я вас пустить не могу. Там жена и дети. На сеновале вас устроит?

— Вполне устроит.

— Вот и славно! — озарило его лицо счастливая улыбка. — А поесть и выпить я вам запросто организую. У меня такое домашнее вино — ни у кого такого нет! Для себя делал.

— Охотно верю, что для себя… — Жан-Поль мысленно продолжил: «И в себя его влил. Впрочем, неплохой показатель. Раз дегустатор живой — значит, вино не самое паршивое». — А вы уже, наверняка, всех легионеров на лица выучили? Они же одни и те же.

— А то! Одни и те же морды. Каждые три дня появляются, как их не запомнить?

Еду и кувшин с вином хозяин дома принёс в амбар на сеновал, после чего получил на руки серебряную монету и с очень довольным видом удалился.

— Жан, зачем нам это? Мы же никогда ни у кого не ночевали.

— Юля, опять ты забываешься. Если изображаешь роль служанки, то делай это качественно.

— А я не служанка, — хитро заблестели её глаза. — Я твоя подопечная!

— Молодец, — кивнул он. — Так что ты хотела узнать?

— Зачем мы тут остановились?

— Разведка.

— Разведка?

— Да. Разведка.

— Но, Жан, что мы узнаем, лёжа на сеновале?

— Уже узнали.

— Уже?! — Юля с недоумением смотрела на парня. — Что узнали?

— Дальше по дороге неподалёку располагается небольшая крепость с пограничным гарнизоном, который состоит минимум из тридцати легионеров. Из этой крепости направляют дежурный отряд на перехват нарушителей границы.

— Как? Когда ты успел?! Мы же вместе стояли и ты никуда не уходил!

— Эх, Юля-Юля… Ты слушаешь эльфов, но ничего не слышишь. Учись анализировать информацию.

— Но я слышала только то, что говорил тот пьянчуга. Что легионеры девок зажимают и их мнения не спрашивают. Я тогда подумала, что не стоит появляться на улице, пока тут находятся вояки.

— Ты услышала важное для себя, а я для себя — вот и вся разница. Ложись спать. Нам завтра вставать рано утром или скорее поздно ночью.

— Зачем?

— Узнаешь…

После ужина Жан-Поль достал карманное зеркальце из рюкзака и проверил свою маскировку. Уши жутко зудели под накладными бутафориями, но он стоически терпел.

— А можно мне?

— Что можно? — отреагировал он на вопрос спутницы.

— Зеркало, — она смотрела на предмет в руках парня, как на седьмое чудо света.

— Да, конечно, — вручил он ей зеркало. — Потом в рюкзак положишь.

Девушка вцепилась в зеркало, словно в величайшее сокровище.

— Спасибо, Жан.

Он прихватил кувшин с вином и направился на выход из амбара.

— Ты куда? — хотела было идти за ним Юлия.

— Отдыхай и за единорогами следи. Мне нужно добыть информацию.

— А меня не… — со страхом она покосилась в сторону предположительного расположения таверны.

— Если не будешь совать носа с сеновала, то нет. Тем более я буду поблизости.

— Жан, может быть, я с тобой?

— Нет, Юль. Твоё присутствие может помешать.

Вскоре он постучался в дверь дома.

— Ну чего ещё? — выглянул раздражённый мужик.

— Прости, не узнал твоего имени. Я Жан.

— Септимус я. Так что надо?

— Септимус, тут такое дело… Моя подопечная слишком юна, чтобы пить вино, а одному мне кувшина много. Разделишь со мной этот прекрасный напиток?

— Эм… — он украдкой покосился внутрь жилища, после чего громко произнёс: — Дорогая, тут нашему квартиранту помощь требуется. Вы уж без меня как-нибудь…

Он пулей выскочил на улицу и призывно махнул гостю.

— Следуй за мной. За сараем расположимся, чтобы жена не видела.

За сараем мужчины расположились с относительным комфортом. В качестве стульев у них выступали поленья. Одно широкое полено превратилось в импровизированный стол. Септимус действовал сноровисто, словно для него подобное было привычно. Из сарая он принёс два деревянных стакана.

— Я смотрю, ты всегда готов к бою с зелёным змием, — усмехнулся Жан-Поль.

— А то ж! — подбоченился хозяин дома, и ловко разлил по стаканам вино. Первую порцию он употребил почти мгновенно, словно жаждущий воду. — Хорошо! Слушай, Жан, какая нить судьбы вас привела в наши края? У нас путники редкие гости.

— Дело есть, — он слегка пригубил вино. — Да ты наливай ещё, не стесняйся.

Септимус будто и не знал такого понятия, как стеснение. Он словно только ждал команды, чтобы снова наполнить свой стакан.

— Я работаю телохранителем у купца, — продолжил Жан-Поль. — Этот хитрюга послал меня на границу разузнать, как бы половчее провезти контрабанду. И чтобы я не хитрил, отправил приглядывать за мной свою дочурку. Ясное дело, что он этого не говорил. Наоборот, сказал, мол, пригляди за дочкой, она хочет мир посмотреть. Но кто в это асед поверит?

— И то правда, — опустошил уже вторую порцию вина Септимус, и наполнил стакан в третий раз. — Так это чего выходит, ты думаешь, как границу пересечь? Гиблое это дело, парень, вот что я тебе скажу. В лесу магических оповещателей много. Стоит в один такой попасть, как из крепости за тобой отправят десяток воинов.

— Слышал о таком, — вздохнул он. — Я своему нанимателю говорил, что дело гиблое, а он мне: «Иди, Жан, да всё точно узнай! Хочешь — пути разведывай. Хочешь — взятки пограничникам предлагай». А мне ни того, ни другого не хочется, но и работу терять жаль. Платят неплохо, кормят, поят и крыша над головой.

— Ты это, парень, — наполнил уже четвёртый стакан Септимус, — не вздумай к легионерам лезть с предложением взятки!

— Почему?

— Строго у них с этим. Они друг за другом знаешь, как следят?

— Даже так? И почему следят?

— Так ведь наказания у них такие, что всех, кто мзду брал — на крест. А остальных децимации подвергнут. Вот и боятся они. Если ты к ним с таким предложением подойдёшь, то они тебя зарубят, и скажут, что так было.

— Ох, как же нехорошо… А если к главному подойти?

— Тогда он тебя на крест! — Септимус вылил остатки вина в свой стакан и с грустью посмотрел на дно кувшина. — Пусто…

— Я тебе ещё пару сестерциев дам. Скажешь жене, что я вина попросил.

— Хороший ты эльф! — расцвела счастливая улыбка на лице Септимуса. — Тем более мне тебя жаль. Если хочешь совет бывалого эльфа — беги от своего купца. Он тебя до креста доведёт.

— Так и поступлю. Только дочку ему верну, а то заявит, что я её похитил. А мне таких проблем не нужно.

— Верно мыслишь, — кивнул Септимус. Он и так был поддатым, а после вина его развезло сильнее. — Говорю тебе, парень, через границу никак не пройти! Забудь об этом.

Потратить пришлось больше пары медяков. Нутро Септимуса напоминало бездонную бочку. На халяву он немеряно пил своё вино,