воды, между тем как для человека, стоящего у реки, ценность этого стакана воды является ничтожной. Обмен, по учению Кондильяка, представляет процесс, в котором каждый из участников получает некоторый выигрыш в ценности, обменивая менее полезный предмет на вещь, в которой чувствуется большая потребность. У Галиани мы встречаем весьма отчетливую разработку о конкретной полезности. Основу ценности Галиани видел в конкретной полезности данного количества благ, взятого в отдельности, причем эта полезность определяется различной степенью насущности потребности. Потребность в одном и том же благе, например в хлебе, может иметь различную интенсивность в зависимости от того, в какой мере насыщен наш голод. На основании своей теории Галиани пытался объяснить, почему хлеб имеет меньшую ценность, чем золото. Хотя весь запас хлеба, имеющийся в стране, удовлетворяет несравненно более важную и сильную потребность, чем весь запас имеющегося золота, но этого нельзя сказать об отдельных весовых единицах хлеба и золота. Хлеба имеется гораздо больше, чем золота, и поэтому потребность в первом удовлетворяется значительно полнее, чем потребность во втором» / Блюмин И.Г. Субъективная школа в политической экономии. Т. I. С. 11–12.

340

Там же. С. 12.

341

Австрийская школа в политической экономии: К. Менгер, Е. Бем-Баверк, Ф. Визер. М., 1992. С. 38.

342

Там же. С. 39–40.

343

Там же. С. 40.

344

Там же. С. 41.

345

«Если эти полезные действия или бездействие такого рода, что мы в состоянии распоряжаться ими, как это, например, действительно имеет место по отношению к кругу покупателей, фирмам, монопольным правам и т. д., то нет основания не приписывать им характера благ, не прибегая вместе с тем к темному понятию отношений (курсив наш – Н. С.) и не противопоставляя последних прочим благам как особой категории» / Там же. С. 42.

346

См., там же.

347

Там же. С. 43. Например, пояснял автор, хлеб, который мы потребляем, мука, из которой он изготовлен, зерно, из которого мелется мука, поле, на котором растет рожь, – все это лишь предметы блага. Но «подобное знание для нашей науки недостаточно; гораздо важнее, чтобы мы, как это имело место во всех других опытных науках, старались распределять блага по внутренним основаниям, узнать, какое место занимает каждое из них в причинном соотношении благ, и, наконец, исследовать законы, которым блага в этом отношении подчиняются» / Там же.

348

Там же. С. 45.

349

Там же. С. 45–46.

350

Там же. С. 51.

351

«Если мы располагаем комплементарными благами какого-либо высшего порядка, то сперва эти блага должны быть преобразованы в блага ближайшего низшего и так далее, пока мы не получим благ первого порядка, которые можно уже непосредственно применить к удовлетворению наших потребностей. Промежутки времени, лежащие между отдельными фазами этого процесса, как бы они ни были коротки в некоторых случаях, – а успехи в технике и путях сообщения имеют тенденцию их все больше и больше сокращать, – все же вполне исчезнуть не могут. Невозможно превратить блага какого-либо высшего в соответственные блага низшего порядка одним лишь мановением руки; напротив, не может быть никакого сомнения в том, что тот, кто располагает благами высшего порядка, будет в состоянии располагать соответственными благами ближайшего низшего порядка лишь через некоторый промежуток времени, то более короткий, то более длинный – в зависимости от особенности случая. То, что относится к отдельным звеньям причинной цепи, относится еще в большей степени ко всему процессу» / Там же. С. 53–54. Заметим, что такая абстрактная трактовка сущности благ высшего порядка сопрягается с рядом трудностей, вследствие чего одни и те же блага выступают одновременно и в качестве высшего, и среднего (промежуточного), и низшего порядков.

352

Там же. С. 55.

353

См., там же. С. 76.

354

См., там же. С. 79.

355

См., там же. Заметим, что речь в данном случае идет не о собственности вообще, а о частной собственности.

356

См., там же. С. 82.

357

«Экономический характер благ ни в коем случае не предполагает человеческого хозяйства в его общественной форме. Если надобность в благе изолированного хозяйствующего субъекта превышает доступное его распоряжению количество, то он удерживает, сохраняет в своем распоряжении каждую долю этого количества, применяет ее к удовлетворению своих потребностей наиболее целесообразным образом и делает выбор между потребностями, подлежащими удовлетворению, и теми, которые не будут удовлетворены. По отношению к благам, предоставленным распоряжению человека в количестве, превышающем его надобность, тот же субъект не будет иметь побуждения к указанной деятельности. Поэтому и для данного изолированного субъекта будут существовать блага экономические и блага неэкономические. Ни способность блага быть «объектом обмена», ни способность его быть «объектом собственности» не может быть причиной его экономического характера. Столь же мало можно выставить критерием экономического и неэкономического характера благ то обстоятельство, что блага частью являются продуктами труда, частью предоставляются нам без всякого труда природой, несмотря на все остроумие, затраченное на объяснение с этой точки зрения явлений, ей противоречащих. Опыт учит нас, что многочисленные блага, на которые не затрачивается никакого труда (например, наносная земля, сила воды и т. д.), обладают экономическим характером везде, где они предоставлены нашему распоряжению в количестве, не превышающем нашей надобности в них; в то же время само по себе то обстоятельство, что предмет является продуктом труда, не влечет за собой необходимого экономического характера блага и даже характера блага вообще. Поэтому и затраченный на благо труд не может быть критерием экономического характера благ; ясно, что его нужно искать исключительно в отношении между необходимостью в благах и количеством благ, доступным распоряжению.» / Там же. С. 82–83 (прим.). Отсюда видно, что К. Менгер отрицал научную значимость качественного метода в политической экономии. Опираясь исключительно на количественный метод, он стремился опровергнуть трудовую теорию стоимости.

358

Там же. С. 83.

359