Бай Юй широко открыла глаза, потом нахмурилась и пробормотала "Хм…"

Она завозилась под одеялами.

В следующую секунду она решительно вылезла из-под одеяла и начала одеваться.

— Ты куда?

— Вы куда?

— Хозяйка, вы куда? — закричали Юй Ваньсин, У Маогэнь и Ли Лэ.

— Я знаю, чем болеет Ми-фужэнь, — сказала Бай Юй и без лишних разговоров открыла дверь на улицу.

Выйти ей не удалось.

На пороге стоял управитель У.

–

*[106] строки из разных стихотворений Ван Вэя (эпоха Тан, 8 в.)

*[107] "Песня об истечении жизни" — часть обряда шаманизма, практикуемого до сих пор в народе мяо, населяющем часть территории древнего царства Чу. Содержит объяснение необходимости смерти, исходя из утверждения:

Если листья не опадают, в джунглях становится темно,

Если люди не умирают, мир не сможет их всех вместить.

–

❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀

ГЛАВА 38. Ты зачем заболела? — спросил старый Суэй

На пороге стоял управитель У, кланялся и говорил:

— Молодая госпожа, вам привезли уголь.

— Господин У, держите ее!

— Господин У, держите ее!

— Господин У, держите ее! — закричали Юй Ваньсин, У Маогэнь и Ли Лэ.

Управляющий У оказался в трудном положении: одна младшая госпожа кричала ему, чтобы он держал вторую младшую госпожу, а вторая младшая госпожа в это время лезла между ним и дверным косяком.

Управляющий У застыл в дверях, раздул свое тучное тело и притворился мертвым.

(Юй Ваньсин, бежит с чашкой:) — Юй-мэймэй, выпей отвар имбиря!

(Ли Лэ, пытается поймать хозяйку в одеяло:) — Госпожа, госпожа, вам надо в кроватку.

(У Маогэнь:) — Быстро в кроватку надо! (надвигается, поигрывая медным ковшиком на длинной ручке)

(Бай Юй, кряхтит:) — Кхе… кхе… (застряла между управителем У и косяком)

(Управитель У, бубнит:) — Уголь, уголь, госпожа, вам отец ваш прислал вам уголь из Дунъяна! (врос, как пень, только водит глазами)

Все кричали и шумели одновременно, но голоса стали почему-то удаляться, они звучали все тише… тише…

Голова Бай Юй была набита ватой. Она слышала, как горячий воздух у нее внутри сипит, еле протискиваясь в бронхи. Дышать было трудно и больно.

Болезнь, наконец, победила.

У Бай Юй началось воспаление легких.

Заботливые руки поднимали ей голову, давали пить отвар имбиря с корицей, обтирали лицо полотенцем, укутывали одеялами. Ей надо было пропотеть, чтобы умерить жар и выгнать мокроты из организма, но болезнь цепко держала ее в ледяных лапах. Кровь остановилась, она застаивалась и гнила, так что болезнетворные микробы беспрепятственно там размножались.

Бай Юй слышала, как Юй Ваньсин и Ли Лэ шепчутся у ее постели.

— Третий день… нужно доктора… не нужно доктора… нужно Фэн Цзы и-ши…

Бай Юй засипела под одеялами, на ее лице выразилось глубокое страдание.

— Госпожа не хочет Фэн Цзы и-ши…

— Я знаю знахаря в Учжуне, почтенный человек… — сказала У Маогэнь.

Бай Юй бессильно опустила ресницы и погрузилась в небытие.

— Где наша больная? — игриво вопросил знакомый голос.

Бай Юй очнулась и с трудом повернула голову к двери.

Свежий ветерок с улицы осенил ее горячий лоб.

— Мой маленький лютик! *[107] Какие злые духи посягнули на твой нежный организм?

К ним явился старик Суэй, и никто иной. Он не успел войти, а уже бочком подкатывал к У Маогэнь, умильно щуря узкие глазки.

— Дай-ка я у тебя пощупаю… пощупаю пульс! Хе-хе.

— Почтенный у-и*[108], — с поклоном вступила в разговор Юй Ваньсин. — Больная вовсе не У Маогэнь. Больная вон там лежит, на кровати…

Дед Суэй без интереса поглядел в сторону Бай Юй.

(Старый Суэй:) — Да подумаешь. Она молодая, здоровая, ничего ей не будет, выздоровеет… (нюхает воздух) Имбирь?.. Корицу даете?.. Ну и ладно.

Старый Суэй расчесал пальцами бороду, и она торжествующе встала торчком, как хвост у павлина, красующегося перед самкой. Его внимание было обращено на У Маогэнь. Стало ясно, что пристрастие к объемистым женщинам — наследственная черта семейства Суэев.

Статная и деспотичная У Маогэнь под натиском деда зарделась, как гимназистка. Ее привыкшие к работе и борьбе сильные пальцы начали от смущения перебирать конец холщового пояса.

Произведя впечатление на предмет своего любовного интереса, старик Суэй тяжело вздохнул и с большой неохотой отправился к Бай Юй.

Он строгим жестом заложил руки за спину, совсем как профессор Лоу, и сердито спросил:

— Ты зачем заболела?

— Я не нарочно, — виновато ответила Бай Юй, с трудом шевеля потрескавшимися губами.

— Дай-ка, дай-ка мне это, — сказал Суэй, отбирая миску с горячим имбирным отваром у Юй Ваньсин. Он пошарил у себя в мешке, раскрошил в миску какие-то сушеные кусочки, покрутил над ней носом и немного отхлебнул для пробы. Потом он сунул миску Бай Юй. Бай Юй была такая слабая, что миска свалилась бы на пол, если бы Юй Ваньсин вовремя не подбежала.

Дед Суэй уже не смотрел в их сторону, он снова копался в мешке.

Через несколько секунд он вытащил раздвоенный корень, нижний конец которого напоминал толстозадого голого человека.

— Ах! Это 人参 женьшень! — восхитились присутствующие.

Волшебный корень женьшень питал внутреннюю силу, продлевал жизнь и даже мог даровать бессмертие!

— Суэй лаожэньцзя *[109], неужели вы отдадите такой бесценный корень нашей Юй-мэй? — спросила Юй Ваньсин, восхищаясь широкой душой старого знахаря и его преданностью профессии.

— Вот еще, — сердито ответил старый Суэй. — Конечно, я подарю его моей маленькой Маогэнь для возбуждения бодрости и молодых желаний.

При этом он с игривым видом подвигал ножками корня, так что женьшень произвел несколько бесстыдных движений.

— Я сам поймал его, — сообщил старый знахарь, вручая корень не знавшей, куда деваться от смущения, У Маогэнь.

— Лаожэньцзя, вы хотели сказать "выкопал", а сказали "поймал", — засмеялась Ли Лэ.

У Маогэнь сердито хлопнула ее корнем по лбу, чтобы не мешала разговору старших.

— Ничего вы не знаете, — важно сказал старик, усаживаясь за столик и принимая от У Маогэнь чашку с медовым чаем. — Женьшень — не простой корень. Он коварен и злобен, такой у него характер от природы. Его главная мечта — стать демоном. Вот этот корень, ему 120 лет… По понятиям женьшеней, он еще молодой и глупый, но он уже отрастил себе ноги… (отпивает чай и кивает лохматой головой) Поэтому, когда я начал его вытаскивать из земли он стал лягаться, вырвался и побежал от меня в лес. На его беду, головы у него нету, поэтому он не видел, куда бежит. Он врезался в дерево, упал и потом лежал и обзывал меня последними словами, пока я не сунул его в корзину!.. Если такой корень