Я обреченно достала бумаги, которые принесла с работы, иуглубилась в бухгалтерские отчеты.

Меня прервала Лена. Она спрашивала разрешения заехать ко мнев гости.

Я знала, что если брошу сейчас все эти цифры и проценты, топотом придется начинать с самого начала. Но Лена сказала, что находится уже втрех минутах от моего дома, и мне ничего не оставалось, как обрадоваться ееприезду.

Лену постигло разочарование. Не успел ее любимый вернутьсяиз командировки и загладить оплошность с ее днем рождения, как засобирался наНовый год в Куршевель с бывшей семьей. Ради ребенка. Чтобы девочка полноценнопровела каникулы. Мама, папа и дочь — в полном составе. Лена была в бешенстве.

— Я молчала про Новый год, ожидая, какой сюрприз он мнепреподнесет! И на тебе, сюрприз! — возмущалась Лена.

— А он что?

— Ничего! Говорит: это же моя дочь!

— Ужас! — согласилась я. — И что ты будешьделать?

— А ты где празднуешь Новый год?

— Не знаю еще… Если Машку бабушка заберет, то пойдукуда-нибудь…

— И я с тобой. Пошел он…

Лена была очень расстроена.

— Знаешь, — сказала она несколько минутспустя, — я ведь влюбилась в него…

Я понимающе вздохнула.

С тех пор как я видела Светлану в последний раз, ее животувеличился втрое. Она стала огромной, как борцы сумо, и совсем пересталаухаживать за собой.

Я пожалела, что Серж никогда ее такой не увидит.

Мы встретились на «Веранде у Дачи». Это была ее идея. Мнеказалось, что сидеть за рулем машины на девятом месяце беременностинебезопасно. Тем более ехать за город.

Об этом она и заговорила.

— Руль упирается в живот, — пожаловалась она сдовольным видом.

Я предложила ей ездить на такси.

Мы заказали по курице в тандыре, и она еще жеманно попросилау официанта соленых огурцов. Он понимающе улыбнулся.

— Почему ты не снимешь квартиру? — спросила я,борясь с раздражением.

— Ты знаешь, — она преданно заглянула мне вглаза, — я решила не снимать квартиру.

— Да? — Я подумала, что она уже потратила моиденьги.

— Если ты не возражаешь, я бы пожила пока в этой. Аденьги отдала как первый взнос за квартиру в Крылатском. Там начали строитьдом, очень красивый, и воздух там хороший для ребенка — Она сделала глубокийтеатральный вздох. — Первый взнос — пятнадцать тысяч. Десять ты мне ужедала, и если бы ты была так добра ко мне и к Сережиному ребенку… еще пятьтысяч…

— А остальные? — спросила я.

— По шестьсот долларов в месяц — десять лет. Если бытебе это было сложно, я бы не просила… Я пойду учиться, потом работать… У менябольшие планы.

Я понимала, что это правильней, чем платить две тысячи вмесяц за аренду. А еще правильней, если бы у нее были свои пять тысяч или еслиоформить Крылатское на меня. И пусть она там живет — бесплатно.

Светлана порылась в сумке и с сияющим лицом достала голубойсверток. Это были крохотные ползунки с кнопками между ножек.

— Смотри, какое чудо! — Покупка вызвала у Светланытакой восторг, что она даже похорошела, нежно прижав мягкую тряпочку к своемулицу.

Боковым зрением я увидела умиленные улыбки девушек ссоседнего столика.

Я почувствовала себя такой маленькой и незначительной, чтозахотелось подпрыгнуть.

— А на какой стадии строительства сейчас этот дом?

Светлана аккуратно упаковала свое приобретение.

— Котлован, — улыбнулась она, — поэтому такдешево.

— А когда дом сдается?

— Через два года. Я узнавала, это очень хорошаястроительная фирма, у них уже есть несколько домов. Я думаю, сдадут в срок. Яуже представляю, как мы справим Сережечкино двухлетие в новой квартире. Хочудетскую в морском стиле.

Я кивнула.

— Хорошо. Заезжай завтра ко мне в офис. Я предупрежубухгалтера.

Светлана взвизгнула и поцеловала меня в щеку.

Я растерянно подумала о том, что сама тысячу раз делала тоже самое с Сержем. Только он после этого поцелуя всегда улыбался — довольно иумиротворенно.

Я не улыбалась, как не улыбаются банковские аппараты,выдающие наличность.

Светлана ела курицу, жадно обводя взглядом тарелки насоседних столах.

В дверях неожиданно появилась Лена. Она скинула куртку изогненно-рыжей лисицы прямо на руки метрдотелю и подлетела ко мне.

— Как хорошо, что ты здесь! Я такая голодная! А домойне хотелось… — она мельком взглянула на Светлану, но обратилась только ко мне:— Я вам не помешаю?

Я не была уверена, что хочу знакомить Светлану со своимидрузьями.

— Конечно, не помешаешь. Садись.

Светлана с готовностью убрала свою сумку с пустого стула иулыбнулась Лене:

— Мы ели курицу в тандыре.

— Я съем две! И еще плов! Кого ждете? — Ленавежливо уставилась на Светланин живот.

— Мальчика, — застенчиво ответила будущая мать.

— Это — Светлана, это — Лена, — сказала я. Но Ленауже потеряла к ней интерес. Она оживленно обсуждала с официантом заказ. Ониостановились на картофельном пюре с бефстрогановом.

— А у вас есть дети? — поинтересовалась неожиданноСветлана.

— Это любовница моего мужа, — пояснила я, судовольствием наблюдая за ее смущением.

— А… — Лена вежливо улыбнулась. Я после таких улыбокперестаю здороваться.

Светлана уткнулась в меню. Лена повернула ко мне лицо, накотором застыл вопрос. Я оставила его без ответа.

Мы обменялись ничего не значащими фразами.

Официант принес Светлане клубнику фламбе.

— Отлично выглядишь, — сказала мне Лена.

— Спасибо, ты тоже. А как твоя любовь?

— Я поставила ему ультиматум. — Лена подлила себев чашку коллекционный китайский чай за десять долларов США — глоток.

— Правильно. — Я, как один мой знакомый, которыйпровел два года в следственном изоляторе, — «за любой кипеш, кромеголодовки». — А какие условия?

— Я ему сказала: выбирай! Я не имею ничего против твоейдочери. Я ее даже удочерить могу, если надо. Но твоя жена?!

Лена выкатила на меня возмущенные глаза, ожидая одобрения.Она его получила.

— Значит, так, — сказала я ему, — первое —развод, второе — никаких совместных отдыхов с бывшими женами, третье…