спрашивал в январе 1865 года: «Когда это кончится? В казне нет денег, нет провизии, чтобы отправить генералу Ли, нет войск, чтобы противостоять Шерману… Неужели мы проиграли? Неужели все кончено?.. Мы с женой всерьез обсуждаем план уехать в Мексику и жить там до конца наших дней»[1444].

Приподнятый тон ежегодного послания Линкольна Конгрессу 6 декабря контрастировал с похоронным настроением южан. «Стремление нации… сохранить целостность Союза никогда не было столь твердым и единодушным, как сейчас», — говорил Линкольн. Ресурсы для продолжения войны «не исчерпаны и, как кажется, неисчерпаемы». 671 военный корабль сделал флот Соединенных Штатов крупнейшим в мире. Миллионная армия была больше и лучше вооружена, чем когда-либо. Наконец, несмотря на гибель 300 тысяч человек, иммиграция и естественный прирост населения более чем компенсировали потери. «[Таким образом, наряду с тем, что] наши материальные ресурсы изобильны и поистине нескончаемы, у нас также больше людей сейчас, чем было в начале войны… Мы только набираем силу и сможем, если возникнет необходимость, продолжать борьбу неограниченно долго»[1445].

Эти слова заставили Юг вздрогнуть. Джошуа Горгас записал в своем дневнике, что «послание Линкольна недвусмысленно подразумевает порабощение»[1446]. Слова президента об изобилии и неисчерпаемости ресурсов не были бахвальством. Наоборот, военные нужды спровоцировали рост северной экономики, пришедший на смену временному спаду 1861–1862 годов, вызванному сецессией Юга с его рынками сбыта и сырьем. Добыча угля и выплавка железа после упадка первого года войны к 1864 году достигли невиданных прежде показателей. Производство железа в штатах Союза в 1864 году было на 29 % выше, чем во всей стране в 1856 году; добыча угля на Севере за четыре военных года оказалась на 21 % выше, чем за четыре самых успешных мирных года для южных и северных штатов вместе. В войну со стапелей северных верфей сошло больше торговых судов, чем вся страна производила в мирное время, несмотря на прекращение трансатлантической торговли из-за каперов южан и на рост доли военных кораблей, требовавшихся военно-морскому флоту. Хотя строительство новых железных дорог во время войны замедлилось, интенсивность использования уже существующих возросла не менее чем на 50 %, сделав полезными и «лишние» ветки, появившиеся во время железнодорожного бума 1850-х годов. Также в военные годы вдвое выросла интенсивность использования канала Эри. Несмотря на катастрофический (72 %) упадок хлопчатобумажной промышленности (основной индустрии Севера), валовой продукт союзных штатов в 1864 году был на 13 % выше, чем в 1860 году по всей стране. Первые год-два Север был вынужден импортировать сотни тысяч ружей, а к 1864 году оружейная промышленность выпускала более чем достаточно винтовок и орудий для колоссальной федеральной армии.

Надо сказать, что экономика Севера, отливая пушки, «заботилась» и о достатке масла. Несмотря на сецессию Юга, ведение войны в пограничных штатах и уход в армию до полумиллиона фермеров, урожай пшеницы в Соединенных Штатах в 1862 и 1863 годах был больше, чем во всей стране в 1859 году. Не поступаясь нуждами армии и гражданского населения, США удвоили экспорт пшеницы, зерновых, свинины и говядины, чтобы помочь Западной Европе, страдавшей в начале 1860-х годов от неурожаев. В 1864 году президент Сельскохозяйственного общества Иллинойса гордился: «Железные дороги изнемогают под тяжестью вагонов с продукцией наших граждан… еще больше количество плодородных земель, засеянных различными культурами… и более высоки, чем раньше, урожаи… по северным озерам снуют наши торговые суда. А теперь представьте, если сможете, что все это произошло и происходит в разгар войны, одной из самых важных в истории человечества». Действительно, это были впечатляющие достижения, которые стали возможны вследствие стимулирования военного производства, механизации сельского хозяйства и промышленности и вовлечения женщин в производство. Разнонаправленное влияние, которое война оказала на экономику Севера и Юга, помогало спрогнозировать не только конечный итог этой войны, но и будущие векторы экономического развития этих макрорегионов[1447].

Север сохранил и человеческий ресурс, и энергию для продолжения экспансии на запад. Как указывал Линкольн в своем послании 1864 года, на восточном участке трансконтинентальной железной дороги уже было уложено сто миль полотна, а в Калифорнии, на другом ее конце, двадцать. Добыча золота осталась на довоенном уровне, меди — выросла в два раза, серебра — в четыре раза после открытия новых рудников, особенно в Неваде, получившей статус штата и вошедшей в Союз в 1864 году. У такой экспансии, разумеется, были и минусы, ведь многие новые поселенцы были уклонистами от призыва в штатах, лежавших восточнее Миссисипи. Что хуже всего, шло безжалостное присвоение прав индейцев на землю, сопровождавшееся кровавыми побоищами в Миннесоте, Колорадо и других штатах[1448].

В горячем воздухе военной экономики Юга также развивались новые отрасли промышленности. Фабрики по производству пороха, оружейные заводы, механические мастерские и т. д. появлялись в Огасте, Селме, Атланте и множестве других городов, а завод Тредегар в Ричмонде выплавлял железо для любых нужд армии. Однако в результате вторжений и рейдов федеральных войск большинство этих предприятий, равно как и других близко расположенных объектов, имевших экономическое значение, было уничтожено, поэтому к концу войны значительная часть территории Юга была опустошена. Война не только унесла жизни четверти всех белых мужчин призывного возраста, но было потеряно две пятых поголовья скота, половина сельскохозяйственного оборудования, разрушено несколько тысяч миль железнодорожного полотна, десятки тысяч ферм и плантаций заросли бурьяном. Была уничтожена сама система трудовых отношений, на которой зиждилась экономика Юга. В войне растворилось две трети всех материальных богатств Конфедерации. Крах Юга привел к тому, что 1860-е годы стали десятилетием самого медленного экономического роста в американской истории вплоть до 1930-х годов. Также следствием войны было резкое перераспределение богатств и доходов от Юга к Северу. По данным переписей населения, между 1860 и 1870 годами южный сельскохозяйственный и промышленный капитал сократился на 46 %, а северный вырос на 50 %[1449]. В 1860 году в южных штатах было сосредоточено 30 % всего национального богатства страны, в 1870-м — всего 12 %. В 1860 году объем товарной продукции (включая сельскохозяйственную) на душу населения на Юге и на Севере был примерно равным, а к 1870 году этот показатель на Севере был выше на 56 %. В 1860 году средний подушный доход южан (включая рабов) составлял около двух третей среднего от северного, после войны этот показатель упал до двух пятых и оставался на этом уровне до конца XIX столетия. Таковы были экономические последствия борьбы южных штатов за независимость[1450].

II

Несмотря на поражения Конфедерации в последние месяцы 1864 года, война еще не была окончена, по крайней мере это отказывались признавать Джефферсон Дэвис и