Рэми даже не подозревала, какие варианты её судьбы разворачиваются в воображении Эртана; она была занята любимым делом. Ей не хотелось думать ни о Мариане, ни об А-Ларресах, ни о браке, ни о Ниии, ни о чём. Вся эта слишком сложная и неоднозначная история вымотала её в эмоциональном плане, и больше всего Рэми хотелось просто сделать вид, что ничего этого нет.

Бетис и растения ей вполне в этом помогли. Можно было вообразить, будто бы она приехала в Мариан по делам научной практики и выполняет сейчас важное задание академии. Никаких политических браков, невнятных отношений с мужем и его роднёй и попыток разобраться в особенностях марианского житья. Нет, родные тыквы, кабачки, опыления, записи в журнал, эксперименты с удобрениями и прочее.

Правда, как бы принцесса ни убегала от реальности, реальность ожидаемо её нагнала. В один из вечеров, когда Эртан по пути из ратуши домой пришёл выковыривать её из теплиц – необходимое действие, чтобы она не осталась там ночевать, – Бетис неожиданно внёс свои коррективы в её игру в «научную практику».

– Хорошо работает! – похвалил он Эртану, сияя от гордости. – Беру помощницей. Половину жалованья – натурой, – щедро обвёл он рукой теплицы.

Рэми аж рот приоткрыла от шока, и хотела было что-то сказать, но предупреждающий взгляд Эртана заставил её промолчать. Надо признать, что посылать значительные взгляды тот умел. Рэми, конечно, пришла бы в себя быстро, и всё же высказала что думает, но не успела: рассыпавшись в благодарностях, Эртан схватил её за руку и уволок из теплиц. Она только и успела на ходу попрощаться.

Недовольно вырвав свою ладонь, Рэми затребовала объяснений:

– Ты хочешь сказать, что он сейчас мало того, что нанял жену своего повелителя на работу, так ещё и платить натурой собирается? – она даже не знала, что её больше оскорбило в этой идее.

Эртан тяжело вздохнул и с безграничным терпением в голосе ответил:

– Ты можешь отказаться, если не хочешь, но, ради Бога, Рэми, сделай тогда это тактично и по какой-нибудь приличной причине. Понимаешь, у нас, в Мариане, такие предложения рассматриваются либо как знак глубокой симпатии, либо как честь. Ты можешь очень сильно оскорбить хорошего человека, если начнёшь строить из себя королевишну.

– Что? – глупо переспросила Рэми, так и не получив ответа на свой вопрос. К чему вообще всё это объяснение сейчас было? Она же принцесса! Это ей следует оскорбляться, что ей предложили работу в теплицах, разве нет?

Ещё один вздох со стороны Эртана. После которого он решил сменить тактику и снова попробовать себя в качестве дипломата.

– Взгляни на это с той стороны, – предложил он, – что у тебя появятся свои независимые средства. Или я ошибаюсь, и ты с радостью будешь обращаться ко мне с просьбами дать денег на бантики? – насмешливо подначил он.

Подначка удалась: Рэми покраснела от гнева и возмущения. Однако по довольному лицу супруга она быстро сообразила, что ею манипулируют, запихнула возмущение поглубже в душу и очаровательно улыбнулась:

– Почему нет? – даже хлопнула ресницами кокетливо. – Я же живу в твоём доме и ем твою еду, значит, и на бантики попросить не зазорно?

Эртан поморщился от неудавшейся интриги – снова сделав в голове пометку, что с дипломатией у него неважно, – и явно машинально отпарировал:

– Ну, это не так, ты живёшь в доме Лис, и еду оплачивает тоже она.

Принцесса аж остановилась от столь шокирующей информации.

– Что? – не поняла она. – Но разве у Лис не твои деньги? Или, подожди, – вспомнила она. – Это, наверно, деньги Аркаста, раз он глава рода? – она нахмурилась, пытаясь разобраться в хитросплетениях марианских финансовых отношений.

– Нет, – всё ещё думая о чём-то другом, вяло пояснил Эртан. – Деньги Лис – это деньги Лис. Нам с Аркастом не до особняка.

– Но откуда Лис берёт деньги? – продолжала недоумевать Рэми. – У неё есть наследство?

Включившись, наконец, в разговор, Эртан посмотрел на неё с большим недоумением – как ещё смотреть на человека, который не знает, откуда берутся деньги? – и пояснил очевидную для него вещь:

– Лис деньги зарабатывает. Содержать столичный особняк – это её обязанность, как старшей девушки из нашей ветви.

У Рэми мучительно рвались любые шаблоны. Сестра правителя страны, которая сама зарабатывает деньги, чтобы содержать на них дом, в котором этот правитель живёт, – что-то ни в какие рамки не лезет!

– И как же она зарабатывает? – попыталась выяснить подробности она.

– Лис – прекрасный счётовод, – пожал плечами Эртан. – Она ведёт финансовые дела нескольких родов.

На время Рэми замолчала, переваривая эту информацию. Видимо, осознав, в чём проблема, Эртан принялся объяснять:

– Аркаст занимается большим родовым хозяйством, он самый богатый из нас, но его средства уходят на содержание некоторых наших родственников, особенно стариков, и на помощь малоимущим семьям нашей области. Рассэл на государственной службе, его средства уходят на представительские расходы – он содержит всех наших дипломатов и иностранных гостей, когда они к нам приезжают. Я получаю два жалованья, как ралэс и как управитель Лара, но все мои средства уходят на содержание гвардии. Поэтому особняк содержит Лис.

Принимать новую информацию становилось всё труднее, но Рэми всё же вычленила из сонма мучающих её вопросов тот, который удивил её больше всего:

– Но почему гвардию содержишь ты, а не государство?

Пришёл черед Эртана остановиться и недоумевать:

– А почему государство должно содержать мою гвардию? – не понял он.

Рэми захлопала ресницами.

Ничего не понимая, Эртан объяснил:

– Ну, это, вообще-то, моё дело, позаботиться о том, чтобы меня не свергли и не убили, разве нет?

В этот момент принцесса осознала, что почти ничего не смыслит в устройстве финансового управления страной. Дома ей всегда казалось, что деньги государства – это и есть деньги самого короля. Но либо она уже тогда чего-то не понимала, либо в Мариане дела обстояли совсем иначе.

– Ничего не понимаю! – призналась она. – У вас, что же, вообще все работают? А Бени и Вента? Они же совсем девчонки!

Пожав плечами, Эртан отметил:

– Бени и Вента прекрасно ткут ковры. Кстати, очень прибыльное дело, потому что козью шерсть нам продаёт дальний родственник, по хорошей цене, а красители они сами замешивают.

Рэми по-прежнему ничего не понимала и всё-таки переспросила ещё раз:

– Так у вас что же, все работают? И дворяне?

Эртан нахмурился:

– А у вас разве нет? Может, ты просто не особо присматривалась? Они же наверняка тоже либо служат, либо хозяйство ведут.

– Я никогда не работала, – начала перечислять Рэми. – Мама и сёстры никогда не работали. Алиссия никогда не работала…