– Разумеется. Я не преминул этим воспользоваться.

Она резко взглянула на него, но Пуаро безмятежно подкручивалусы, и Сара уже второй раз подумала: «Этот тип – шарлатан!»

К ней вернулось обычное самообладание. Она выпрямилась настуле и промолвила:

– Не думаю, что я понимаю цель этого разговора.

– Разве добрый доктор Жерар вам не объяснил?

Сара нахмурилась:

– Не могу понять доктора Жерара. Кажется, он думает…

– «Какая-то в державе датской гниль»,[40] – процитировалПуаро. – Как видите, я знаю вашего Шекспира.

Сара отмахнулась от Шекспира.

– Из-за чего вся эта суета? – осведомилась она.

– Eh bien,[41] разве вам не хочется знать правду об этойистории?

– Вы говорите о смерти миссис Бойнтон?

– Да.

– По-моему, здесь много шума из ничего. Конечно, выспециалист, мсье Пуаро, и для вас естественно…

Пуаро окончил фразу за нее:

– Для меня естественно везде подозревать преступление?

– Ну… да, может быть.

– А у вас нет никаких сомнений по поводу кончины миссисБойнтон?

Сара пожала плечами:

– Право, мсье Пуаро, если бы вы побывали в Петре, то понялибы, что такая поездка едва ли подходила старой женщине с больным сердцем.

– Значит, для вас тут все ясно?

– Абсолютно. Не понимаю позиции доктора Жерара. Он ведьничего не знал об этом, так как слег с лихорадкой. Естественно, я преклоняюсьперед его медицинскими познаниями, но ему незачем было поднимать шум. Полагаю,они могут произвести в Иерусалиме вскрытие – если не удовлетворены моимвердиктом.

Пуаро немного помолчал.

– Есть один факт, мисс Кинг, о котором вы не знаете. ДокторЖерар не сообщил вам его.

– Какой факт? – насторожилась Сара.

– Запас лекарства – дигитоксина – исчез из дорожной аптечкидоктора Жерара.

– О! – Сара быстро оценила новый аспект дела. И так жебыстро ухватилась за его слабое место. – А доктор Жерар уверен в этом?

Пуаро пожал плечами:

– Как вам известно, мадемуазель, врачи не делаютскоропалительных заявлений.

– Да, конечно. Но тогда у доктора Жерара был приступмалярии.

– Вы правы.

– Он хоть знает, когда могли украсть лекарство?

– В ночь прибытия в Петру доктор Жерар заглядывал в аптечку– у него разболелась голова, и ему понадобился фенацетин. Он почти уверен, чтоследующим утром, когда он клал фенацетин в аптечку и запирал ее, все лекарствабыли на месте.

– Почти… – повторила Сара.

Пуаро снова пожал плечами:

– Да, у него есть сомнения, как были бы у всякого честногочеловека на его месте.

– Знаю, – кивнула Сара. – Люди, полностью убежденные в своейправоте, всегда вызывают недоверие. Однако, мсье Пуаро, эту улику не назовешьнадежной. Мне кажется…

Пуаро вновь договорил за нее:

– Вам кажется, что мне не следовало браться за это расследование?

Сара посмотрела ему прямо в глаза:

– Откровенно говоря, да. Вы уверены, мсье Пуаро, что непобеспокоите людей зря?

Пуаро улыбнулся:

– У семьи горе, а Эркюль Пуаро вздумал развлечься, играя вдетектива?

– Я не хотела вас оскорбить, но похоже на то.

– Следовательно, вы на стороне семьи Бойнтон, мадемуазель?

– Пожалуй. Они много страдали и заслужили, чтобы их оставилив покое.

– А неприятной и деспотичной la maman лучше было умереть?

– Когда вы так говорите… – Сара оборвала фразу и покраснела.– Я согласна, что такие соображения не стоит принимать во внимание.

– Однако вы их принимаете, мадемуазель, а я – нет! Мне всеравно, была ли жертва святой или чудовищем. Факт остается фактом – человеческоесущество лишили жизни, а я всегда говорю, что не одобряю убийства.

– Убийства? – резко переспросила Сара. – Но доказательствоболее чем сомнительное! Сам доктор Жерар не уверен в своих словах!

– Есть и другие доказательства, мадемуазель, – спокойносказал Пуаро.

– Какие?

– След от укола шприцем на запястье покойной. И слова,которые я услышал ночью в Иерусалиме, закрывая окно. Повторить вам эти слова,мадемуазель? Извольте. Я слышал, как мистер Реймонд Бойнтон произнес: «Ты ведьпонимаешь, не так ли, что ее придется убить?»

Он увидел, как краска медленно сбежала с лица Сары.

– И надо же, чтобы эти слова услышали именно вы! –воскликнула она.

– Такое случается. Теперь вы понимаете, почему я настаиваюна расследовании?

– Думаю, вы правы, – медленно произнесла Сара.

– И вы поможете мне?

– Разумеется.

Ее голос был абсолютно бесстрастным, а глаза смотрелихолодно.

Пуаро поклонился:

– Благодарю вас, мадемуазель. А теперь я прошу васрассказать мне своими словами все, что вы помните о том дне.

Сара задумалась.

– Утром я отправилась на экскурсию. Никто из Бойнтонов снами не пошел. Я увидела их за ленчем – они уже заканчивали есть, когда мывернулись. Миссис Бойнтон вроде бы пребывала в необычайно хорошем настроении.

– Насколько я понимаю, как правило, она не была дружелюбной?

– Отнюдь, – с легкой гримасой ответила Сара.

Она рассказала, как миссис Бойнтон отпустила свою семью напрогулку.

– Это тоже было необычным?

– Да. Она старалась держать их при себе.

– Вы думаете, что она внезапно ощутила раскаяние – что у неебыл, так сказать, un bon moment?[42]