лишь по случайному праву рождения. Такая несправедливость была относительно легко поправима, что может абсолютное меньшинство, даже если в его руках сосредоточена власть, против подавляющего большинства, переставшего повиноваться. Но мечты о всеобщем благоденствии остались утопией, жизнь улетала вместе с ними, измученный разум метался, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но ничего уже нельзя было поделать, реальность менялась, привычный мир разваливался.

Наш неизменный друг чёрненький был сегодня особенно доволен. Он приоделся во что-то отдалённо напоминающее смокинг. И смотрел на происходящее трогательными глазами, существа перед которым на свет появляется нечто новое и прекрасное. Честно говоря, видеть его довольную рожу было для меня неприятно и я, сделав постную мину, хотел отвернуться и дальше погрузится в исследование недр памяти Владимира, но чёрненький заговорил первым, видимо, намереваясь поделится со мной восхитившим его наблюдением.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит мой любезный друг? – Спросил он полным умиления голосом.

Я помотал головой, мне совсем не хотелось вдаваться в его представление о происходящем.

– На наших с тобой глазах рождается новый палач. Ты даже понятия не имеешь, что это значит.

У нас среди мечей было предание про тех, кто служил палачам. Такие существа являлись совершенно особым видом оружия и мне не хотелось перестраиваться по их образу и подобию.

– Почему ты так в этом уверен? – Спросил чёрненького с сомнением.

– Ты слишком занят своей добычей и просто не видишь, что происходит вокруг тебя. Иначе ты бы не задавал таких вопросов.

Я огляделся как следует и действительно налицо были необратимые процессы.

– Это тот путь, о котором ты мне говорил в прошлый раз? Ты хотел, чтобы я помог тебе превратить моего господина в палача? – Меч с негодованием вытаращился на чёрненького.

– Но, если ты посмотришь на это с другой стороны, то наверняка найдёшь в происходящем и положительные стороны.

Мне совершенно не хотелось продолжать этот разговор и терпеть завуалированное подтрунивание собеседника, тем более Анатоль уже начинал отирать испачканное лезвие. Интерес к судьбе Владимира я тоже потерял, спрятал его воспоминания в свою копилку и вернулся в свой мир размышлять над происходящем. Время до следующего контакта с кровью у меня, по крайней мере, было.

Эвакуационное транспортное средство оказалас небольшой телегой с соломой, запряжённой двумя сильными меринами. Анастасия залезла в кузов и, немного зарывшись в поклаже, сообщила извозчику куда ехать.

Происшествие в рабочем бараке уже получало огласку. Отовсюду были слышны свистки полицейских, и крики женщин.

Кучер подогнал телегу к дому, на крыше которого сидел Анатоль, со стороны улицы. Стрельба уже затихла, участникам подпольной ячейки также надо было делать ноги до появления полиции. Анатоль прыгнул в телегу, раненая нога взорвала болью разум, телега с грохотом помчалась вниз по улице.

– Любимый мне, кажется, нужна серьёзная медицинская помощь, –бледная, посиневшими губами прошептала Анастасия.

– Вези нас к доктору! Срочно ты слышишь, срочно! – Прокричал Анатоль извозчику.

– К такому, кто ни о чём не расскажет чужим?

– К любому! К лучшему, слышишь, к лучшему.

– Я вас, всё же лучше к своему отвезу, – проговорил уже в полголоса извозчик и, щёлкнув кнутом, подогнал коней.

9. Холодное блюдо месть

В белой накрахмаленной кровати одного из лучших столичных госпиталей лежала Анастасия, казалось, жизнь едва пульсирует в ней, покидая с каждым выдохом и вновь проникая в тело с тяжёлым вдохом.

Судьба явно сбилась с пути, и по мнению Анатоля, надо было найти виновного, разобраться с ним, как требовал раскричавшийся в его сердце голос мести. Словно в белой ладье, плывущей по водам Стикса, Анастасия балансировала на грани между жизнью и смертью. Виноваты во всём, конечно, были революционеры. Для которых человеческая жизнь и счастье не стояли выеденного яйца. Граф слишком подробно и живописно объяснил Анатолю, ссылаясь в том числе и на великих русских писателей, в чём заключается опасность подобных людей.

У жажды мести был запах крови и пожара, Анатоль вынашивал план уничтожения в огне всего барака, хоть бы и всего квартала, где подстрелили его любимую. И если бы она рассталась с жизнью он непременно привёл бы в исполнение свои кровожадные планы. Но сейчас он хотел получить ответы на возникающие вопросы и, кажется, был человек, с которым стоило поговорить. От немедленного похода к графу Анатоля удерживало только состояние Анастасии.

Вопросы мучили не только Анатоля, но и его верного помощника. Меч сидел на античной мраморной лавке, плывущей в тумане под Анфиладой резных арок. Он ждал одного из старейшин, в надежде получить совет. Вообще, у этих созданий обычно не принято покидать свои владения. Они обладают минимальным уровнем социального взаимодействия. Но меч воспользовался правом призвания, надеясь услышать ответы на жизненно важные вопросы.

– Чем обязан? – Хранитель выплывал из тумана навстречу гостю.

Меч встал, стараясь казаться насколько можно учтивей. Он очень редко прибегал к возможности призвания и не очень хорошо знал есть ли какой ни будь протокол в таких случаях. Но Хранитель вёл себя вполне приветливо и улыбался, поэтому меч успокоился и проговорил:

– Моё почтение уважаемый Сендслевенстен. – Потом вернулся на лавку рядом с хранителем, который пользуясь правом возраста, разместился на ней первым. – Мне хотелось бы как можно больше узнать про то, как воин становится палачом и в каких случаях это происходит. Поскольку в моей практике подобного прецедента не было, я счёл необходимым прибегнуть к Вашей помощи.

– Поднятый тобой вопрос всплывает время от времени в нашем сообществе и в конечном счёте он упирается в необходимость влиять на мир людей.

– Да великий, Вы всё видите именно так, как и есть. – Меч подумал, что немного подхалимажа никогда не повредит.

Сендслевенстен будто проигнорировал льстивое замечание собеседника и продолжил:

– По поводу того обладаем ли мы такими способностями или нет, в нашем сообществе до сих пор не существует единого суждения. Но даже те, кто считают возможным такое влияние, сходятся во мнение, что оно очень невелико и надо обладать чрезвычайно сильной связью со своим воином, чтобы сделать его хоть сколько ни будь заметным.

– А что считаете Вы? – Спросил с надеждой меч.

– Моё мнение таково: этой способностью можно пренебречь, надо сосредоточиться на своих непосредственных обязанностях, с которыми всё понятно и не стараться сгладить пребывание в вечности несмотря на все свои желания, служить господину, воспоминания о котором принесут наибольшее блаженство.

Это был не совсем тот ответ, на который рассчитывал меч, поэтому он расстроился и начал думать, как бы вызвать для разговора другого хранителя. Но проблема заключалась в том, что после заявления о необходимости призвания совет старейшин выбирал одного члена совета для ответов взыскующему на его вопросы. Возможность