Сидевший в кресле живо освободил место начальнику и встал около Нины. Жиленков сел, взял с журнального столика оба удостоверения, прочитал, хмыкнул, бросил обратно и спросил у Николая:

— Не понимаю, как к вам сейчас обращаться, господин Лесовой? Капитан? Или все-таки майор? Разные ведомства, разные звания…

— Как вам будет угодно, господин полковник, — пожал плечами Николай. — Давайте ближе к делу.

— Даже так? — Жиленков постарался скрыть удивление, но оно все равно проскользнуло в его голосе. — Вы неплохо информированы. Тем лучше. Вижу, вы человек серьезный, не пытаетесь качать права и, проиграв, не будете запираться, чтобы не доводить дело до ненужных эксцессов. Ваша подруга еще такая юная, не хотелось бы портить ей внешность…

«Еще один напросился! — хладнокровно подумал Лесовой. — Ну, почему они все такие кровожадные и неосторожные?» А вслух сказал:

— Смотря, о чем будете спрашивать.

— Ничего сложного! — обрадовался полковник. — Вопросов у меня немного. Хотя по ходу разговора могут возникнуть и дополнительные.

— Валяйте! — не очень почтительно согласился Николай. — Но обещать ничего не могу. Вдруг я не буду знать ответа?

— Вопрос первый, — Жиленков проигнорировал его реплику. — Почему вы перешли из милиции в МЧС?

— Господи! — вздохнул Лесовой. — И для этого нужно было прыскать мне в лицо этой вашей гадостью? Не проще ли было зайти в управление кадров?

— Я жду от вас не комментариев, а ответа на поставленный вопрос! — нахмурился полковник.

— Ну, что же. Это совсем просто. Пригласили, предложили хороший оклад, повышение звания и непыльную работу.

— И вы сразу согласились? — на лице полковника мелькнуло что-то похожее на презрение. — А как же честь мундира?

Николай бросил на Жиленкова тяжелый взгляд и негромко сказал:

— Кто бы говорил о чести!

— Ну, ты! — тот, который ударил Нину, замахнулся на Николая зажатым в руке пистолетом.

— Стоять! — голос Жиленкова прозвучал негромко, но властно. — Еще раз дернешься без приказа — и завтра отправишься патрулировать улицы.

Выговор полковника подействовал на его подчиненного как удар плеткой. Он вжал голову в плечи и отступил на два шага.

— Хорошо, — Жиленков снова обратился к Николаю. — Оставим эмоции. Значит, говорите, предложили непыльную работу? В чем она заключается?

— Меня пригласили в военизированный отряд.

— Неправильный ответ. В Центре специальных проектов нет никакого военизированного отряда.

— Действительно, нет, — не стал спорить Лесовой. — Но мне поручили создать и возглавить службу охраны Центра. Какие-то они ведут там секретные исследования, которые требуют особой охраны.

Надо было молоть любую чушь, лишь бы она была хоть чуть-чуть похожа на правду. Развязать полковнику язык, узнать от него как можно больше, а потом уже действовать…

— Ладно. Считайте пока, что я вам поверил, но мы еще вернемся к этому вопросу. А сейчас меня интересует, где прячутся ваши друзья — Стрешнев и Красильников? И кто убил Павла Камкова? Кажется, Стрешневу удалось выйти на след его убийцы?

Николай ожидал чего угодно, но такого… У этого наркобарона, решившего их головами компенсировать пропажу партии героина, хватает наглости задавать такие вопросы? Единственным объяснением могло быть то, что Жиленков пытается отвести от себя подозрения, но зачем ему это нужно? Перед кем он ломает комедию? Перед ним? Или, может быть, перед Ниной, если предположить, что ее отпустят, чтобы она передала весь разговор доктору? Не перед этими же двумя костоломами, в самом деле!

Все это быстро пролетело в голове Николая, и он решил прозондировать почву. Нахмурившись, он произнес сквозь зубы, глядя полковнику в глаза:

— Думаю, что об этом лучше спросить вас, полковник.

— Жалко! — вздохнул Жиленков.

— Чего вам жалко? — сверкнул глазами Лесовой.

— Не чего, а кого! — с издевательски-печальным видом ответил полковник. — Мне жалко эту юную девушку. Ведь это из-за вашего дурацкого упрямства ей сейчас будет очень больно. Леша!

Его подручный, тот, которому досталось от Николая, спрятал пистолет в подмышечную кобуру и, радостно ощерившись, подошел к Нине.

— Погодите! — испуганно взмолился Лесовой. — Не трогайте ее! Я расскажу вам все, что знаю! Только скажите — вы что, на самом деле не имеете отношения к пропаже Стрешнева и Красильникова?

— Не прикидывайтесь дурачком, майор! — нахмурился Жиленков. — Даю вам последний шанс. У вас есть три минуты. Если вы за это время не ответите на мой вопрос, Леша приступит к делу. А он у нас специалист.

Николай сделал вид, что колеблется, но через несколько минут принял решение, вздохнул и сказал, скорчив страдальческую мину:

— Ладно, согласен. Я все расскажу, только одна просьба — ослабьте наручники! Ваши парни переусердствовали, еще полчаса — и начнется омертвение тканей. Посмотрите! — и он протянул вперед посиневшие кисти.

— Хорошо, — кивнул полковник. — Валентин, ослабь, только осторожно. Он парень шустрый!

— Ничего, не таких видали! — ухмыльнулся парень в джинсовом костюме.

— Если что, — добавил полковник, — не церемонься. Не настолько майор мне дорог, чтобы позволять ему безнаказанно резвиться.

Наверное, костоломам и в голову не приходило, что человек, оказавшийся в положении Лесового, способен на активное сопротивление, и они потеряли осторожность. Валентин переложил пистолет в левую руку, достал из кармана маленький ключик и склонился над Николаем. Лучшего момента представиться не могло. Полковник сидел в кресле, и скорее всего оружия при нем не было. Кровожадный Леша стоял возле Нины, спрятав пистолет в кобуру. Как только Валентин повернул ключик в замке наручников, Николай правой ногой изо всей силы ударил его в промежность, благо ноги тот держал широко расставленными. Одновременно, выдернув руку из расстегнувшегося браслета, он вывернул у Валентина пистолет, который тот непроизвольно опустил стволом в пол, а костяшками пальцев другой руки сильно ударил его в ямку чуть ниже затылка. Валентин уткнулся носом в диван и затих.

Леша попытался сунуть руку под куртку, но Лесовой уже направил ствол прямо ему в лоб.

— Не пытайся! — предупредил он. — Все равно не успеешь! Лицом к стене, руки на стену, ноги врозь!

Он подошел к выполнившему приказание Леше, вытащил у него из-под куртки пистолет и, отчасти из предосторожности, отчасти из чувства мести, приложил ему рукояткой по затылку, отправив в глубокий обморок. Потом, не обманываясь кажущимся испугом Жиленкова, защелкнул у него на запястьях снятые с себя наручники и от всей души вкатил ему в лоб хорошего щелбана, так, что тот ойкнул от неожиданности.

— Вот тебе! — поучительно сказал Николай. — Нельзя вмешивать женщин в мужские разборки! В следующий раз подумаешь! Если, конечно, он будет, этот следующий раз!