– Нет, – твердо сказала Сара.

– Тогда что же вы подумали?

– Я была озадачена. Подозревала, что это игра в кошки-мышки.

– Объяснитесь, мадемуазель.

– Кошка развлекается, отпуская мышку и ловя ее снова. Умиссис Бойнтон была похожая психика. Я подумала, что она готовит очереднуюпакость.

– Что случилось потом?

– Бойнтоны ушли на прогулку…

– Все?

– Нет, младшая – Джиневра – осталась в лагере. Мать велелаей отдохнуть.

– А сама она этого хотела?

– Нет, но это не имело значения. Она сделала то, что ейприказали. Остальные ушли, а мы с доктором Жераром присоединились к ним…

– Когда?

– Около половины четвертого.

– Где тогда была миссис Бойнтон?

– Надин – ее невестка – усадила ее на стул возле пещеры.

– Продолжайте.

– Мы прогуливались вместе, а потом доктор Жерар вернулся влагерь. Он уже некоторое время выглядел нездоровым, и я видела, что у него жар.Я хотела вернуться вместе с ним, но он не пожелал и слышать об этом.

– Сколько тогда было времени?

– Полагаю, около четырех.

– А остальные?

– Мы пошли дальше.

– Все вместе?

– Сначала да. Потом мы разделились. – Сара быстро добавила,словно предвидя следующий вопрос: – Надин Бойнтон и мистер Коуп пошли в однусторону, а Кэрол, Леннокс, Реймонд и я – в другую.

– И продолжали идти вчетвером?

– Ну… нет. Реймонд и я отошли от остальных. Мы сидели навалуне и наслаждались пейзажем. Потом он ушел, а я задержалась на какое-товремя. Посмотрев на часы, я увидела, что уже половина шестого, и решилавернуться. В лагерь я добралась к шести. Солнце уже садилось.

– По пути вы прошли мимо миссис Бойнтон?

– Я заметила, что она все еще сидит на стуле у пещеры.

– Вам не показалось странным, что она не двигается?

– Нет, потому что я видела ее сидящей так накануне вечером,когда мы прибыли в лагерь.

– Понятно. Continuez.[43]

– Я вошла в шатер. Остальные уже были там – кроме доктораЖерара. Я пошла умыться, а потом вернулась. Как раз подали обед, и один из слугпошел предупредить миссис Бойнтон, но прибежал назад и сказал, что оназаболела. Я поспешила к ней. Миссис Бойнтон сидела на стуле в той же позе, нокогда я к ней прикоснулась, то сразу поняла, что она мертва.

– И у вас не возникло никаких сомнений, что она умерла своейсмертью?

– Абсолютно никаких. Я слышала, что у нее плохо с сердцем,хотя никакое конкретное заболевание не было упомянуто.

– Вы подумали, что она умерла, сидя на стуле?

– Да.

– Не позвав на помощь?

– Такое иногда случается. Она могла даже умереть во сне.Возможно, она дремала. В любом случае весь лагерь спал во второй половине дня.Никто бы ее не услышал – разве только она бы позвала очень громко.

– У вас сложилось мнение насчет того, как давно ее не стало?

– Ну, я об этом не думала. Она явно была мертва уженекоторое время.

– А поточнее?

– Больше часа. Возможно, гораздо больше. Жар, исходивший отраскаленных камней, не позволил телу быстро остыть.

– Больше часа? Вам известно, мадемуазель Кинг, что мистерРеймонд Бойнтон говорил с ней всего за полчаса до того, и она была жива издорова?

Сара отвела взгляд и покачала головой:

– Должно быть, он ошибся. Наверное, это было раньше.

– Нет, мадемуазель.

Она снова посмотрела на него, и Пуаро вновь обратил вниманиена решительную складку ее рта.

– Конечно, я молода и не имею достаточного опыта, но яуверена, что миссис Бойнтон была мертва минимум час, когда я осматривала еетело.

– Такова ваша история и вы намерены ее придерживаться? Тогдаможете объяснить, почему мистер Бойнтон сказал, что за полчаса до этого егомать была жива?

– Понятия не имею. Вероятно, у них весьма смутноепредставление о времени. Эта семья очень нервная.

– А сколько раз вы разговаривали с ними, мадемуазель?

Сара нахмурилась:

– Могу ответить точно. Я говорила с Реймондом Бойнтоном вкоридоре спального вагона поезда, направлявшегося в Иерусалим. Я дваждыбеседовала с Кэрол Бойнтон – один раз в мечети Омара, а другой в моем номереночью. Следующим утром я разговаривала с миссис Леннокс Бойнтон. Это все – еслине считать нашей совместной прогулки в день смерти миссис Бойнтон.

– А с ней самой вы ни разу не разговаривали?

Сара покраснела:

– Я обменялась с миссис Бойнтон несколькими словами в деньее отъезда из Иерусалима. – После паузы она добавила: – Фактически я вела себякак последняя дура.

– Вот как?

Это так походило на допрос, что Сара нехотя поведала оразговоре.

Пуаро выглядел заинтересованным.

– В этом деле очень важна психика миссис Бойнтон, – сказалон. – А вы – сторонний и непредубежденный наблюдатель. Вот почему ваш отчет оней для меня так существен.

Сара не ответила. Ее все еще кидало в жар при воспоминанииоб этом инциденте.

– Благодарю вас, мадемуазель. Теперь я побеседую с другимисвидетелями.

Сара поднялась.

– Простите, мсье Пуаро, но не могла бы я кое-чтопредложить?..

– Разумеется.

– Почему бы не отложить все это, пока не будут известнырезультаты вскрытия и вы не узнаете, справедливы ли ваши подозрения? По-моему,вы ставите телегу впереди лошади.

Пуаро красноречиво взмахнул рукой.

– Таков метод Эркюля Пуаро! – провозгласил он.

Поджав губы, Сара вышла из комнаты.

Леди Уэстхолм вошла с уверенностью трансатлантическоголайнера, подплывающего к причалу.