допустит того, чтобы Софи воспитывали какие-то чужие люди. Она слышала слишком много страшных историй, слишком много рассказов о том, как редко усыновляют детей постарше.

– Почему ты сразу нам об этом не сказала?

Она ожидала этого вопроса. – Тогда я еще не решила. Я не знала какой сейчас Джек. Какой из него был бы отец. А когда я понял, что ты тоже будешь частью всего это, мне нужно было понять, какой будешь ты. Матерью. Мачехой.

Ребекка почти физически побледнела от этого. – Я… Понятно.

– Почему ты не хочешь детей? – Кара хотела задать ей этот вопрос всю последнюю неделю, но он казался слишком агрессивным. Теперь, когда Ребекка знала о раке, запретных тем уже не осталось. Когда она спросила это у Джека, его ответ был слишком расплывчатым – может, Ребекка даст ей прямой ответ.

Но Ребекка лишь пожала плечами. – Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я просто не хочу. Может, это совсем не моё.

Встреча с Софи может изменить их мнение, что у нее будет время, чтобы мягко познакомить их с этим, но сегодняшняя встреча подтвердила, что у них может не быть такой роскоши. – Понимаю. Но что ты скажешь сейчас? Насчет Софи? Насчет дочери Джека?

Каким бы невозможным это не казалось, Ребекка побледнела еще сильнее. – Не думаю, что стоит обсуждать это без Джека. Тебе нужно поговорить с ним сегодня вечером. Рассказать ему всё. И тогда, тогда, я думаю, мы придумаем план.

Кара чуть не рассмеялась. – План? Это не одно из твоих мероприятий. Вы не можете составить электронную таблицу об этом. Мы говорим о маленькой девочке. О Софи должен заботиться кто-то, кто ее любит. Как Джек может ее не любить? Он ее отец.

Тихий голос прервал их разговор. Софи стояла в дверях, в ее руках была куча неумело заполненных именных табличек. – Джек – мой папа?

Глава 20

РЕБЕККА

Ребекка сидела в гостиной, сложив руки на коленях, и ждала возвращения Джека. Она уже отправила ему сообщение, чтобы убедиться, что он не опоздает, использовав ужин как предлог. Затем она навела порядок на своем столе, сложила всё в шкаф для белья и проверила все банки со специями, чтобы посмотреть, не истек ли у каких-то срок годности. Теперь она просто сидела и постукивала ногой.

Она услышала знакомый ритуал: Джек снял ботинки у двери и повесил пиджак на плечики, которые он специально для этого оставлял на вешалке. Войдя в комнату, он наклонился, чтобы поцеловать ее, как он всегда делал, когда возвращался домой, а затем обвел взглядом комнату. – Где Кара и Софи? Мы одни дома? Он многозначительно приподнял бровь, но вскоре игривое выражение исчезло с его лица.

– Кара пошла наверх прилечь.

– Прилечь? Сейчас только шесть часов. Джек нахмурился и выпрямился. – Вы с ней поругались?

Это было преуменьшением года. – И да, и нет. Возможно, ты захочешь присесть.

Джек ослабил галстук, а затем снял его совсем, расстегнул воротник рубашки. Ей всегда нравилось, как он это делал. Это была его мини-трансформация из рабочего модуса в домашний. Он присел на край кресла – того самого, которое Кара покинула тридцать минут назад. – Ладно. Добивай меня.

Если бы он только знал, насколько уместным был этот оборот речи. Она чувствовала себя так, как будто это её добили. С чего начать?

– Ну, во-первых, Софи знает, что ты ее отец.

Его глаза расширились от шока. – Серьезно? Как это случилось? Я думал, мы договорились немного подождать.

– Да, ну, она подслушала наш с Карой разговор. Мы не заметили, что она оказалась рядом.

Джек откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. – Итак, это действительно происходит. Если Софи знает, то всё становится более реальным.

Прошло меньше часа с тех пор, как Кара сбросила свою бомбу, а Ребекка всё еще была в шоке. Ей нужно было рассказать Джеку как можно быстрее; может, они могли бы разобраться во всем этом вместе. – И еще кое-что.

Джек выпрямился, наклонился вперед, положив запястья на колени. – Она плохо на это отреагировала?

Ребекка понятия не имела, как Софи на это отреагировала. Кара сразу же утащила ее наверх, чтобы поговорить об этом, и с тех пор они обе не спускались вниз. Глядя сейчас на Джека, пока он всматривался в ее лицо, она едва могла дышать. Следующие несколько мгновений должны были изменить ситуацию навсегда. – Дело не в этом, а в кое-чем другом.

Она знала, что вот так затягивать с этим было бессмысленно; она должна была рассказать ему всё. Она просто не знала, как это сделать. Не знала, как он отреагирует. Расстроится ли он? Разозлится? Она знала об этом уже тридцать минут и всё еще не понимала, что чувствовать. Может, это помогло бы немного собраться с силами. – Это Кара. Она не была честна с нами.

Джек скрестил руки на груди. – Дело в той квартире, о которой она нам говорила? С ней ничего не вышло?

Если бы все было так просто. Прямо сейчас она бы не задумываясь заплатила за квартиру Кары, если бы это могло что-то изменить.

– Понятия не имею. Дело не в этом. – Она сделала глубокий вдох. Просто скажи это. – Кара больна. Очень больна. Рак яичников.

Лицо Джека посерело прямо у нее на глазах. Его голос упал почти до шепота.

– Рак?

Ее лицо, должно быть, выглядело точно так же полчаса назад. Сейчас, когда она подумала об этом, всё обрело смысл. Усталость. Нехватка денег. То, что она больше не работает.

И другие вещи тоже. То, что иногда она смотрела на Софи так, как будто впитывала ее. Ребекка неправильно истолковала это как собственничество, но, скорее всего, Кара не знала, как долго она еще сможет видеть свою дочь. Впервые ее глаза наполнились слезами, и она на мгновение прикусила губу, прежде чем продолжить объяснения. – Видимо, диагноз ей поставили менее года назад. Она все еще проходит курс лечения, но рак… Прогрессирует.

Она наблюдала за ним, ожидая, когда он придет к тем же выводам, что и она. Это не заняло много времени. Джек сглотнул. – Вот почему она здесь.

Она кивнула, все еще наблюдая за ним, ничего не говоря.

– Это?.. – Его взгляд чуть не убил ее. – Смертельно? Не знаю. Я так не думаю. Нас прервали.

Джек откинул голову на спинку кресла и молча уставился в потолок. Она бы всё отдала, чтобы узнать, что он сейчас чувствует. Лучше всего просто подождать, дать ему время подумать.

Он не повернул