком пьян, чтобы размышлять здраво… Если это и правда месть, думаю, я смогу назвать вам подходящую кандидатуру для ваших подозрений.

– Хорошо, – кивнул шериф. – Завтра в девять буду ждать вас в участке.

Он попрощался и вышел из особняка, прикрыв за собой входную дверь.

А Ярослав еще какое-то время стоял посреди гостиной, глядя в никуда. Вспоминая события прошлого. И, в частности, трагедию, случившуюся три года назад.

Три года… Его вдруг осенило. Позавчера исполнилось ровно три года с того дня, как случилась эта жуткая история! Брата убили в тот же самый день.

«Ты следующий!»

Патимов дотянулся до телефона, лежащего на кресле, схватил его дрожащей рукой и набрал нужный номер.

– Это ведь ты, верно?! – крикнул он, когда ему ответили. – Все никак не угомонишься? Три года прошло! Пора уж забыть и жить дальше!

– Некоторые вещи забыть невозможно.

– Так ты даже не отрицаешь? Ну, это дорого тебе обойдется! Я уничтожу тебя! Размажу!

В трубке послышался короткий смешок.

– Не успеешь, – холодно ответили Ярославу, и его собеседник бросил трубку.

Патимов яростно уставился на телефон в своей руке.

– Вот же тварь! – крикнул он.

Затем тут же набрал номер полицейского участка. Ему ответил Виктор Шилов, молодой помощник Мезенцева.

– Полиция…

– Это Патимов! – гаркнул в трубку Ярослав. – Немедленно дай мне номер сотового своего начальника! Мне есть что ему сообщить!

С улицы раздался жуткий грохот. Дом пошатнулся. Пол куда-то поехал, и Ярослав Патимов похолодел. Терраса затрещала, будто кто-то выдирал из нее доски.

В следующее мгновение мощный удар внес входную дверь особняка внутрь.

– Господи! – завизжал Патимов, мгновенно протрезвев.

– Алло! Алло!!! – кричал в трубке испуганный голос Виктора. – Что там у вас?

Отбросив телефон, Патимов ринулся в соседнюю комнату. Там, в стенном шкафу, он хранил оружие. Пробегая через прихожую, он увидел зияющий пролом на месте входной двери и нечто огромное, втискивающееся в его дом. Из темноты глянули два огромных белесых глаза без зрачков.

Рассматривать было некогда. Ярослав бросился к ящику с ружьями, но стена прямо перед ним треснула и обрушилась внутрь, опрокинув шкаф дверцами вниз. На то, чтобы поднять его, времени уже не оставалось. Патимов отскочил к стене и рывком распахнул створки окна. Затем ухватился за край подоконника и полез наружу. Стена за его спиной продолжала трещать и ломаться. Огромная туша не могла протиснуться сквозь пролом, мощные лапы с острыми когтями быстро расширяли отверстие, отламывая целые куски камня и штукатурки.

Наконец монстр прорвался. Пол застонал под огромным весом, когда он устремился к Патимову, который уже перебросил вторую ногу через подоконник.

Большой живот мешал Ярославу, поэтому он не спрыгнул, а просто вывалился в окно, рухнув на газон с давно засохшими цветами.

Неуклюже барахтаясь, Патимов попытался сесть, но у него не получалось. А в окно уже высунулась здоровенная лысая голова, покрытая уродливыми наростами, и уставилась прямо на Ярослава.

Патимов никогда в жизни не видел ничего страшнее. Он издал дикий вопль, хотел отползти как можно дальше, но монстр, проломив стену, вывалился из дома и рухнул прямо на него.

Полиция быстро оцепила особняк Ярослава Патимова, чтобы любопытные зеваки из окрестных домов не мешали расследованию. У чугунной ограды уже толпились любопытные соседи, явившиеся одновременно с первыми патрульными машинами. Люди возбужденно перешептывались и вытягивали шеи, пытаясь увидеть что-нибудь по ту сторону ограждения. Владимир Мезенцев не сомневался, что о случившемся знает уже добрая половина жителей Клыково.

После тревожного звонка Ярослава Патимова Виктор сначала отправил в особняк полицейских, а уж потом позвонил шерифу. Шаг правильный, но они все равно опоздали. Прибыв на место происшествия, служители закона обнаружили разгромленный особняк и неподвижное тело на газоне. Без головы. Хозяин дома был убит так же, как его брат.

Мезенцев быстро прошел сквозь толпу гомонящих соседей и приблизился к бледному Виктору, стоявшему на террасе дома. Парень с ужасом разглядывал гигантский пролом в досках пола и зияющую дыру в стене, где когда-то располагалась входная дверь.

– Что же это, шериф? – дрожащим голосом спросил он. – Кто способен на такое?

– Если бы я знал, – вздохнул Мезенцев, озираясь по сторонам.

Посреди широкой террасы зияла огромная дыра, ощерившаяся обломками досок. Словно оттуда прямо сквозь деревянный настил выбралось нечто. Мезенцев посветил в дыру фонариком и увидел в проломе глубокую черную нору, в которой мог бы поместиться слон. Края ямы уже обсыпались, часть сломанных досок провалилась внутрь.

Шериф принюхался. Из дыры жутко воняло гнилью и протухшим мясом. Точно такой же запах он почувствовал на месте гибели егеря Патимова. Из пролома шли следы грязи и потеки черной слизи, они тянулись в прихожую, покрывая дорогие паласы и ковровые дорожки особняка.