— Чепуха, то есть я хотел сказать.., я не могу тебяотпустить. Просто не могу. Вот что, поехали…

— Нет! — вскрикнула я так, что официант бросился кнам со всех ног. — Я хотела сказать…

— Идем отсюда, — сказал Гришка, кивком подзываяслегка растерявшегося парня.

Гришка расплатился, а я, схватив сумку, метнулась в коридор.Влетела в дамскую комнату и сразу ровно задышала. Открыла воду, разглядываясебя в зеркало. Любовь необыкновенно преображает женщину. В теле какая-толегкость, будто крылья выросли. Жаль, что Гришка такой придурок. Ладно, я тебяотучу считать всех баб дурехами. Я расправила плечи, разгладила юбку на бедрахи гордо вышла из туалета.

Гришка вертелся неподалеку. Ко мне он рванул так, точно отмоего присутствия зависела его жизнь.

Впрочем, деньги-то немалые, оттого-то его так и разбирает.

Я подняла голову, уставясь в его глаза со всей страстью,которую смогла в себе обнаружить, приоткрыла губы и задышала часто, как собакапосле долгого бега. Гришка сообразил, что его час настал, хотя и не в совсемподходящем месте, коридор в кафе — это вам не спальня. Но выбора-то нет, не оценитмой порыв — и прощайте денежки, бабы, как известно, народ обидчивый. Онзатравленно оглянулся и шагнул ко мне, благо что зрителей вокруг ненаблюдалось, и мы слились в жарких объятиях. Не знаю, как сливался он, а я судовольствием, все происходящее казалось мне страшно забавным. Давно мне небыло так весело. Но через несколько минут я начала проявлять беспокойство,потому что, вне всякого сомнения, Гришку разбирало по-настоящему, а в мои планыне входило осуществлять его желания. Опять же секс рядом с туалетом непредставлялся мне особо романтичным, и я простонала:

— Мы сошли с ума.

Гришка вздохнул с облегчением, потому что насчет романтизма,видимо, рассуждал так же. Он схватил меня за руку и поволок к выходу.

— Едем ко мне, — буркнул он торопливо, на мгновениевыйдя из образа.

Оказавшись на свежем воздухе, я очень быстро пришла в себя.То есть я и до этого никуда не уходила, но теперь принялась демонстрироватьздравый смысл. Нервно поправила волосы, избегая глаз возлюбленного, и сказала:

— Мне надо в офис.

— В какой офис? — растерялся Гришка.

— У меня срочное дело. И вообще.., мне очень неловко,это какое-то наваждение.

— Я тебя не отпущу, — перепугался он. —Неужели ты не понимаешь? Мы наконец-то встретились, и мы… Едем ко мне, —повторил он, не выпуская моей руки.

— Нет, — ахнула я, отпрыгивая в сторону с грациейгорной козочки (черт его знает, как это выглядело со стороны).

— Ты с ума сошла, — обиделся Гришка и дажепотемнел лицом, что, в общем-то, было понятно.

Я выдернула руку и бросилась к своей машине, он трусилследом, взывая ко мне:

— Аня, подожди, постой…

До машины я успела добежать, а вот открыть ее — уже нет.Запыхавшийся Гришка схватил меня за локоть, он вспотел, покраснел и выгляделсовершенно несчастным.

— Мне действительно надо ехать, — пискнулая. — Извини и, пожалуйста, не думай обо мне плохо.

Я сама не знаю, как это получилось.

— Думать о тебе плохо? — возопил он. —Господи, Аня.., да я.., мы не должны расставаться. Я это чувствую. Послушайменя…

— Нет-нет, мне надо ехать.

Далее сцена продолжалась в том же духе. Я закусывала нижнююгубу и тряслась как осиновый лист, Гришка сатанел, уговаривал, но в концеконцов позволил сесть в машину, взяв с меня слово, что вечером мы встретимся.Поцеловал меня, помахал на прощание и долго смотрел вслед.

Отъехав на приличное расстояние, я весело взвизгнула, простотак, от хорошего настроения. Однако, приближаясь к дому (на работу я и неподумала возвращаться), я поумерила восторги и даже изобразила на лицестрадание.

Услышав, как хлопнула входная дверь, в прихожей появиласьЛерка.

— Ну? — спросила она тревожно, выискивая что-то вмоей физиономии.

— Имела счастье встретиться с твоим мужем, —ответила я.

— Рассказывай, — в нетерпении переминаясь с ногина ногу, попросила Лерка.

— Я требую доплаты, — заявила я. — Нервныеклетки не восстанавливаются, а мое здоровье стоит больше ста тысяч.

— Он что, буйствовал? — вроде бы не поверилаЛерка.

— Хуже. Эй, — насторожилась я, — а ты в самомделе желаешь от него избавиться?

— Конечно. Чего б мне тогда в покойницах ходить?

— Кажется, мы полюбили друг друга, — сообщилая. — Страсть вспыхнула внезапно и захватила нас целиком.

— Ты с ним трахнулась, — одной рукой схватившисьза сердце, а вторую возложив на лоб, ахнула Лерка.

— Дура я, что ли? Но все близко к этому.

— Слава тебе господи, — истово перекрестиласьЛерка, глядя на угол, где у меня находится вешалка. — Я переживала, что тыне устоишь. Так он влюбился?

— По-моему, он надумал на мне жениться. Это самыйпростой способ вернуть свои деньги. Женится, потом.., устранит меня и будетжить в свое удовольствие.

— Не обязательно. Чего б ему с тобой не жить вудовольствие?

— А с тобой? — съязвила я.

— Так я ж любила его до одури. А с мужиками так нельзя,они от большой любви наглеют и становятся совершенными гадами, если их вовремяв чувство не привести.

— Значит, ты его в чувство приводишь? —нахмурилась я.

— Не нервируй меня, — обиделась Лерка. — Идемчай пить, обстоятельно мне поведаешь, что там и как.

Я поведала, выпив три чашки чаю. Лерка осталась довольна.

— Молодец, лучше не бывает. Продолжай в том же духе.

— Нелегкое это дело, — вздохнула я.

— Хорошо. Сколько ты хочешь? — взяла быка за рогаЛерка.

— Хочу, чтобы ты объяснила, чего добиваешься.

— Чтобы Гришка в дураках остался, по полной программе.

— Это я сделаю. Твой Гришка — сукин сын, и оставить егов дураках — дело чести любой женщины.

Лерка протянула мне руку, я пожала ее, и она зашептала судовлетворением: