– Замечательная идея, – одобрила она. – Я и не осознавала до сих пор, но всегда хотела открыть планету. И как же эта планета называется?

Капитан сверился с экраном.

– Названия нет, только идентификационный номер. Один, икс, семь…

– Не пойдет, – тряхнула она головой. – Нам нужно название.

– А почему бы тебе не назвать ее? – предложил я.

Капитан кивком выразил согласие:

– Капитальная идея. Вы первой ступите на поверхность нового света.

– Тогда я и права на нее предъявлю! – рассмеялась Анжелина.

Эта минутка веселья пришлась не по вкусу Штрамму, сидевшему мрачнее тучи.

– Мы еще не знаем, можно ли там оставаться. Не следует ли прежде провести разведку?

Хладный глас рассудка подействовал на наш энтузиазм как ледяной душ – на пьяного.

– Есть предложение, – произнес я. – Прежде чем принимать решение, не следует ли посоветоваться с остальными? Оно повлияет на всех – и на жизнь, и на будущее.

– Отличная мысль, – одобрил капитан. – У наших пассажиров-аграриев есть лидер?

– Есть, – отозвался я. – К сожалению, это мой многоюродный родственничек по имени Эльмо. А еще я предлагаю пригласить делегата освобожденных узников. Беседуя с ними, я обнаружил, что Томас на самом деле капитан Томас Шлейк, командир одного из захваченных судов.

– Блестящая идея, – встрепенулся капитан Сингх, наверняка преданный член профсоюза капитанов. – Я спишу характеристики обеих планет. Предлагаю провести общее собрание через два часа в столовой. Договорились?

– Предложение принято, – подытожила Анжелина. – Сделайте объявление, и встречаемся там. – Бросив взгляд на меня, она указала на дверь. – Тебе не кажется, что пора слегка освежиться?

Меня дважды просить не пришлось. Вернувшись в бар, я наполнил бокалы и погрузился в недра кресла. А заодно в хляби хандры.

– Погляди на Розочку, – призвала Анжелина. – Эта жемчужина в куче свиней отлично чувствует наши эмоции. – Поглядев, я увидел лишь кончики налощенных черных игл, скрывающихся за дверью. Глядя на меня, Анжелина только головой покачала. – И это бесстрашная и нержавеющая Крыса, не терпящая никаких препон?

– Ни препон, ни терпежу. Но малость заржавела…

– Чушь! У меня такое ощущение, что последняя тягостная планета все еще давит на тебя. Не поддавайся.

– Не поддамся! – вскричал я, подскакивая на ноги. А раз уж встал, заодно освежил наши напитки. – Очищаю мозги и строю планы нашего спасения с этого космического «Летучего голландца». Информация, а затем действия.

Преисполнившись новообретенной энергией, я влез в архив и распечатал характеристики нашего грядущего планетарного, как я надеялся, приюта.

Мы с Анжелиной передавали листки туда-сюда.

– Теплая и уютная, – заметил я.

– Кто-то сказал бы: жаркая и сырая.

– Но сносно. Куда важнее, что разведка не обнаружила ни в атмосфере, ни в почве патогенных микроорганизмов. Во всяком случае, способных повлиять на наш метаболизм. Не говоря уже о визуальном контакте с иными формами жизни.

– Но образчиков-то нет, – приподняла брови Анжелина.

– Запрещено. Роботам-разведчикам разрешается смотреть, но не трогать. Давай-ка поглядим сканы, которые они передали!

Во всепланетном океане обнаружился один-единственный большой материк. Точка съемки снизилась и остановилась над просторным песчаным пляжем. Некоторое время она следовала вдоль линии прибоя, показывая лишь пустой пляж и волны. Ничегошеньки. Потом углубилась на сушу, оказавшуюся всепланетным девственным лесом.

– Ни в океане, ни на берегу никого. Остается только приземлиться и провести изыскания. – Я выключил экран.

– Пора на собрание. – Анжелина сложила раскиданные распечатки в аккуратную стопочку.

Помещение было набито до отказа – впервые мы собрали всех своих пассажиров в одном месте в одно время. На подиуме в дальнем конце комнаты установили стол. Мы присоединились к уже сидевшим за ним инженеру и двум капитанам.

– Спасибо, что пригласили, – вполголоса сказал Томас, когда я уселся.

– Это ваше право как старшего офицера среди освобожденных военнопленных.

– И эта свобода не будет забыта никогда.

Капитан Сингх резко постучал костяшками по столу.

– Собрание считаю открытым. – И постучал перед собой стопкой бумаг, чтобы подровнять ее. – Сир ди Гриз, владелец этого судна, просил меня созвать это чрезвычайное собрание для обсуждения нашего текущего положения. Когда я закончу, будут открыты общие прения.

Далее он зачитал сведения о двух планетах, которые мы наметили посетить. Свиноводы продемонстрировали уйму разинутых ртов и остекленевших глаз, и вполне понимаю почему. Нас занесло черт-те куда от простых радостей свинобразоводства. Когда капитан закончил, последовала пара-тройка вопросов о климате и экологии – в частности, об источниках пропитания. Затем Эльмо, успевший прочесать на затылке и подбородке проплешины, неуверенно поднял руку.

– Наскока я разумею, у нас на все про все пара варьянтов… Так оно, капитан?

– Так.

– Допрежь надоть сесть на эту большую планету, где всем нам потяжелеет, так оно? – Получив подтверждение, он продолжал: – Ежели вещи тяжельше, то и скотина будет еще тяжельше. А хряки-то и нонча нелегонькие!

Послышались крики одобрения. Капитан громко застучал по столу. Ободренный поддержкой, Эльмо продолжал:

– Таперича возьмем одного с хряков. Все они твари аграмадные! Возьмем Скрежетуна – в ем, надо быть, цельная тонна. Скока ж ен будет весить?

– Я бы сказал, в районе трех тонн.

– Тре-о-ох?.. Ну, я б сказал, тежелехонький район!

Он клюнул головой и расплылся в ухмылке, когда его собратья захохотали над этой незатейливой шуткой. Капитан снова громко застучал. Эльмо уныло затарахтел дальше, ввергнув всех в зевоту. Моему терпению было далеко до капитанского, и в конце концов я оборвал его пасторальное словоблудие.

– Регламент, капитан! Не могли бы вы избавить нас от дальнейших комментариев на эту тему и сообщить, какой у нас есть выбор?

– Это просто. Два варианта…

Тут же воцарилась тишина.

– Первый я вам только что изложил. Сесть на планете с высокой гравитацией и оставить конденсатор гравитонов там на три месяца. Пока он будет работать, мы высадимся на пригодной для обитания планете и… как-нибудь уцелеем. – Надо отдать должное, он постарался убрать из голоса нотки сомнения.

– Или шо? – встрял Эльмо, и тут же его зашикали.

– Или другой вариант: самое долгое возможное припухание в сторону центра Галактики, где наблюдается наибольшая концентрация звезд. И обитаемых планет. На припухание мы израсходуем все наши гравитоны. А когда они кончатся, застрянем.

Воцарившуюся тишину нарушил голос Томаса:

– А каковы шансы, что это произойдет поблизости от звезд и планет?

Капитан расправил плечи:

– Вообще-то, крайне ничтожные. По грубой прикидке… я бы сказал, сто к одному.

– Тогда никакого выбора у нас нет, – подытожил Томас. – Все, кто за план конденсации гравитонов, говорят «да».

Мало-помалу собравшиеся неохотно бормотали свои «да», пока не пришли к подавляющему большинству.

Должно быть, даже Эльмо осознал, что выбора нет ни малейшего.

Глава 27

– Все надо спланировать тщательно, как военную операцию, – изрек