Хоть Эдик и не слыхивал никогда про таких монстров, не говоря уже о том, чтобы видеть. Наверное, и сам он выглядит не лучше. В самом деле есть повод для неуместного веселья.

Даже манерного волшебника можно понять. Ведь и действительно, в мире магии и переходов между разнообразными мирами, возможны самые невероятные и нелогические события. И вражеские происки в виде меняющих внешность лазутчиков, полностью исключить нельзя. Так что чародей просто проявил разумную бдительность и был в чём-то прав. Конечно, нужно разбираться. Вот только зачем так больно по рёбрам бить.

— Пошёл! — новый тычок пришёлся в то же самое место, что и предыдущий.

Конвоир, зараза! Когда успел приноровиться бить в одну точку?

— Ведите их в лагерь! — донеслись вслед напутственные слова. — Первый Магистр непременно должен узнать о нашем успехе!

Ага! О нашем! Рисовщик ты мелкий. О нашем. Сам выпятиться торопишься, сволота! Впрочем, это и хорошо, поскольку терпеть пустопорожние речи и самолюбование уже изрядно надоело. К тому же Эдик начал заметно подмерзать. Морозец хоть и невеликий, но градусов-то восемь-десять минуса давит. А учитывая, что на них с Деккером сухой нитки не осталось после болот Гидроса, то этого более чем достаточно, чтобы выхватить воспаление лёгких или обморозить конечности. По крайней мере штаны уже застыли мятыми жестяными трубами, покрылись ледяной коркой и хрустели при ходьбе. А пальцам на ногах, скоро вообще трындец придёт, если с обещанным разбирательством не поторопятся.

Эдик, конечно, мог обратиться к стихиям и попробовать сотворить какое-нибудь не очень смертоносное заклинание. Хотя нет. Не мог. Стихийная магия всё-таки требует мало-мальских жестов и участия тела. А его и скрутили сильно, и держали крепко. Единственное, что оставалось — топнуть ногой, вызвав тем самым Дрожание Земли. Но сейчас каждый шаг отдавался в замёрзших пятках вспышками боли, что заметно сбивало концентрацию. Поэтому не вариант. Да даже если и получится. Ну, тряханёт он землю, ну, попадают некоторые бойцы от неожиданности. А потом встанут и наваляют ему по первое число. Только хуже выйдет, потому что воспримут это как проявление чужой магии и попытку сбежать. Лучше ускорить шаг, чтобы быстрее добраться до лагеря.

— Эк заторопился, вражина! — его уловка не осталась не замеченной конвоирами. — Торопись, не торопись, на свою виселицу всегда успеешь.

Бойцы заржали немудрёной шутке, но ожидаемого удара в бок не последовала. Воинам и самим хотелось побыстрее расквитаться со своими обязанностями и получить заслуженную передышку.

Эдик использовал каждое движение, чтобы хоть немного согреться. Стало получше, но зубы продолжали выбивать частую дробь. Впрочем, это не помешало ему с интересом оглядываться по сторонам. Лишь бы конвоиры были не против. Но те уже забили на свои прямые обязанности и думали только о тарелке горячей каши с мясом, или чем их там сегодня собираются кормить.

Неизвестно, сколько времени мотало товарищей по Междумирью, но битва у Трёх Сопок давно закончилась. По полю брани бродили бригады трофейщиков. Похоронные команды выискивали тела павших соратников. Пленных варваров согнали в кучу и держали под усиленной охраной. Смысл только в этом какой? Ведь ясно, как день — работать в неволе они всё равно не станут. Дикие Племена народ вольнолюбивый. Да и не работники они. В кого ни плюнь — попадёшь в воина. Их только, если перевербовать в наёмники. Объяснив перед этим всю сложность и неоднозначность их положения. В плане невозможности попасть в родной мир. Скорее всего, местные командиры пришли к тому же выводу. Иначе, зачем бы перед пленником распинался рыцарь повадками похожий на классического замполита времён Союзных Республик?

Удалось мельком увидеть лагерь менникайнов, разбитый на отшибе. Походные палатки, дымы костров, суета передвижений. Достаточно многолюдно, надо отметить. Смирно стояли яки, овцебыков видно не было. Может, не вернулись ещё, а может, местность прочёсывают, в поисках пропавшего тингмара. Скорее всего, второе. Потому что траурного настроения в лагере не чувствовалось. А значит можно рассчитывать на хорошие вести. От этих мыслей Эдик испытал неподдельное облегчение. Но большего ему рассмотреть не удалось, потому что уже подходили к лагерю королевских войск, и сопровождение загнуло его носом к собственным коленям, показывая, как хорошо они несут службу. Появление в лагере пленников вызвало предсказуемо оживлённую реакцию. Все, кто не был занят, собрались посмотреть. Ратные дела закончились, пища или съедена или готовиться, народу хотелось зрелищ.

— Кого это ты привёл, Иниго? — полетел первый вопрос из толпы.

— Прознатчиков вражьих словили, — охотно откликнулся названный по имени боец, довольный, что оказался в центре внимания. — Чародей сказал, что Болотные Перевёртыши это. Жутко опасные твари. Ох и намаялись, пока скрутили.

— Чего-то здоровый уж больно на Деккера похож, — кто-то из любопытствующих оказался близко знаком с рыцарем, чтобы узнать его в лицо.

— Это перевёртыш так перекинулся, чтобы смуту в несведущем уму навести, — авторитетно пояснил другой конвоир, стараясь урвать свою долю известности.

— Эка невидаль! Прям-таки и перевёртыш? — удивились сразу несколько зрителей.

— Ра-а-зговорчики! — грозно прервал диалог отрядный чародей, желая показать, кто тут на самом деле главный.

Болтовня не прекратилась, но притихла, а весть о пойманных вражеских прознатчиках, уже понеслась по лагерю. Такие новости всегда передаются мгновенно. Даже при всём том, что беспроводную связь ещё не изобрели. Да и проводную тоже. А рядовые воины — народ простой. Им что скажут, они тому верят. По рядам прокатились шепотки.

— И впрямь болотники, гля, как водрослями обвешаны!

— А этот-то, этот-то смотри, как ножками стукает, поди холодно ему!

— Ну, вылитый Деккер, не отличишь. У-у-у, вражина!

Под комментарии разрастающейся толпы их подвели к большому шатру. Судя по крикам, доносившимся изнутри — штабная палатка. Собственно, этот вывод был сделан Эдиком не из самих криков, а там действительно разговаривали на повышенных тонах, а больше из содержания отрывочных фраз, которые удавалось понять. И смысл этих фраз очень удивил парня. Причём неприятно.

Он-то считал себя чуть ли не героем. На спасителя государства его подвиг не тянул, и без него бы справились. Сложнее немного бы пришлось без его участия, но местные блокировали прорыв по-любому. Но свой большой орден на красивой ленте, он честно заработал. И