забыл упомянуть личные достоинства собеседника и его неоценимый вклад в движение человечества по пути истины. Граф говорил, используя весь доступный для него арсенал риторских ухищрений, до тех пор, пока оборона Анатоля, вооружённая до зубов скептицизмом и апатией не рухнула. Лёд на реке восприятия нашего героя тронулся и граф, поняв это, начал объяснять ему в чём дело. Нельзя сказать, что карьера наёмного убийцы могла показаться привлекательной Анатолю даже после столь тщательной обработки его сознания, но усыплённый аргументами графа и обещанием того, что таких дел не будет много, максимум ещё одно два. Анатоль согласился принять участие в устранение, коммуниста которого граф расписал исчадьем ада и, конечно, не сообщил того факта, что прежде этот человек, как и многие другие революционеры работал на Иллюминатов.

Теоретическая часть беседы была окончена, граф передал фотокарточку смутьяна Анатолю, посвятил в необходимые детали операции, которые надо будет учесть при выполнении задания. В выборе оружия оставил за Анатолем полную свободу и, пообещав обеспечить необходимым снаряжением, распрощался. Ибо разговор больше не клеился, а говорить о погоде и политике казалось каким-то мерзким после обсуждения необходимости убийства.

Вечером перед сном в роскошной квартире и обнимая Анастасию, окружённый её ласками Анатоль не чувствовал угрызения совести и был почти уверен в своём выборе. Но когда перед рассветом он проснулся от беспокойного сна и одолеваемый тяжёлыми мыслями вышел на балкон, вдохнул холодного ночного, но по-весеннему свежего воздуха открывающаяся перспектива уже не казалась ему такой безоблачной. Немного помаявшись без дела, он подошёл к буфету и налил себе рюмку коньяка, выпел. Голова перестала кружиться, и начала размякать, словно коньяк наполнял её как засохшую губку. Анастасия мирно и беззаботно спала в кровати, одеяло сползло с неё, обнажив слегка изогнутую в колене ножку. Анатоль глубоко вздохнул, поцеловал аккуратно любовницу, немного выше колена с внутренней стороны ноги, где кожа была особенно тонка и приятна на ощупь. Потом лёг рядом на спину поверх одеяла и так пролежал до утра с открытыми глазами, глядя в потолок.

Яркое утреннее солнце помогло ему развеять сомнения и он, отбросив рефлексию, занялся порученным заданием как рутинной работой без размышления о моральной стороне дела.

Для начала, интересующего Иллюминатов субъекта надо было выследить. Граф сообщил Анатолю примерный адрес, по которому предположительно обитали революционеры, составляющие ядро нужного кружка. Но Анатоль очень плохо знал тот район города, поэтому не мог планировать операцию, не изучив географию. Привилегированное сословие редко заходило в районы где квартировали и проводили досуг пролетарии. Поэтому перед тем как приступить к процессу слежки Анатолю пришлось потратить несколько дней на подготовку. Купить подходящую одежду и немного изучить нужную часть города, поколесив по тамошним улицам на извозчике. Когда всё было готово, Анатоль отправил к графу посыльного, и тот сообщил ему о том, что нужный им человек, скорее всего, вечером с несколькими друзьями зайдёт в одну из пивных, которая славится вниманием подобных личностей и в которой этих людей считают завсегдатаями.

Шёл мелкий, противный, весенний дождь, возвращающий остатки снега в лоно мирового океана. Под неказистым продранным зонтом, который Анатоль, следуя своему воображению почему-то считал пролетарским, было зябко и неуютно. Доехать на извозчике до нужного адреса он посчитал противоречащим концепции выбранной им конспирации и поэтому теперь мок мерея глубину луж своими длинными шагами. Изначально он предполагал пройтись по улицам присмотреться к народу, составить минимальный план действий, но измученный недоброжелательностью погодных условий и инородностью примеряемого образа, он ощущал себя белой вороной среди прохожих, которые казались ему чужими и враждебными, несмотря на его старание слится с ними. Ему хотелось скорее скрыться в любом убежище, а выполнение задания интересовало всё меньше. Поэтому дойдя до нужного бара – он не раздумывая зашёл внутрь. Его встретили холодные взгляды малочисленных посетителей. Рабочий день ещё не закончился и бар пустовал. Анатоль уселся за стойку и попросил пива. Нужного человека в зале явно не было. Он отпил маленький глоток из бочкообразной стеклянной кружки и понял, что второй он сделать не сможет, несмотря на, все усилия, которые он способен к этому приложить. Пиво было кислым и сильно разбавленным. Время шло, но революционеры не появлялись. Он просидел с полным стаканом почти до закрытия, на него никто не обращал внимание, словно такое явление было здесь обычным делом, так никого и не дождавшись он, чувствуя себя униженным и оттого сердитым, отправился в обратный путь. На пороге до того, как хлопнуть за собой дверью он услышал обрывок фразы бармена, говорившего с помощником: «кажется мент заходил…». – Ухмыльнулся и вышел в тёмный промозглый весенний сумрак.

Домой Анатоль вернулся расстроенным, обидно поступиться принципами и продаться, но, когда после этого не получается выполнить работу, которую считал негодной, становится почти гнусно. Анастасия была готова помочь. Предлагала поучаствовать в слежке, даже сама хотела нажать на курок. Но граф просил всё выполнить тихо и от тела надо было избавиться практически сразу, как оно появится. Анатоль предполагал выследить революционера и прикончить в тёмном неприметном месте, может быть куда-то в подобное место заманить. Но для начала его надо было найти, и в этом заключалась основная сложность.

Без сил, в состояние полного душевного упадка Анатоль рухнул на кровать в объятия Анастасии. Она обвила его напряжённое тело, потихоньку ласкала, и он, насколько это было возможно, мирно заснул.

На следующий день после службы Анатоль вновь отправился бродить по пролетарским кварталам, закутанный в фуфайку и обложенный накладными волосами. Но люди, к которым он подходил, отстранялись от него, как от прокажённого и говорили только на отвлечённые темы, словно безошибочно угадывали в нём представителя царской власти. Как и полагается в таких случаях погода тоже не оставалась безучастной и обрадовала мелки дождём и промозглым ветром. Вокруг бара, в котором предположительно собирались коммунисты, и внутри него было пусто. Анатоль, ещё раз украдкой взглянул на переданную ему графом фотокарточку, чтобы как можно лучше запечатлеть лицо приговорённого в своей памяти, потом оглядел полупустую улицу, прошёлся взглядом по мутным поблескивающим окнам и отправился домой расстроенный и на грани отчаяния, решив про себя завтра идти к графу, и просить предоставить дополнительную информацию.

Анастасии дома не оказалось и от этого, Анатолю стало ещё паршивей. Он надеялся отвлечься от гнетущих событий в объятьях любимой, а теперь гулкая пустота комнат как бы давала простор, где свободно могли звучать терзающие его мысли. Он налил коньяка, раскурил сигару и вышел на балкон. Дождь зарядивший уже не первый день продолжал моросить. С улицы доносились звуки ночного города, а в голове шуршали истеричные мысли, не дававшие расслабится. Коньяка пришлось доливать ещё