- Мне интересно, что ты планировала в этом месяце? Какие дела я помешал тебе сделать? Или… — мелькнувшая догадка вспыхнула во мне, как факел, готовый в любой момент превратиться в пожар ревности, — может, у тебя кто-то есть, но ты не говоришь о нём?

— Можешь не напрягаться, — фыркнула Каролина. — Никого у меня нет.

— Каролина, пойми, я никогда не интересовался несвободными женщинами. Но твой случай — исключение, — достаточно жёстко предостерёг её я. Сама мысль, что она влюблена в кого-то, резко и неожиданно взбесила. У меня не получалось взять себя в руки. — Если у тебя никого нет, то возможно тогда ты в кого-нибудь влюблена?

— Нет, не влюблена! — раздражённо ответила девушка. — Я бы добавила, что тебя это не касается, но боюсь, у тебя другое мнение на этот счёт.

— Ты права. Меня это касается.

Каролина не ответила, но отвернулась от меня, демонстрируя всем своим видом недовольство. В гнетущем молчании мы доели бутерброды. Девушка не желала продолжать разговор, но зато я желал. Получив отрицательные ответы на свои вопросы, мне полегчало, и я наконец смог успокоиться.

— Прости, — примирительно вымолвил я. — Просто мне только сейчас пришло в голову, что ты возможно несвободна. И сама мысль, что ты думаешь о другом, зажгла во мне жуткую ревность, — Каролина продолжала молчать. — По натуре я более сдержанный человек, чем, наверное, кажусь тебе. Но всё, что сейчас я испытываю к тебе, для меня в новинку. Раньше, пока я был человеком, таких бурных эмоций со стороны волка не было. Мне приходиться адаптироваться на ходу, — дав ей немного времени обдумать мои слова, аккуратно добавил, прощупывая почву. — А про планы ты мне расскажешь?

Я чувствовал, что она бесилась, но старалась успокоиться, поэтому не торопил, переключив своё внимание на грациозных птиц.

— Ты видел мою сестру. Я хотела быть рядом с ней, когда она родит. Ещё у меня болеет конь. Мне подарили его жеребёнком трёх дней отроду. С тех пор мы не разлей вода. Он никого к себе не подпускает кроме меня. Только нашему конюху он позволяет к себе ненадолго подойти и то не всегда. Как он там? — последние слова Каролина тихо сказала самой себе, с грустью смотря вдаль.

— Твой отец говорил, что он уже поправился, и его понемногу можно выводить гулять. Хочешь, мы заберём его сюда?

— Хочу! — резко повернувшись ко мне, воскликнула Каролина. Я впервые видел у неё такую сияющую улыбку и огонь в глазах. — Если сегодня я напишу отцу, то уже вечером или завтра утром он получит письмо! Но Туману рано проходить такое расстояние. Дня три или четыре подождать?

— Не загадывай так далеко. Ты напиши, а конюх уже скажет, когда твой конь будет готов. Тогда и заберём, — решил прервать я рассуждения Каролины.

— Да, наверное, ты прав, — ненадолго задумавшись над моими словами, ответила девушка.

— А чем ты обычно занимаешься в течение дня?

— Работаю. Я веду папину бухгалтерию. И мне нравится моя работа, а из-за тебя, боюсь, папа поручит ведение дел кому-то ещё. Почему ты так на меня странно смотришь?

— Ты послана мне самой судьбой!

— О чём ты вообще? — смущённо заулыбалась девушка в ответ.

— У меня нет бухгалтера. А мне он о-о-очень нужен. Все дела веду сейчас я, но эта работа мне ненавистна. Если ты останешься со мной, я был бы рад тебя нанять, — говорил я с улыбкой до ушей. Я так мечтал отвязаться от этой работы, что, услышав от Каролины, чем она занималась, не мог не замечтаться.

— Очень рада, что из-за возможного переезда, я не останусь без работы.

Я был рад видеть, что она больше не злится и даже умудряется подшучивать надо мной.

— А что ты расскажешь о себе? — немного застенчиво спросила Каролина.

— Дай подумать. Чуть больше трёх лет я являюсь альфой. И всё это время я работал на износ, чтобы поправить наши дела. Так что можешь считать меня трудоголиком.

— А сколько тебе лет?

— Мне тридцать два.

— Да ты старше моего брата! — воскликнула девушка удивлённо, — но выглядишь моложе.

— Из-за ускоренной регенерации мы стареем лет на десять-пятнадцать позже людей.

— Мне всего двадцать. Ты для меня очень взрослый дядя.

— Неправда, — я поднялся с места, потянув Каролину за собой. Сомкнув пальцы в замок за её спиной, я поймал её взгляд и тихо добавил. — Разве я похож на старика?

Каролина пыталась создать дистанцию между нами, упёршись в мою грудь ладонями. Я бы отпустил её, если бы она действительно хотела этого, но по-настоящему вырываться она не пыталась.

— Нет, — всё так же тихо ответила девушка, не сводя с меня глаз. — Но мне не нравится разница в опыте. Мне не нравится ощущение, что ты обводишь меня вокруг пальца.

— Я надеюсь, что смогу обвести, — как можно коварнее улыбнулся я.

Утонув в омуте её глаз, я больше не видел и не слышал ничего вокруг. Мне нравилось ощущать в своих руках её хрупкое тело, нравилось смотреть на неё, вдыхать этот сладкий манящий аромат.

И я очнулся. Помотав головой, отпустил Каролину и отошёл от неё на несколько шагов.

— Рагнар? — позвала меня Каролина. Она была встревожена из-за моего странного поведения.

— Я снова чувствую твой запах. Пока очень плохо, но будет лучше, если мы поедем обратно.

Не теряя времени, я начал собираться в дорогу. Каролина не стала мне помогать, предпочитая держать небольшую дистанцию. И правильно делала. Обоняние вернулось не полностью, но то, что я уже мог учуять, было безумно опьяняющим. И мне хотелось ещё.

Оседлав лошадей, я шёл впереди Каролины, предпочитая добраться до дома без происшествий. Я сомневался, что мог бы навредить Каролине, но я испугался своих эмоций. Слишком острые и сильные чувства, не поддающиеся контролю. Мне было не ясно, как смогу спокойно обернуться перед ней.

— Каролина, ты не будешь против, если я обернусь перед тобой волком не наедине? — спросил Каролину, поравнявшись с ней.

— Зачем?

— Для твоего же блага. Мои чувства к тебе возникли из-за волчьей натуры, и как себя буду вести, обернувшись зверем, не могу предугадать. К тому же ты можешь и вправду испугаться меня. Тебе нужна моральная поддержка.

— Думаю, ты прав. Попросим Лианэль?

— И Тарэка тоже.

— Вот сейчас ты меня немного пугаешь.

— Лишним не будет.

Больше мы ничего не обсуждали. Пустив лошадей рысью, оставшийся путь мы наслаждались скоростью. И только когда Крид увёл животных, Каролина неуверенно заговорила:

— Рагнар, я тут подумала. Я не хочу никого просить о помощи, — видя на моём лице немой вопрос, она решила объясниться. — Да, да, знаю. Звучит глупо, но мой страх — довольно личная проблема. Я ни с кем кроме брата её не обсуждала, и ты первый, кому я рассказала. И сейчас посвящать в свои проблемы кого-то ещё мне бы не хотелось.