плачу. Если день пригожий и хочется прогулять уроки, я прогуливаю. Ина перегрузилась, когда мне было пять лет. Поводом послужил разрыв с моим отцом. После этого она стала следить за моей психикой, да и за своей тоже, как овчарка. У меня в уме таблетки, которые она принимала, ассоциировались с ее поведением во время нервного срыва. Очень неприятная ассоциация, поэтому я всегда делала вид, что послушно глотаю то, чем меня пичкали, а на самом деле, оставшись одна, выплевывала. Научилась ловко прятать таблетки и капсулы под языком. И, пожалуй, не прогадала. Большинство моих друзей пережили перегруз, а то и два еще в начальной школе. Все они относились к числу тех, о ком родители… э-э… проявляли особую заботу. Дети от нее так и не оправились.

Кухонный рубеж обороны каким-то образом прорвала одинокая муха. Сытая и отяжелевшая, она, жужжа, летала вокруг в поисках укромного места для отдыха. Сэнди, пока он задавал новый вопрос, это жужжание показалось визгом пилы, бьющим по нервам.

— Ты имеешь в виду то, что делает с детьми «Анти-травма»?

— Я имею в виду то, что родители просят «Анти-травму» делать с их беззащитными детьми! — В голосе Кейт зазвучали ядовитые нотки — первый намек на готовые прорваться наружу эмоции. — И это далеко не первая компания такого рода. Самая крупная и разрекламированная — да, но дорожку протоптали другие. В прошлом году мы с матерью поругались, и она пожалела вслух, что не отдала меня к ним на лечение. Когда-то я любила свою мать. Теперь… сомневаюсь.

— По-моему, родители думают, что поступают правильно, — произнес Никки с усталостью, порожденной только что произошедшей мучительной переоценкой. — Они хотят, чтобы их дети выстояли и приспособились к ритму современной жизни.

— Вместо тебя говорит Сэнди Локк. Кем бы ты ни был на самом деле, я точно знаю, что ты не Сэнди. Сэнди — всего лишь роль. В душе ты уверен: то, чем занимается «Анти-травма», чудовищно. Уверен?

Сэнди медлил всего секунду.

— Да. Вне всяких сомнений.

— Спасибо, что хоть в этом ты со мной заодно. Я уверена: ни один человек, повидавший с твое, не может думать иначе.

— И что я, по-твоему, повидал?

— Ну, во сне ты скулил о Парелома. А так как все знают, что такое Карелом…

Сэнди дернулся, как от удара.

— Стой! Стой! Не может быть! Большинство людей даже не подозревают о существовании Парелома!

Кейт пожала плечами.

— А-а, ну ты меня понял. Я встречала нескольких так называемых выпускников. Каждый из них мог бы стать отдельной личностью, но их всех причесали под одну гребенку, обтесали напильником, закутали в смирительную рубашку!

— Невероятно!

Пришел черед удивляться Кейт.

— Что невероятно?

— То, что ты встречалась с людьми из Парелома.

— Отчего же? В УМКС их полно, как мокриц. Загляни под любой камень. Ну, я, конечно, утрирую, но пять-шесть наберется.

Ощущения, пригнавшие Сэнди в квартиру Кейт, грозили вернуться обратно. Во рту полностью пересохло, словно небо промокнули ватными тампонами. Сердце неистово стучало. Немедленно захотелось в туалет. Сэнди воспротивился приступу, собрав всю волю в кулак. На то, чтобы не повышать голос, ушло столько же усилий, как на восхождение в гору.

— Где, говоришь, они прячутся?

— Нигде. Загляни в лабораторию бихевиоризма, и вот они! — Кейт тревожно вскочила с кресла. — Лучше полежи, потом поговорим. До тебя, видимо, не дошло, что ты пережил шок, какой бывает у людей, уцелевших после авиакатастрофы.

— Еще как дошло! — рявкнул он. — В приемной комиссии «ЗК» сидел какой-то тип из Парелома. Если им придет в голову прислать кого-нибудь проверить твою квартиру… Ведь позвонить тебе им хватило ума, не так ли?

Кейт закусила губу, тщетно шаря взглядом по его лицу в поисках объяснений.

— Чего ты так боишься? — рискнула она. — Что они с тобой сделали?

— Не сделали. А сделают, если поймают.

— Значит, это ты им что-то сделал? Что?

— Нырнул в тину после того, как они потратили тридцать миллионов, чтобы сделать из меня такого же затырка, каких ты видела в университете.

Следующие несколько секунд он мысленно укорял себя за идиотскую откровенность. И с потрясающей неожиданностью похлеще всего только что пережитого осознал, что поступил отнюдь не глупо.

Потому как Кейт подошла к окну и выглянула между не до конца сдвинутых штор наружу.

— Никаких подозрительных лиц, — сообщила она. — Что они сделают в первую очередь, поняв, что обнаружили тебя? Отменят твой код? Тот, которым ты пользовался в «ЗК»?

— Я и это разболтал? — пришел в ужас Сэнди.

— Ты много чего наговорил. Видимо, это давило тебе на мозги не один год. Так да или нет?

— Э-э… пожалуй, да.

Кейт взглянула на наручные часы и сверила показания со старомодными электронными часами, стоявшими среди кучки безделушек, которые она так и не решилась выбросить.

— Через полтора часа есть рейс на Лос-Анджелес. Я иногда им летала. На него можно попасть без предварительного бронирования. Вечером мы могли бы быть в…

Сэнди, почувствовав головокружение, снова схватился за голову.

— Придержи лошадей.

— А ты как хотел? Кем ты еще умеешь быть помимо системного чесала? Кем угодно?

— Я… — Сэнди огромным усилием воли взял себя в руки. — Да, черт возьми. Почти.

— Отлично. Тогда пошли.

Он все еще колебался.

— Кейт, ты же не собираешься…

— Забыть о занятиях в следующем году, бросить друзей, дом, мать и Багиру? — издевательски уточнила она. — Ни фига подобного. Но что ты будешь делать без действующего кода, прежде чем обзаведешься новым, о котором они не знают? Ведь ты так проворачиваешь свои фокусы?

— Угу. Примерно.

— Чего тогда сидишь? Мой код не запятнан, девочкам на нижнем этаже все равно, как долго присматривать за Багирой — один вечер или неделю. Кроме того, специально для Ины я оставлю записку, что уехала к друзьям.

Кейт схватила трубку вифона и начала вводить код почтового хранилища матери.

— Это не ты меня просишь. Я сама предлагаю. И в твоем положении лучше не кочевряжиться, черт побери. Потому что в противном случае тебе практически каюк, верно?

Девушка зажала ему рот ладонью и произнесла в трубку нужные слова, чтобы пустить Ину по ложному следу.

Когда она закончила, Сэнди произнес: «Не практически — стопроцентно», и направился за ней к выходу.

В начале было стадо

В Пареломе все это объясняли так доходчиво!

Понятное дело, что у каждого должен быть свой код. Как еще государству угождать гражданам, отслеживать их пожелания, вкусы, предпочтения, покупки, обязательства, а главное, следить за перемещениями