В дверь постучали. Девушка в белом переднике принеслашампанское и, открыв бутылку, посмотрела на недовольное лицо Мигеля, улыбнуласьи вышла. Почти тотчас в комнату вошла довольно стройная брюнетка, видимо,местная, но скрывающая свое происхождение под густым слоем пудры, помады ипрочей косметики. Наверно, в зависимости от количества крема и пудры они подразделяютсяна местных и европейских, подумал Мигель. Несмотря на весь комизм ситуации, онне улыбался.

В своей атеистической душе он горячо молился. Только бы ХунСюнь приехал сюда. Только бы приехал. Кажется, он расцеловал бы китайца, увидьон его сейчас.

Девушка что-то спросила. Гонсалес покачал головой. Девушка,улыбнувшись, спросила на ломаном английском:

— Вы меня ожидаете?

— Вообще-то не тебя, чтоб тебе провалиться, но чтоподелаешь, — сказал Гонсалес вслух.

— Не понимаю, — девушка покачала головой.

— И не поймешь. Чертова кукла. Вон шампанское, бери и пей. —Этот знак она сразу поняла. Наполнив два стакана, девушка подошла к нему,протягивая один. Гонсалес послушно взял бокал, девица бесцеремонно уселась наего колени.

Внизу послышался шум подъезжающей машины. Сердце екнуло.Неужели Хун Сюнь? Мигель не верил глазам. Он. Значит, я не ошибся, радостноподумал Гонсалес. Значит, не ошибся. Но почему он один? Неужели все-такиоторвался?! Вот сукин сын. И все равно молодец, Хун Сюнь, что ты оторвался.

Китаец, оставив машину на улице и оглядевшись по сторонам,юркнул в подъезд, где были предупредительно распахнуты двери.

Гонсалес почувствовал на себе чьи-то руки. О черт, об этойкукле я даже забыл.

— Ну, ну, — сказал он, легонько отстраняясь, — раздевайся,раздевайся, — и жестом показал на кровать. Она охотно, даже слишком, встала ипринялась стягивать платье.

— Сейчас приду, — пообещал Мигель и, увидев в ее глазахвопрос, сумел, преодолевая отвращение, похлопать ее по щеке, — не бойся, неубегу. Вот это тебе, — он вложил ей в руки несколько индонезийских банкнот.Рупии оказали свое чудотворное действие. Женщина понимающе кивнула и приняласьраздеваться еще быстрее.

— Сейчас приду, — снова сказал Гонсалес, выскальзывая задверь.

Кажется, от этой особы отвязался. Он прильнул к дверям, мимопрошла какая-то девушка. Внизу слышались чьи-то голоса. Гонсалес прислушался.Ну что за язык! Ничего не понятно. Этот старый черт Куусмууджа все испортил.Теперь надо брать Хун Сюня, иначе сейчас он исчезнет и его уже не найдешь.Достаточно ему сесть в свою машину и… Мигель хорошо знал, что он не догониткитайца — это был пробел в его «образовании».

Он решительно шагнул вниз. Осторожно спустившись на первыйэтаж, вытащил пистолет и рывком распахнул дверь. Послышался чей-то крик. Вкомнате сидели Хун Сюнь, хозяйка заведения и незнакомый высокий мужчина.

— Спокойно. Я не грабитель. Мадам, объясните это своимгостям, — сказал он по-испански, несколько путая слова.

Хун Сюнь посмотрел на сидевшего. Тот кивнул, и черезмгновение в его руках блеснул пистолет. В комнате сразу прозвучали двавыстрела. Мигель выстрелил первым. Пуля попала сидевшему в живот, и тотскорчился на полу, так и не сумев прицельно поразить противника. Мигель перевелвзгляд на вскочившего китайца.

— Советую не шутить, — сказал он уже по-английски. Раненыйстонал на полу.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежали двоемужчин, спешивших сюда, очевидно, на выстрелы. В руках у обоих были пистолеты.Хун Сюнь моментально упал на пол. Хозяйка взвизгнула. Гонсалес мгновенноперевел свой «кольт» в их сторону.

У него было много слабостей и недостатков. Но во времяподготовки он был лучшим стрелком среди «голубых» и сейчас доказал, что не зрясчитался сильнейшим. Два выстрела раздались почти одновременно. Еще не успевдаже оценить обстановку, Мигель автоматически прострелил вошедшим руки.

Новый выстрел раздался у самого уха. Пуля прошла внескольких сантиметрах от головы. Гонсалес успел заметить, что первый мужчинавыронил пистолет и схватился за правую руку, но второй был лишь слегка ранен.Будь у него пистолет в правой руке, конечно, он бы не успел выстрелить, но этотвторой был левша и сумел ответить на выстрелы Мигеля.

Гонсалес не раздумывал. Еще один выстрел. На этот раз левшагрузно осел. Пуля попала в лоб, и тут же начала растекаться кровь, впитываясь всветлый ковер.

Гонсалес оглянулся. На полу корчились двое раненых. Лежал,обхватив голову руками, Хун Сюнь. В углу стонала от ужаса и страха женщина.

Мигель наклонился и поднял чей-то пистолет. Подойдя клежавшему в полуобмороке китайцу, он выстрелил у самого уха. Такие вещивпечатляют. Хун Сюнь дернулся всем телом.

— Отвечай быстрее, кто приказал убрать Таамме?

— Я не понимаю, — простонал по-английски китаец.

— Советую понять, иначе я продырявлю твою голову.

— Я… не стреляйте… не стреляйте… это она… она передает мнеприказы босса. Это она, — завизжал он.

Гонсалес перевел пистолет на женщину.

— Ну, — грозно посмотрел он на нее, краем глаза замечая, чтопервый из вбежавших мужчин, придя в себя, тянется к оружию, лежащему неподалекуна полу. Раздался еще один выстрел. Пистолет отлетел, погнутый и покореженный.

— У меня нет времени, мадам, — сказал он уже по-испански, —говорите быстрее, иначе ваши девушки останутся без хозяйки, ну…

— Господин Муни, он сказал мне, что надо убрать этогочеловека.

— Адрес?

Женщина, причитая, назвала адрес. Снаружи у дверейпослышался какой-то шум. Раздались удары чьих-то ног о входную дверь. Слышалсятопот во внутренних комнатах, визг девиц. Мигель снова перевел пистолет накитайца.

— Ты умрешь вместе со мной, — сказал он чуть дрогнувшимголосом.

Шарль отложил ручку, выпрямился, потер затекшую руку, взглянулна часы. Уже вечер. Но плотные шторы не пропускали дневного света, как,впрочем, не пропускали и электрического. Они работали уже третьи сутки, невыходя из квартиры. Раз в день их навещал Чанг, привозил еду, необходимые вещи,материалы для работы. Материалы были строго секретны, и на следующий день Чанг,забрав их, привозил новые. Все эти дни миссис Дейли и региональный инспекторДюпре работали не покладая рук, перебирая груды банковских документов,просматривая объемные досье о деятельности банка «Ньюген-Хэнд» исоприкасающихся с ним корпораций.[11]