– Хватит! – воскликнула Оксана. – Никто не умрет, успокойтесь! Лучше о другом подумайте! Что ты видела? – обратилась она к обомлевшей Красотке.

– Кофе стояло на столе. И какая-то медсестра что-то туда накапала.

Егор стал мрачнее тучи.

– Мой стакан остался в палате, – выдохнул он. – Если это правда…

– А к чему мне лгать, папаша? – заявила Красотка. – И вообще… Может, я пойду, если вы не возражаете? Поздно уже…

– Ну нет! – Зверев крепко схватил ее за руку. – Сначала мы выясним, кого ты видела рядом с этим злополучным кофе! Если потребуется составить фоторобот…

– Ребята, это будет сложно, – честно призналась Красотка. – У нее чепчик, очки и повязка в половину лица. К тому же я в основном видела ее со спины.

Егор обессиленно опустился на диванчик у стены и подпер голову руками.

– Что же это такое? – прошептал он. – Иногда мне кажется, что над нами какое-то проклятие висит!

– Это мне знакомо, – кивнула Красотка. – У самой одно сплошное невезение! Ни денег, ни работы, да еще и со съемной квартиры сегодня выгнали…

– Ищешь работу? – встрепенулась Марьяна, не сводившая глаз с закрытой двери, за которой медики боролись за жизнь Алены Александровны.

– Да я уже готова за любое дело браться, лишь бы платили.

– У нас в музее есть ставка уборщицы, – пробормотала Марьяна. – Приходи завтра… Все расскажу…

Красотка замерла от восторга. Работать в музее? В том самом, куда они со Шкворнем столько раз пытались проникнуть? Вот это да! Можно совершенно спокойно осмотреться, прицениться. А потом она украдет все самое ценное и уберется из Клыково. Кажется, черная полоса в ее жизни подошла к концу!

– Обязательно приду! – пообещала она.

Дверь снова открылась, и в коридор вышли два санитара. Взяв каталку, стоящую у стены, они втолкнули ее в палату. Егор, Оксана и Марьяна почти перестали дышать. Вскоре вышла Евгения Белявская, она вытирала со лба крупные капли пота.

– Успели вовремя, – произнесла она, и все шумно выдохнули. – Алена Александровна пока без сознания, но главная опасность миновала. Эту ночь подержим ее здесь, чтобы удостовериться, что с ней все будет в порядке. Ни о чем не беспокойтесь.

Санитары повезли Сухорукову из палаты в сторону лифта.

– Это будет сложно, – ответил Егор, напряженно глядя вслед Алене Александровне. – Доктор, мой кофе уцелел?

– Стакан мы не трогали. Если хотите, я сейчас же сообщу шерифу. Он отдаст его на экспертизу…

– Мезенцеву сообщите, – хмуро кивнул Егор. – Но экспертизу мы проведем сами. В частной лаборатории. Я хочу выяснить происхождение этого яда…

– А ведь верно, – кивнула Красотка. – Может, убийца целился именно в вас?

Оксана испуганно посмотрела на отца.

– Сначала взрыв яхты, где были мои дочери. Теперь это отравление, – безжизненным голосом пробормотал Егор Зверев. – Уже можно проследить некую закономерность… И еще… Мы можем увидеть записи с ваших камер слежения?

– Разумеется, – кивнула Евгения. – Завтра утром, как только появятся наши технические специалисты, попрошу их предоставить вам копии.

Марьяна попросила разрешения остаться у Сухоруковой на ночь, и врач не стала возражать. Егор пообещал позже еще зайти в палату Алены, после чего отправился к дочери, лежащей без сознания. Оксана вежливо попрощалась с Красоткой и поспешила за отцом.

Красотка наблюдала за этими людьми со странным чувством. Они всерьез переживали друг за друга, а от неприятностей лишь сплачивались и становились человечнее. Сама Красотка выросла в детдоме, не зная родительской ласки, а затем общалась исключительно с бандитами и жуликами всех мастей, у которых были большие проблемы с взаимной заботой. И сейчас она вдруг задумалась. А если бы кто-то так же переживал и заботился о ней… Может, вся ее жизнь сложилась бы иначе?

Тимофей вернулся в общежитие после сытного ужина. Сегодня он не видел ни Корфа, ни Саяны, а за столиком сидел совершенно один. Но его это устраивало. Глядя на обитателей темной академии, он понимал, что не хочет заводить дружбу ни с одним из них. Это действительно было сборище озлобленных юнцов, готовых по первому сигналу перегрызть друг другу глотки. Раньше он всегда старался найти в каждом человеке что-то хорошее. Но в этих ребятах Зверев не видел ни одного просвета. Они не разговаривали друг с другом, постоянно устраивали скандалы и драки. Даже члены отдельных групп вечно что-то делили между собой. В этом темная академия кардинально отличалась от «Пандемониума». Там тоже хватало плохишей, но большинство ребят все же были дружелюбными и отзывчивыми.

Тимофей толкнул дверь и шагнул в темную гостиную. На потолке комнаты метались багровые сполохи, и он сначала решил, что в здании пожар. Однако дыма не было, да и запаха гари тоже.

Свечение исходило от настенного зеркала. Наверное, Саяна снова отправилась на Землю либо только что вернулась оттуда.

Но это было что-то другое. Приблизившись к зеркалу, Тимофей увидел в нем свое отражение, только с змеиными глазами, в которых горело дикое пламя.

– Ты?! – изумленно выдохнул Тимофей.

– Тебя ведь предупреждали, что мы скоро увидимся, – улыбнулся Огненный Змей губами Зверева. – Здесь я гораздо сильнее, нежели на Земле.

Ученическая форма рассыпалась на нем истлевшими клочками ткани, и на теле проявилась золотистая чешуя. Тимофей испуганно схватился за бока, но, убедившись, что по-прежнему одет, облегченно вздохнул. Все изменения происходили лишь с его отражением.

– Тебе здесь нравится? – вкрадчиво спросил Огненный Змей, присаживаясь на подлокотник дивана, отражающегося в светящемся стекле.

– Нет, – отрезал Тимофей. – Здесь я никогда не буду счастлив.

– Тебе не нравится обстановка? – изобразил крайнее удивление Змей.

– Скорее, местные обитатели. Они ненавидят друг друга, что уж говорить обо мне…

– Им и не нужно дружить. Разделяй и властвуй! Зато не будут устраивать заговоров за твоей спиной.

– Все равно мне здесь не нравится. Здесь я совершенно чужой.

– К счастью, это ненадолго, – оскалился в усмешке Змей. – Скоро я получу долгожданную свободу, мы вернемся на Землю и завоюем ее. Вот тогда ты будешь счастлив, сын мой!

У Тимофея нервно дернулась щека, когда он услышал это. Огненный Змей довольно расхохотался.

– Вижу, ты все никак не смиришься со своей участью? – поинтересовался он. – Что тебе во мне не нравится?

– Какой ты на самом деле?! – воскликнул Тимофей. – Покажи мне свое истинное лицо!