class="v">Уж он брал Настасью за белы руки,

50 Выводил Настасью да на красно́ крыльцё,

Целовал Настасью в сахарны́ уста,

(хорошенька — дак ц́елуёт)

Он садил Настасью на добра коня,

Увозил Настасью во цисто́ полё.

Оны ехали тут да до вецёра,

55 А до вецёра да до полу́ноци.

Дак присьтигла их тут ноцька темная,

Ноцька темная, долга осённая.

Воспрогово́рит Настасья Митреяновна:

«Уж ты ѓой еси, удалой доброй молодец!

60 Нам пора, пора да со коня сходить,

Со коня сходить да коню здох давать, шатер роскидывать;

Насыпай пшеници белояровой».

Не послушал удалой доброй молодець.

Как спрого́ворит Настасья во второй након:

65 «Уж ты ѓой еси, удалой доброй молодец!

Нам пораа со коня сходить да коню здох давать;б

Как роскидовай шатер белой поло́тьняной,

Насыпай пшеници белояровой».

Не послушал удалой доброй молодец.

70 Как спрого́ворит Настасьюшка в трете́й након:

а«Уж ты ѓой еси, удалой доброй молодец!

Нам пора со коня сходить да коню здох давать,

Как роскидовай шатер белой полотьняной,б

Насыпай пшеници белояровой».

75 Тут послушал удалой доброй молодец.

Розоставили шатер белополо́тняной

Насыпать пшеници белояровой.

Вдруг не стук стучит, да вдруг не гром гремит,

Вдруг наехало Идо́лишшо проклятоё,

80 А проклятоё само́ поганоё.

Он крыцял, зыцял да во всю голову,

Во всю силу-могуту все боѓатырьцькую:

«Уж ты ѓой еси, вудалой доброй молодец!

Ты подай-ко-ся да мою да поеденьщицю,

85 Поеденьщицю да красну девицю.

Не подашь ты мне-ка да красной девици,

Я из рук, из ног да жильё вытяну,

Уж я вырву ретиво́ серьцё со пец́енью».

Тут не мог утерпеть удалой доброй молодец,

90 Он пошол ис шатра бела поло́тняна,

Ай схватилисе с Идолишшом проклятыим,

Как с проклятыим да со поганыим.

Залезал удалой доброй молодец

Ай к тому ли к Идолишшу проклятому

95 На церны груди да на поганыя,

Он крыцял, зыцял да зысьным голосом:

«Уж ты ѓой еси, Настасья Митреяновна!

Ты подай мне-ка ножишшо из нага́лишша,

Уж я вырву из его да ретиво́ серцё,

100 Уж я вырежу его да груди цёрныя».

Не послушала Настасья Митреяновна,

Не подала она ножишша из нагалишша.

Как взмолилсэ удалой доброй молодец:

«Уж ты ѓой еси, Настасья Митреяновна!

105 Ты подай скоре ножишшо из ногалишша,

Уж мы вынём у Идолишша ц́ёрны́ груди,

Уж мы вынём ретиво́ серьцё со пец́енью».

Не послушала Настасья во второй након.

Как взмолилсэ удалой доброй молодец:

110 «Уж ты ѓой еси, Настасья Дмитреяновна!

Ты подай мне-ка ножишшо из нагалишша,в

Уж мы вынём у Идолишша ц́ерны́ груди,

Уж мы вынём ретиво серьцё со пец́енью,

Мы из рук, из ног да жильё вытенём».

115 Не послушала Настасья во третей након.

Выбивалсэ Идолишшо добру молодцу на белы́ груди,

Он крыцял зыцял да зысьным голосом,

Зысьным голосом да во всю голову,

Во всю силу-могуту да все тотарьскую:

120 «Уж ты ѓой еси, Настасья доць Митреяновна!г

Ты подай мне-ка ножишшо из нагалишша,

Уж мы вырежом у его да груди белыя,

Уж мы вынем у его да ретиво́ серьцё».

Поскорёшенько Настасьюшка сьвернуласе,

125 Подала она ножишшо из нагалишша.

Тут летит зьмея, да зьмея лютая

Как несет зьмея да полтора ведра зелена вина:д

«Уж ты выпей-ко, Идолишшо, привыкушай».

Он выпил зелья. Разгорецилсэ добрый молодец, вырезал у Настасьи груди белыя титки, вытянул жилье из рук, из ног на ремни сыромятныя на лесинку над рекой; она взмолилась, обещая быть ему женой; он отступилсэ и уехал проць. Веки векуша только и приехал к дедюшки порозной[536] шестима годамы моложе. Толь не старина!е

227. КНЯЗЬ РОМАН УБИВАЕТ ЖЕНУ

Уж как был жил Роман да кнезь Михайловиць.

У ёго была кнегина Марья доць Васильёвна;

У их прижито дитё Настасья доць Романовна,

А хитра-мудра да девети годов.

5 Порознежилось кнежно́ дитё, Настасья доць Романовна,

И росплакалось кнежно дитё, прирознежилось;

Ею стала мамушка убайкивать,

Ею стала мамушка улюлькивать:

«Уж ты сьпи, кнежно дитё Настасья доць Романовна!

10 Ише скоро наедёт твой-от батюшко,

Ише грозной-от кнезь Роман Михайловиць».

Не могла ей мамушка убайкати,

Не могла судариня улюлькати.

«Уж ты сьпи, кнежно дитё Настасья доць Романовна,

15 Сколь хитра-мудра девети годов!

Как наедёт твой батюшко родимой-от,

Ише грозной-от князь Роман Михайловиць».

И росплакалось кнежно дитё Настасья доць Романовна,

И росплакалась да приростешилась;а

20 Ей не могут нянюшки убайкати,

Ей не могут нянюшки улюлькати,

Ею стала мамушка убайкивать:

«Уж ты сьпи, кнежно дитё Настасья доць Романовна,

Сколь хитра-мудра да девети годов!

25 Ише скоро наедет у тя батюшко,

Ише грозной-от кнезь Роман Михайловиць».

Прирозо́спалась кнегина перьвобрачная,

Ише та ли кнегина Марья доць Васильёвна.

Как во то время, во те цясы

30 Как наехал грозной кнезь Роман Михайловицъ.

Ай не слышала кнегина перьвобрачная.

Росходилось у еѓо да ретиво серьцо,

Розгорелась у еѓо кровь богатырьцькая.

Он идёт в полату белокамянну,

35 Уж и брал кнегину за белы руки,

Выводил кнегину на новы сени,

Он садил кнегину на добра коня;

Он из рук, из ног да жильё вытянул,

Он отрезал у ей да груди белыя,

40 Он у рук, у ног да пёрсты все повыломал,

Сокатились с пёрстов да злацёны перьсни.

Увозил он ей да во цисто́ полё,

Розбросал на все цётыре стороны.

Он приехал к полаты да к белодубовой.

45 Он заходит в полаты белокамянны,

Он садитьц́е за столы да за дубовыя,

Во большой угол да во большо место.

Пробужаитце кнежно дитё Настасья доць Романовна

Пробудиласе да стала плакати:

50