При упоминании о вое, царь покивал головой. Константин же задумался. Не потому ли перевел его Елизар Елисеевич в другую сотню, под личный присмотр воеводы. Все может быть. Сам-то он своим людям доверять привык, вот и не понял сразу. Хорошо, другие люди заметили.

– А Никиту я распоряжусь с поручением каким уже завтрева в город Архангельский отправить, – вновь заговорил Елизар Елисеевич. – Слишком часто его рядом со жрецами видели. Не доверяю я ему. Пусть подальше находится. Ну и грамотку дам, чтобы дальше его там использовали, а, коли недовольство какое будет, в монастырь на Соловках переправят. Зато под ногами путаться не станет, смуту сеять да раздор.

Василиса выдохнула и открыла глаза. Карта, лежащая перед ней, была вся исчерчена, благо карандашами. Стрелки разного вида, цвета, какие-то значки, подписи. Расшифровки обозначений прилагались на отдельном листе. Были исправлены течения рек, в одном месте уточнена граница, добавлены новые крепостицы за Каменным Поясом и по рекам сибирским. Рядом стояли воевода собственной персоной, глава воинского приказа и несколько работников, которые как раз за карты и отвечали.

– Ничего себе, – покачал головой один из мужчин. – Сколько лет я этим делом занимаюсь, еще ни разу не видел, чтобы вот так вот, все города, да с закрытыми глазами, да пути все. Да за два часа всего. Нашим умельцам несколько дней на такую работу надобно. А если для царя-батюшки, то недели две рисуют.

– Василиса Ивановна, – ласково обратился к ней воевода. – А ежели мы тебе карту Европы дадим, сможешь также нарисовать?

– Нарисовать-то смогу, вопрос в том, что моя сила показать вам захочет, – покачала головой девушка. – Здесь нет ничего секретного для нашего царя. Вот и вело колдовство руку мою. Глазоньки специально закрыть пришлось, что бы не отвлекало ничего от волшбы. Ежели вы меня заместо шпиона использовать хотите – еще неизвестно, что получится. Хорошо, коли границы да столицы на своих местах окажутся. А то и вовсе перепутано все будет.

Козьма Силыч поскреб в затылке, но настаивать не стал. Остальные тоже только цокали языками, восхищаясь картой да обозначениями.

– Значит так, – распорядился воевода, – сейчас с этой карты копии так три сделайте, но чтоб быстро. Василиса проследит. А потом один экземпляр Елизару Елисеевичу, один мне, один в приказе останется, да про запас пару копий.

– Разве что через пару дней, – немного подумав, решил глава приказа.

– Я сама сделаю, – покачала головой Василиса. – Дело важное, да и сила Яги мне ошибку сделать не даст. А то ждать, пока умельцы местные нарисуют, некогда. Они будут последние черточки выводить, а враги уже по Московии пойдут.

– Так не абы кому, – попытался возмутиться один из картографов, – царю-батюшке Елизару Елисеевичу эту карту показывать.

– А то он без этих ваших завитушек да буквиц не поймет, где стрелочки проходят, с какой стороны врага ждать надобно, – не сдержалась Василиса. – Сейчас не о красивостях думать надо, а о том, чтобы успеть войско в нужном направлении выдвинуть. Некогда ждать, пока вы перерисуете, разведчики еще на заре в путь должны были отправиться.

Спорить с молодой Ягой никто не стал. Перед девушкой положили стопку чистых карт, и она принялась за работу, перенося только то, что касалось войска неведомого под флагом бога безымянного. Остальное потом умельцы изобразят в лучшем виде. Со всеми красивостями. Рука уверенно копировала линии с одного листа на другой. Будь Василиса в своем прежнем мире, таким движениям позавидовал бы любой хирург. В этом же только писари да рисовальщики приказные за спиной столпились, наблюдают, как молодая колдунья работает. Было неуютно, но девушка постаралась не обращать внимания. Словно на учебе перед экзаменаторами задание практическое выполняет. Там тоже смотрят пристально за каждым движением. С той лишь разницей, что в том мире оценивали полностью и работу и итог, а тут только результат и надобен. Так что пусть их, учатся, опыт перенимают. Глядишь, потом кому пригодится.

Еще через два часа были готовы пять экземпляров каты. Один Василиса забрала себе, объяснив, что так проще будет контролировать врага. Мало ли ночью какое откровение придет, где она будет людей искать. Еще одну воевода тут же себе забрал, чтобы подумать на досуге, где какие укрепления на пути врага имеются. А три копии царю-батюшке передать решили. Глава воинского приказа все рвался сие благолепие водой душистой сбрызнуть, песочком золотым посыпать, дабы Елизару Елисеевичу смотреть приятно было.

– Вы еще в рамочку вставьте да стеклом закройте, чтобы на стенку повесить и любоваться, словно на портрет Марфы Матвеевны, – буркнула Василиса. – Две копии царю отнесите, да еще перерисуйте, они нам потом нужны будут.

Мужчина попытался, было, возразить, но свирепый взгляд воеводы заставил его махнуть рукой рисовальщикам. Тем ничего не оставалось, как доставать бумагу и приниматься за работу.

Вот только зря Василиса надеялась, что ее отпустят домой. Даже аргумент, что ослики и попугай не кормлены, воеводу не убедили. Пришлось вместе с Козьмой Силычем обратно в царский терем отправляться. Все ж таки она рисовала, ей и объяснять, что к чему, какой значок что обозначает. Пусть и лист с расшифровкой взят был, да только странной вязью девушка пользовалась, долго разбираться придется. Проще, когда сама она объяснять будет.

Юная Яга понимала, что потом ей объяснять еще и рисовальщикам, что к чему. Им-то хоть и сделала расшифровку, да только и они смотрели на нее, словно баран на ворота новые. Ну что делать, коли она до сих пор не освоила не то, что буквы, а само написание этого времени, как привыкла, так и писала.

Когда пришли в царский терем, оказалось, что Елизар Елисеевич все еще совет держит с сыном да Кощеем Бессмертным. Бояре опасливо косились в сторону палаты, где встреча важная проходила, но не приближались. Даже стража верная отошла подальше, дабы не услышать того, что постороннему уху не предназначено.

Василиса да воевода прошли осторожно мимо под перешептывания боярские.

– Вот ужо им будет.

– Смел воевода, да не в тот час пожаловал.

– Яга молодая зачем-то понадобилось…

– Да голой плясать будет, наверное, силы темные призывать, старая-то ужо не в том возрасте, а у новой волшба сильнее будет.

– Ща как призову, – повернулась к ним Василиса, – будете безбородыми ходить до самой смерти, и на том свете никто не признает.

Бояре дружно отпрянули подальше. Те, кому повезло оказаться в коридоре, поспешили ретироваться от греха подальше. Благо угроза возымела свое действие, больше никто голоса подать не рискнул.

– Крута, девка, – улыбнулся воевода. – Была бы мужиком, я б тебя в раз десятником поставил, а то и полусотником.

Василиса деланно равнодушно пожала плечами, хотя похвала ей понравилась. Другое дело, что военной она быть не собиралась. Хотела бы – в своем мире пошла в военное училище. Хотя, врачи и без того военнообязанные, случись что, но это иное. А так были направления, куда и девушек активно брали. Так что спасибо, не надо нам такого счастья. Ей хватает бабки Матрены.