Ничего не поняв, Мигель растерянно отступал в сторонудверей. Громадная дверь нависла прямо над ним. Постучаться не успею. Прирежет.Надо драться, подумал Мигель, чувствуя легкую дрожь в правой ноге. Удар. Ещеудар. Нога скользнула по плечу нападавшего, не причинив ему существенноговреда, а лишь отбросив его на шаг. Еще удар. Мимо. Заключенный взмахнул ножом.Мигель увернулся. Сталь прошла в нескольких сантиметрах от шеи. На этот разМигель нанес точный удар в живот. Глухонемой застонал, скорчился, но ножа невыронил. Еще удар по затылку. В последний момент заключенный, собрав все силы,с размаху, всем телом налетел на Гонсалеса. Оба покатились на пол.

Сосед Мигеля поднялся первым. Гонсалес успел лишьвыпрямиться и резко отскочил в сторону, когда почувствовал обжигающую боль вгруди. Не давая ему времени опомниться, глухонемой снова взмахнул ножом. Собраввсе силы, Мигель оттолкнулся от стены и нанес удар «анеми». Этот страшный ударстал уже легендой в карате. К нему очень редко прибегают даже профессионалы.Человек умирает еще до того, как упадет на землю.

Все. Гонсалес прислонился к стене и медленно сполз на пол.Все. Вот тебе и спокойная ночь, и приятное соседство… Это, конечно, человектриады. Похоже, он недооценил ее оперативность. Господин Муни сделает все,чтобы Мигель Гонсалес замолчал навсегда. Сегодня ему повезло. А завтра? Завтракто-нибудь из полицейских за солидную мзду может пристрелить его при попытке кбегству. Ждать больше нельзя. Надо бежать.

Он потрогал грудь. Кажется, нож не причинил вреда. Он толькоскользнул по груди, рассекая кожу. Просто рана. Крови вытекло порядочно, ноничего страшного. Мигель разорвал рубашку со спины и приложил кусок материи кране. Болит. Но ничего. Терпимо. Теперь надо бежать. Бежать во что бы то нистало. Утром может быть поздно. Как? Надо придумать. Нет тюрьмы, из которойнельзя бежать. Нет безвыходных положений. Надо думать, думать, думать…

Яхта лениво покачивалась на волнах Мадурского пролива. Виллюминаторе виднелась зеленая листва острова. Луиджи, развалившись на диване,смотрел на хозяина каюты, возившегося у бара с напитками.

— Честно говоря, я не поверил своим глазам. Ты — и вдругздесь, на Мадуре. Думал, ошибаюсь. Потом вижу — он. Надо же. Здесь — и такаявстреча. В этой глуши. — Луиджи взглянул на собеседника. — Думаешь,случайность?

Хозяин каюты усмехнулся.

— Конечно, нет. Видимо, мы делаем одно и то же дело, простос разных концов.

— Не знаю.

— Ну ладно… Не темни. Сколько лет прошло, а ты все такой жескрытный. Я ведь сразу понял, для чего ты здесь. Офицер АНБ[13] и вдруг наМадуре. Ясно. По тому же вопросу, что и мы.

— Мы? Вас здесь много?

— И не только здесь, — собеседник Луиджи протянул, емустакан. — Целая группа. Обеспечиваем блокировку информации.

— Какой?

— Можно подумать, ты не знаешь. Так и быть. На правах старойдружбы. На Флоресе[14] найден уран. Сам понимаешь — наше правительство придаетэтому событию особую важность, учитывая месторасположение этого района. И вотмы здесь.

— Ясно. Значит, это корабли с Флореса идут под такойохраной?

— Конечно, нельзя же рисковать.

— Понятно. Теперь действительно понятно многое. — Луиджиотхлебнул виски, не отводя взгляда от хозяина каюты.

Когда он увидел его там, в порту, то сразу догадался, чтоРоберт Кларк — один из профессионалов ЦРУ — не приедет на Мадуру просто так,отдыхать. Очевидно, и Кларку не стоило большого труда моментально сообразить,что Луиджи Минелли, или, вернее говоря, бывший офицер ЦРУ и сотрудник АНБДамиано Конти, а ныне помощник регионального инспектора «голубых», не радискуки на Мадуре.

Увидев друг друга, они по изумленным взглядам догадались,что встреча была неожиданной для обоих. Оба были профессионалы и довольно долгоне вступали в контакт, хотя Кларк и кивнул Конти, поворачивая в другую сторону.Луиджи поспешил за ним. Они все же перекинулись несколькими фразами, и воттеперь Луиджи сидел здесь, в каюте Кларка, на его яхте, очевидно, служащейприбежищем для агентов ЦРУ.

Их встреча была случайностью, совершенно непредсказуемой, непредусмотренной никаким сценарием, но именно из таких случайностей и состоитжизнь профессионалов. Именно такие случайности порой спасали жизнь, а иногдаприносили смерть.

— Ты так и не сказал, что ты здесь делаешь?

— Ищу одного человека, — хмуро бросил Минелли.

— Его нужно убрать? — Кларк провел ребром ладони по горлу.

— Его надо найти.

— Что, только ради этого ты здесь?

— В основном.

— Как его зовут? Наши люди знают здесь почти всех. Если ясмогу помочь — пожалуйста. Ты ведь знаешь, Дамиано. Я твой должник.

Луиджи вспомнил, о чем говорит Кларк. Тогда они работали вЛатинской Америке. Однажды им пришлось очень несладко, и Дамиано Конти, вытащивраненого Кларка, волок его на себе почти пять километров.

— Его звали Джон Моррисон.

— Как?..

— Джон Моррисон. Чего удивился?

— Высокий, светлый, с маленькой бородкой? — почтиутвердительным тоном спросил Кларк.

— Да. Ты что, его знал? — Луиджи почувствовал, что волнениеКларка передается и ему.

— И не только знал. Я…

— Говори, черт побери, говори понятнее.

— Он был здесь, на Мадуре. Честно говоря, он не понравилсянашим ребятам. Уж очень любил совать нос повсюду. Все ходил, расспрашивал,выпытывал…

— Ну и что?

— Ничего. Просто мы им весьма заинтересовались, как,впрочем, и ты.

— Дальше.

— Ну, что дальше? Он уехал отсюда в Сурабаю.

— Вы что, следили за ним?

— А как ты думаешь? Конечно. Наши люди «вели» его. Затем онотправился на поезде в Богор. Там он должен был, очевидно, с кем-товстретиться. Не знаю, но на меня он произвел отталкивающее впечатление.

— О своих впечатлениях расскажешь потом. Что было дальше?

— Дальше? — Кларк усмехнулся. — Мы хотели прощупать его, ноон что-то почувствовал. Стал метаться, пытался оторваться от преследования.Тогда мы решили проверить его данные, и представь наше изумление, когда выяснилось,что Джон Моррисон на самом деле прилетел из Индии, тогда как в его паспортестоит французская виза. Вообще, он вел себя странно. Мы получили приказ взятьего. Но… во время операции он застрелил одного из наших людей и ранил другого.