В глазах Марты сверкнул вызов.

– Нет! Тихо, Марта! – Кордис поперхнулся. Его уверенность рассыпалась. – Брамм совершил все это. Убейте его и отпустите нас! – Он извивался в своих путах.

Сзади раздался голос Лео:

– Да, я это сделал. Возьми меня и отпусти их. – Его голос тоже стал высоким и дрожал.

– Нет! О, пожалуйста, нет! – Это зарыдала Уилла.

– Прекратите! – взревел Джим Андрис. – Или все, или никто! Послушай, ты, в перьях, я знаю твою тайну. Ты ренегат, изображающий бога среди асимболиков. Но мы здесь по разрешению Института человека, и они придут искать нас. Твоя игра окончена. Отпусти нас, и тебя обвинят только в культурном шоке.

Дьявол поставил копье на землю и склонил голову набок. Робадурианцы вокруг ямы остановили работу, чтобы наблюдать. В наступившей тишине Марта пронзительно закричала:

– Мой брат работает в Институте человека!

– Я велел тебе заткнуться! – Дьявол ударил ее древком копья. – Знаю я твоего брата. Том Бреннан лично убил бы тебя, чтобы сохранить тайну.

– Какую тайну, пернатая морда? Что ты бог? – спросил Джим.

– Тайну о том, что человек создал себя сам, а что создал человек, человек же может разрушить, – ответил дьявол. – Я не Робадур, Андрис, но я прикреплен к нему от Института человека. Институт скроет ваши смерти. То же самое было сделано на сотнях других планет гоминидов ради сохранения тайны.

– Роланд Кребс! Ролло! Ты ударил даму…

Копье атакующей змеей метнулось к горлу Марты. Она откинула голову назад и заохала, ее лицо внезапно побледнело, а в глазах была растерянность.

– Не трогай ее! – закричал Кордис. – Мы поклянемся все забыть, если ты нас отпустишь!

Дьявол отвел копье и рассмеялся.

– Поклянетесь чем, Кордис? Своей честью? Своей душой? – Он сплюнул. – Что создал человек, человек же может разрушить. Ты – живое доказательство!

– Мы поклянемся Робадуром, – взмолился Кордис.

Дьявол посмотрел вдаль, на закат.

– Знаете, а вы могли бы. Вполне могли бы, – задумчиво сказал он. – Сегодня вечером мы отправляем группу мальчиков к Светлому Робадуру, вы могли бы пойти с ними. – Он резко развернулся. – Лидер ты, Андрис. Как тебе такое?

– И что это собой представляет? – спросил Джим.

– Ритуал, который превращает животных в людей, – ответил дьявол. – Существуют определенные испытания для уничтожения животных. Если вы действительно мужчины, с вами все будет в порядке.

– А что насчет женщин? – Голос Джима звучал раздраженно.

– У них нет душ. Робадур заставит вас ответить за них.

– Твоя вера в Робадура велика, – сказал Джим.

– Не вера, Андрис, а знания ученого, такие же твердые, как твои собственные, – ответил дьявол. – Если вы посадите робадурианца в парикмахерский аппарат, ему не понадобится вера, чтобы постричься. А вечерний ритуал – это своего рода психическая машина. Вы увидите.

– Хорошо, мы согласны, – сказал Джим. – Но хотим, чтобы наши жены не пострадали. Понял, пернатая морда?

Дьявол ему не ответил. Он крикнул, и туземцы засуетились вокруг кольев. Кордиса развязали и рывком поставили на ноги, его сердце колотилось так сильно, что закружилась голова.

– Не позволяй им причинить тебе боль, Уолли-малыш!

На миг в расстроенном лице Марты он увидел призрак девушки, на которой женился тридцать лет назад. Словно отблеск живой красоты, которая освещала обращенное к Джиму лицо Элли Андрис. Цепенея от страха, Кордис попрощался с призраком.

Кордис тащился вверх по темному ущелью, как раненый бык. Он знал, что если не достигнет убежища у священного пруда где-то впереди, то идущие по пятам жрецы проткнут его копьем, словно загнанное животное, каковым Кордис себя и ощущал. Джим, Лео и перепуганные робадурианские юноши давным-давно его опередили. Камни резали ступни, а шипы рвали кожу. Лео и Джим виновны, молоды и останутся живы. Он невиновен, стар и умрет. Несправедливо. Пусть они тоже умрут. Его легкие мучительно горели, а у подножия водопада подогнулись колени.

Умереть здесь. Несправедливо. Кордис услышал приближающихся жрецов, и от ужаса по его спине поползли мурашки. Умереть в бою. Он пошарил в воде в поисках камня. Лицом к лицу с копьями. Он съежился.

Джим и Лео вернулись вдоль водопада и помогли Кордису подняться по тропе.

– Соберись с духом, Кордис! – сказал Джим.

Они тащили его вперед, тяжело дыша и ругаясь, пока овраг не расширился, превратившись в тихую заводь под нависающей скалой, увенчанной красными отблесками заката. Двадцать с лишним робадурианских юношей, хныча, сгрудились слева, на каменистом склоне. Затем с ревом налетели жрецы, и после Кордис воспринимал происходящее вспышками.

У него был дьявол-хранитель, чудовищный жрец с белыми полосами, нарисованными глиной поперек груди. Белая Полоса и другие погнали Кордиса вверх по склону, бросили на спину и связали его запястья и лодыжки пучками травы. На грудь ему положили камешек. Кордис старался помнить, что это символические ограничения, и, если разорвется трава или сдвинется камешек, Белая Полоса убьет его. Ниже по склону мальчик-туземец с криком разорвал путы, и жрецы проломили ему череп. Кордис содрогнулся и лежал очень тихо. Но когда ему воткнули шип рядом с левым ахилловым сухожилием, Кордис охнул и поджал ногу. Камешек скатился, дубинка Белой Полосы обрушилась рядом с его головой, и он умер.

Кордис очнулся от боли и холода уже при свете звезд и понял, что всего лишь потерял сознание. Рядом с ним в тени скалы сидел Белая Полоса, положив дубинку на волосатые колени. Ниже по склону местные мальчишки пели заунывную песню без слов. Они делились настроением, выражая печаль и испуганное удивление. «Я почти мог бы подпеть им», – подумал Кордис. На груди у него снова лежал камешек, а на запястьях и лодыжках ощущалась трава. В спину впивался каменный выступ, и Кордис очень осторожно, чтобы не потревожить символы, сменил позу. Неподалеку, но не в поле его зрения тихо переговаривались Джим и Лео.

«Черт бы их побрал, – подумал Кордис. – Они будут жить, а я умру. Я уже умираю. Зачем терпеть боль и унижение, если все равно умирать? Я просто сяду и позволю Белой Полосе покончить с этим. Но сначала…»

– Лео, – произнес он.

– Мистер Кордис! Слава небесам! Мы подумали… Как вы себя чувствуете, сэр?

– Плохо, Лео… Хотел сказать… ты отлично поработал тут. Твое имя внесено в статус три. Хотел сказать… это все моя вина. Прости.

– Нет, сэр, – сказал Лео. – Вы были в контакте, как вы могли…

– До этого. Когда позволил Марте прилететь, а потому не смог уговорить вас, юниоров, оставить своих жен дома. – Кордис сделал паузу. – Я должен… Марта заставила меня в некотором смысле, Лео.

Ее гордость, подумал он. Ее более тонкие чувства. Ее мгновенная уверенность в правоте, которая подкреплялась его собственной нерешительностью. Да, Марта управляла им.

– Я знаю, – сказал Лео. – Уилла тоже гордая и честолюбивая.

Над Уиллой поработала Марта, подумал Кордис. Намекнула, что могла бы помочь карьере Лео. Так она получила шпионский экран. Что ж, раньше он оценивал Лео гораздо выше, чем Джима. Да