Муса подтянулся еще немного и теперь придвинулся к предмету почти вплотную.

— А-а-а-а-а-а! — в диком ужасе заорал он.

Прямо на него, выпучив неподвижные глаза и вывалив посиневший язык, смотрела голова хозяина бара, Игоря Беляка.

Почти задевая ногами пол, Игорь тихо покачивался на длинной веревке, пропущенной через железное, намертво ввинченное в дубовый потолок кольцо.

18. Процесс

Макс и Виктор в угрюмом молчании сидели за обеденным столом. Прошло уже не пять обещанных Максом, а все десять минут, однако Арина и не думала возвращаться.

— Похоже, что праздник закончился? — невесело усмехнулся Макс и, не дожидаясь ответа, задул свечи.

Тут же, как по сигналу, раздался бой дедушкиных часов. Они пробили пять, что заставило Виктора несколько нервозно заерзать на месте.

Максу уже давно пора было бы понять, что он здесь некстати, и убраться восвояси. Тем более что через час должен был появиться Горлов, и пребывание постороннего в доме в это время, без всяких сомнений, разрушит все удовольствие от предстоящей игры, так же, как только что разрушило удовольствие от праздничного обеда.

К тому же надо еще успеть разобраться с Ариной!

Она ведь с самого начала давала понять, что присутствие Макса ей нежелательно. А он, кретин, не обратил на это внимания. Ему, видите ли, важнее было соблюсти законы гостеприимства.

Она, главное, еще утром определенно сказала, что хочет, чтобы за обедом никого не было. Поэтому и торопилась до прихода Горлова. Вечно он деликатничает, интеллигент проклятый!

Как теперь все это расхлебывать?!

И как спровадить этого парня, который упорно не хочет замечать, что он здесь совершенно лишний?!.

Макс на самом деле все замечал. Он давно уже обратил внимание и на нервозность Виктора, и на быстрые взгляды, которые тот бросал на часы.

— Ты куда-то торопишься, Вить? — вежливо спросил он.

— В некотором смысле, — замялся Виктор. — Я жду приятеля, с которым мы договорились поиграть в шахматы.

— Вот оно что.

Макс взял зубочистку, стал задумчиво ковырять в зубах.

— Пожалуй, мне пора, — наконец сказал он.

Виктор не стал возражать, как бы молчаливо подтвердил, что да, действительно, давно уже пора, засиделся гость.

Макс, однако же, не трогался с места.

— Так какие у вас с Аришкой планы? — поинтересовался он.

— Я думаю, мы поженимся, — твердо ответил Виктор. — Чем скорей, тем лучше.

— Класс! — восхищенно причмокнул Макс. — Ей-богу, кайф! Завидую! И где же вы намерены провести медовый месяц?

И он с невозмутимым видом принялся по всегдашней привычке в упор разглядывать Виктора своими голубыми с сильно расширенными зрачками глазами.

Арина все в том же положении неподвижно стояла на кухне, всматривалась в заоконную темень. Она ловила каждый шорох, каждое слово, доносящееся из гостиной.

Выпустила из рук Лёху, тот мягко шлепнулся на пол, удивленно смотрел на нее снизу, шевелил длинными ушами.

Арина не обращала на него внимания. Она вся напряглась, вытянулась, в невероятном напряжении ждала ответа Виктора.

Виктор медлил. Ему вовсе не хотелось делиться с первым встречным своими заветными планами.

Идею свадебного путешествия, пришедшую ему в голову во время прогулки по лесу, он думал преподнести Арине за обедом в качестве приятного сюрприза. Но с появлением нежданного гостя все покатилось куда-то не туда, и все его благие намерения пошли насмарку.

— Ну же, Вить, — близко придвинулся к нему Макс. — Чего ты испугался? Мне-то ты можешь сказать. Я ведь теперь, считай, друг вашей семьи. Мы ведь пили за дружбу, правда?!. А друзья, сам знаешь, должны быть откровенны друг с другом. Так чего вы решили?

— Может быть, мы совершим наше свадебное путешествие на яхте, — неуверенно начал Вик. — Но дело в том…

Договорить он не успел. В комнату буквально ворвалась Арина.

Видно было, что она собралась сказать что-то резкое, но в последнюю секунду передумала, сдержалась, молча села на свое место.

— Ну вот и славно, — спокойно заметил Макс. — Трам-пам-пам!

И, весело подмигнув Арине, опять повернулся к Виктору:

— Я же тебе говорил, она скоро придет. Так ты, значит, говоришь, путешествие на яхте? Примерно на такой?

Он показал на висевшую на стене фотографию.

Виктор кивнул.

— Так в чем же проблемы? — искренне удивился Макс. — Я же могу вам помочь. У Стаса, одного из моих лучших друзей, точно такая яхта на Кипре. Я уверен, что если я его попрошу, он с удовольствием вам ее даст для свадебного путешествия. Со всей командой. Классная яхта, я на ней плавал. Вы там оттянетесь по полной!

— Не может быть, — поразился Виктор. — Ты шутишь…

— Да что здесь такого, — улыбнулся Макс. — Он мультимиллионер, ему это ничего не стоит, он сейчас еще одну строит, в два раза больше. Стас с радостью сделает мне одолжение. Я тебе говорю, здесь нет никаких проблем!

— Было бы, конечно, здорово! — загорелся Виктор. — Даже не верится, слишком уж фантастично звучит…

— Замолчите! — вдруг тихо сказала Арина.

Оба мужчины удивленно посмотрели на нее.

— Замолчите, я сказала! — уже громче повторила она, хотя никто больше не произнес ни слова.

Арина явно теряла самообладание. Еле сдерживаемые эмоции рвались наружу.

— Виктор, неужели ты не понимаешь, — медленно заговорила она звенящим голосом, — все это…

Макс не дал ей закончить фразу.

— Арина, дорогая, — резко оборвал он ее, — что с тобой? Чего ты так разволновалась? Если я сказал, что могу помочь, значит, так и есть. Ты-то меня знаешь. Правда, придется что-то за это заплатить, — повернулся он к Виктору.

— Я понимаю, — пробормотал Виктор. — Разумеется, о чем речь…

Гораздо больше, чем денежные вопросы, его в настоящую минуту волновало состояние Арины. Он решительно не мог разобраться в том, что с ней происходит, сам с каждой минутой нервничал все сильнее.

— Боюсь, ты все же не совсем понимаешь, — усмехнулся Макс.

— Это не страшно, — ответил Виктор, по-прежнему не отрывая взгляд от Арины. — У меня есть кое-какие сбережения.

Макс рассмеялся.

— Нет, я вижу, ты по-прежнему не догоняешь, старик, — произнес он. — Ну, давай же, Витек, врубайся, шевели мозгами.

Выражение лица Макса неожиданно изменилось. Губы его еще продолжали улыбаться, но взгляд стал иным — жестким, пронзительным. Даже голос его зазвучал иначе — глухо и враждебно.

— Я сейчас говорю вовсе не о яхте, я говорю о