В церкви оказалось сумеречно, как оно обычно и бывает в таких вот небольших церквушках вдалеке от крупных городов. Небольшое каменное строение могло вместить всех обитателей такого же небольшого поселения. Обстановка внутри выглядела более чем скромной. Вместо алтаря непонятное сооружение с грубо прорисованными иконами, простые деревянные кресты, поставцы для свечей, иконостасы. Нет и намека на великолепие храмов Городца. Сквозь узкие окна с трудом проникали внутрь лучи солнца. Лишь они да небольшие лампадки перед ликами освещали помещение внутри.

– Не смотри, царевич, что убранство не богато, – забасил священник. – Вера, она не во внешнем, она в душе, в сердце.

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами, – Елисей опустился на грубо сколоченную лавку, после чего показал собеседникам, чтобы они устраивались рядом.

Разговор длился достаточно долго. Наследник подробно рассказывал, что за напасть идет на Московию, как можно бороться если не с войском реальным, то с теми силами, что поддерживают их свыше. На счастье юноши, во главе поселения стояли люди толковые. Они не впадали в панику, не спрашивали, что им делать, куда спасаться, как поступали некоторые обитатели других деревень. Они внимательно выслушали все, что мог рассказать Елисей Елизарович, после чего принялись думать, как лучше поступить.

Сотник советовался с юношей, есть ли смысл оборонять поселение, или стоит припрятать все ценное а людей и скотину уводить в леса. Священник же выспрашивал, не давал ли патриарх каких указаний, касаемо молебнов и иных ритуалов.

– Молиться каждому по вере своей, вот и все указания преподобного, – вздохнул Елисей. – Главное, чтобы молитва от сердца шла. А обороняться… Не думаю, что это будет хорошая идея. Численность войска нам пока не ведома, но лучше будет, ежели вы в лесах укроетесь. Конные туда не пойдут, а против пеших воинов вы уже защититься сможете. Засеки да завалы сделаете, они побоятся сунуться.

Сотник слушал внимательно, кивал, иногда уточнял что-то. После чего поблагодарил.

– Вовек добра не забуду, – поклонился он царевичу. – Благодарствую тебе и батюшке твоему. Кабы не вы, неизвестно, что бы с нами и было. Пусть люд у нас тут не робкий, но одно дело с диким зверем дело иметь, совсем другое, с врагом племени человеческого. Ничего, выдюжим. Землянки выроем, в них, коли придется, перезимуем. А так дроби да пороха у нас хватит. Коли в лес сунуться, встретить сможем. Кончится порох, так мы белку стрелой в глаз бьем, а по врагам тем паче не промажем.

Елисей не спорил. Собственно, спорить было не с чем. Люди осознают опасность, начнут готовиться к нашествию. Дальше – как повезет. Может, мимо пройдет орда, не рискнет двигаться по другим дорогам. Может, напротив, растечется по всем тропам, где коням пройти можно. Опять же, кустарник да трава коням на корм пойдет, деревья на топливо сводить. Или все же побояться. Вопрос, ответ на который можно дать только когда это самое войско увидят. Главное, чтобы они раньше Змея не заметили.

К тому моменту, как обсудили все важное, стемнело. На дворе крепости уже развели большой костер, над которым повесили огромный котел и варили кашу для Горыныча. Головы по очереди, а иногда на разные голоса рассказывали об очередной выходке бабки Матрены. Люди смеялись, качали головами, но не спорили. То ли слава далеко опередила самую вредную старуху Городца, то ли подобные люди встречаются в каждом более-менее крупном городе.

Самого царевича думали разместить то у священника, то у одного из охотников, переживали, что нет достойного места для такого человека, потому как городок маленький. Однако юноша быстро успокоил всех, сказав, что ему будет хорошо и на сеновале. Люди удивились такому решению, но спорить не стали. Все равно ничего лучше предложить они бы не смогли. Поселение основано было не так давно, пока успели возвести только стены, да отстроить в камне церковь, сами же ютились или в казармах, или в полуземлянках, условия в которых оставляли желать лучшего.

Наутро, едва рассвело, Елисей и Горыныч вновь отправились в путь. Далеко на восток протянулись границы Московии, все дальше отодвигают их люди смелые, к трудностям привычные, без дорог пробирающиеся все дальше по лесам да рекам, а то и горам. Возводили крепости, форпосты, просто зимовья временные. Наносили на простейшие карты новые маршруты, чтобы потом за ними пошли уже те, кто проложит дороги, отстроит поселение, начнет контакты с местным населением налаживать.

Тот путь, на который у первопроходцев уходили месяцы, позднее гонцы царя Московии преодолевали за часы, и все равно продолжали дивиться обширности владений. Елисей только поражался, как далеко забрались его соотечественники, и как точно смогла Василиса на карте указать все поселения. Вот уж точно, сила колдовская рукой девушки двигала. Ведь сама она ничего такого знать не могла. И не только потому, что из другого мира, а потому, что сами жители многого не знали. Пока гонец доскачет, пока назад с ответом вернется… Да за это время можно пару новых деревень отстроить, ров вырыть и материал для стен будущего града заготавливать начать.

После очередной остановки, царевич уже не удивлялся, а начал огорчаться количеству мелких деревень, разбросанных по тайге.

– Кажется, то последняя была, – левая голова следила, как люди суетятся, спешно собирают вещи, выгоняют на двор скотину.

Правая и средняя головы в это время смотрели вперед. Одна следила, чтобы они не сбились с пути, в то время как вторая высматривала возможные признаки врагов.

– Кажется, лес скоро закончится, – подняв трубу, посмотрел в нее Елисей. – Не лучше ли будет снизиться.

– Можно, – обернулась к нему средняя голова, после чего Змей немного спустился и теперь летел лишь немного выше деревьев. – Что, не нравится что-то?

– Да словно пыль над горизонтом, – поведал наследник. – Может, враги, может табуны дикие, или живет там кто-то, пасет стада.

– Лучше уж овцы да коровы, чем эти балахонщики, – пробурчал Горыныч. Царевич был с ним полностью согласен.

Василиса устало потерла глаза. Последние дни были даже не насыщенными, они стали такими же сумасшедшими, как в те времена, когда она готовилась к экзаменам, попутно работая на скорой. Разница была лишь в том, что там у нее иногда были выходные, тут же никто о таком не слышал. Точнее, у простого люда были дни для отдыха, молитв, почитания богов. У купцов да бояр с этим еще проще было, когда захотел, тогда и отдыхаешь, если царю-батюшке не надобен. Колдунам тяжелее всех приходилось. С раннего утра их уже ждали в царском дворце. После Яга отправлялась помогать людям, Константина уже ждала дружина, а сама Вася садилась за столом в одной из комнаток, глаза завязывала и рисовала. Карты, картинки, какие-то замысловатые фигуры или сплетения линий, трактовать которые не смогла бы при всем желании. Иногда компанию ей составляла будущая жена Елисея, царевна Анастасия, но чаще девушка проводила это время в одиночестве, чтобы ничто не отвлекало ее от дела.

Вечером она возвращалась домой, кормила живность, поливала растения заморские, выпускала попугая полетать немного, после чего падала спать. Домовой ворчал, что хозяйка совсем отощала, не ест ничего, а он так старается. Как ни объясняла будущая Яга, что кормят ее в царских хоромах, вечером же не хочется ничего, переспорить помощника было невозможно. Заботился он о ней, словно бабушка. Да еще и переживал постоянно, что хозяйка поздно домой одна возвращается.