зеленым. – В атмосфере болезнетворных микроорганизмов нет. Масса пыльцы. То же касается и почвы. Микробов нет, масса растительных тканей.

Откинувшись на спинку кресла, он поставил пальцы домиком.

– Я бы сказал, что эта планета готова к осмотру на месте, и я вызываюсь добровольцем. Я не покидал корабль уж забыл сколько…

– Ни за что! – отрезал я насколько мог жестко. – Вы в этом космическом сафари незаменимы. Кроме того, удовольствие наречь сей новый свет мы обещали Анжелине.

– Таки помнишь, – заметила она, ступая на мостик. – Конечно, Джим тоже будет настаивать на участии в предварительной рекогносцировке. Я не против, если только ступлю на поверхность первой. Согласны?

Голосующих против не было. Попросту не посмели.

Изображение крохотной голубой планеты было на экране. Капитан указал на две белые точки сбоку.

– Это две луны, так что должны наблюдаться солидные приливы. – Он дал увеличение, и планета медленно повернулась, когда он принялся выстукивать по клавишам. – По большей части покрыта водой, но есть и крупный материк с цепью островов неподалеку. Берега у них отвесные – очевидно, это вершины подводной горной гряды. Плоских участков для приземления нет. Зато на материке я подыскал подходящую посадочную площадку.

Изображение остановилось и устремилось на нас. Вниз, сквозь тонкий слой облаков, к суше внизу. И остановилось над самыми верхушками деревьев.

– Похоже, всю планету покрывают джунгли, изредка встречаются прогалины, широкие пляжи, но вот что я нашел у побережья.

Точка съемки взмыла, уплыла в сторону. Показалась просторная бухта, обрамленная широкой зеленой дугой.

– Здесь, – сообщил капитан. – Я проверил георадаром. Примерно метр почвы над прочным скальным основанием. Вероятно, эта часть суши – прилегающая к бухте и сама бухта – раньше была низменностью, а потом была поглощена морем. Должно быть, снова поднялась в недавнем геологическом прошлом. Трава – или что-то, здесь ее заменяющее, – снова освоила сушу. Но деревьев не видно. Поверхность выглядит довольно гладкой.

– С виду место идеальное, – прокомментировал Томас, манипулируя ручками, чтобы взглянуть поближе. – Трава на почве поверх скального основания. За все годы командования космолетом лучшей посадочной площадки не встречал.

– Тогда мы «за», – сказал я. – Садимся здесь?

– Возможно, – проворчал капитан. – Мы с Томасом хотим провести еще одну детальную рекогносцировку. Если лучшего места не найдется, садимся через час.

– Отлично. Мы с Анжелиной подготовим основное снаряжение для первой вылазки.

Когда мы допили свои коктейли, основное свелось к самому основному. Крепкие ботинки. Две камеры. Рюкзак с экспресс-лабораторией. И неразлучное оружие.

– О, дивный новый мир! – сказала Анжелина. – Мне не терпится посетить его.

– И наречь!

– Конечно.

Посадка прошла гладко, пассажиры ликовали, свинобразы вожделели свежих пастбищ. Как и все мы. Мы уже дожидались у нижнего шлюза, когда внутренний люк распахнулся. Я отвел глаза от темных помарок на пандусе; довольно напоминаний, хватит и бинтов у меня на коленях.

Как только внутренний люк загерметизировался, распахнулся внешний. Мы потянули носами свежий, жаркий, сырой воздух и ступили на пандус, а с него – на зеленую плоскую массу, устилающую землю.

– Жарковато, – охнула Анжелина. – Как в сауне…

– Вот! – воскликнул я.

– Что?

– Ты только что назвала планету. Сауна.

– Ты прав, годится. Пусть будет Сауна.

Наклонившись, я пригляделся к ковру, устилающему Сауну. Не трава, а пружинящая масса из стеблей и крохотных листочков. Сверху тонкие стебельки, снизу потолще. Она ровным слоем простиралась до узкого пляжа и синего океана по ту сторону.

– Доложитесь, – прозвучал голос капитана у меня в голове.

– Пока что все отлично, а планета отныне именуется Сауной.

– Отлично. Нам нужны пробы океанской воды. Только осторожно. Она горячая. Близ берега ровно сорок градусов без перепадов.

– Пойдет.

Я обернулся к Анжелине, вглядывавшейся в не столь уж отдаленную зеленую стену джунглей.

– Интересно, что там творится?

– Скоро узнаем, но сперва капитан хочет получить пробы воды.

Мы зашагали к океану и широкому пляжу. Мелкие волны разбивались о золотистый песок. Мы подошли к небольшой луже, оставленной приливом. Сбросив возле нее рюкзак, я извлек пробирку.

– Не нравится мне эта вода, – заметила Анжелина.

– Чем? Какая-то живность?

– Не то. Просто подойди.

Я подошел. В мелком конце лужи вода имела желтоватый оттенок. И лениво бурлила. От песка отрывались крохотные пузырьки, лопавшиеся на поверхности.

– Вроде бы кипит, – сказала Анжелина. – Будь осторожен.

Я послушался. Отложив пробирку, выудил пару пластиковых перчаток. И лишь надев их, погрузил пробирку в жидкость.

– С виду совсем безвредная, – заметил я, запечатывая пробирку.

– А ты полюбуйся на перчатки.

И действительно. Утратив прозрачность в тех местах, где погружались в воду, они стали молочно-белыми. Сунув пробу в рюкзак, я стащил перчатки, не давая мутному пластику коснуться моей кожи, и бросил их на песок.

– Первая инопланетная помойка, – сказал я.

Никто из нас не улыбнулся.

– Давай-ка поглядим, что нам могут предложить деревья, – произнесла Анжелина. – Океана с меня хватит.

Шагая к джунглям, я начал мало-помалу осознавать, насколько они огромны. Ввысь возносились мощные деревья, достигавшие в высоту тридцати, а то и сорока метров. Вместо листьев у них имелись зеленые колючки. Толстые ближе к веткам, более тонкие к концам. Вроде живой колючей проволоки.

А под деревьями и между ними буйствовали зеленые растения – и большие, и малые. У некоторых были большие плоские листья. С некоторых ветвей свисали золотистые шары и цветы всех цветов спектра.

– С виду непролазные. – Анжелина остановилась перед зеленой стеной растительности.

Снова натянув пластиковые перчатки, я вынул из рюкзака длинный пинцет и потыкал им жуткие зеленые шипы – как оказалось, водянистые и сгибавшиеся без труда.

– Они очень мягкие. – Я сунул руку в гущу зелени, чтобы дотянуться до золотистого сферического плода. Едва я коснулся его, как он лопнул, и по моим пальцам потекла теплая жидкость. Я подставил пробирку и держал, пока она не заполнилась.

И тут на корабле взвыла сирена тревоги. Мы с Анжелиной разом обернулись; ее пистолет уже был на изготовку. Я замешкался, потому что прежде мне надо было стащить перчатки. Сирена смолкла, и со стороны корабля послышались крики. Мгновение спустя по пандусу на зеленый простор пронеслась исполинская черная фигура.

– Похоже, Скрежетун хочет поразмять ноги и клыки, – заметил я, как только мы убрали оружие.

– Я его не виню. Должно быть, его опьянил свежий воздух.

Хряк решительно трусил вперед, нюхая воздух и радостно хрюкая. Повернувшись к океану спиной, он направился к зеленой стене джунглей.

– Не остановить ли его? – предложила Анжелина. – Ведь мы не знаем о растениях ровным счетом ничего.

– Зато он знает. В чутье свинобразам нет равных.

По пути Скрежетун подхватил полный рот зелени, устилавшей землю, и довольно чавкал ею на ходу.

Но на опушке повел себя