Скорее уж наоборот. Но поведи себя Ярополк иначе — всё равно, было бы слово одного Рюриковича против утверждения другого.

— Вы сдаётесь? Или мне применить силу?

Дарья взирала на родичей с ледяным безразличием, а те колебались. В сражении у них не было ни единого шанса. Этой парочке хватило бы и Дарьи с её гранью родового Дара. Или Оболенского. А в зале таких глыб было ещё с десяток. Может немного послабее, чем Ратибор, но достаточно сильных, чтобы скрутить двоих заговорщиков, пусть и из числа Рюриковичей.

Со своего места внезапно поднялся Алексей. Глянув на братьев, отчеканил.

— Сдавайтесь. Хотя бы сейчас подумайте о своей чести.

Иоанн, который всё это время, с хмурым видом просидел в кресле, чуть дёрнул плечами и тоже встал. Глянул на родичей.

— Сдайтесь.

Фраза прозвучала сухо. Но она показалась наполненной бурными эмоциями на фоне слов, которые выдавил из себя Константин. Головы в сторону сыновей он так и не повернул. Зато заговорил.

— Даже не пытайтесь сопротивляться. Предатели.

Последнее слово хлестнуло по братьям не хуже плети Аматэрасу. Святополк сразу же снял кольчугу и понуро уставился в пол. Следом за ним убрал барьер и Ярополк. А через считанные секунды на их руках оказались блокираторы и братьев отволокли в заднюю часть зала, проталкивая в двери.

Иоанн сразу же уселся назад на трон. Алексей, бросив сочувственный взгляд на дядю, тоже вернулся на место. Дарья же обвела взглядом притихших князей.

— Есть и иные обвиняемые. Балакирев из дворянского рода без титула и Сарматов из рода баронского. Желаете услышать и их или вам достаточно слов графа?

Князья снова загомонили. Оболенский опустился на свой стул, а вот Дивеев плавным движением поднялся на ноги.

— А есть ли те, кто могут подтвердить участие Его Высочества Дмитрия и Его Высочества Даниила? Не Чернокровые, что знают о переговорах с чужих слов, а те, кто говорил с Рюриковичами сам? Видел и слышал?

Один из его союзников немедленно поддакнул.

— Вот-вот. Нужны прямые улики. Нельзя судить наследников на основании лишь слов Чернокровых.

Дивеев вроде бы собирался сказать что-то ещё, но Дарья улыбнулась с таким яростным довольством, что князь осёкся. Уже через несколько секунд перед огромным столом стояли трое Одарённых в блокираторах. Двое работали в личной канцелярии Даниила, ещё один был секретарём цесаревича.

Все трое находились под воздействием печати истины, что хорошо видели все присутствующие. Потому, хватило буквально нескольких вопросов, чтобы во всём удостовериться.

Итог разбирательства над заговорщиками, по большому счёт был предрешён. Князья всё слышали и видели. У цесаревича Дмитрия не было ни единого шанса остаться местоблюстителем престола. Более того — свободы ему теперь тоже не видать. Как и Даниилу, что пусть и взирал на происходящее с деланным спокойствием, но судя по оттенкам сознания, сейчас находился в состоянии полного душевного раздрая.

Но это не отменяло ещё двух важных вопросов. Один из которых, неожиданно для меня, подняли сами князья. Вернее один из них — князь Урусов, что держался чуть особняком, только иногда обмениваясь взглядами с Одоевским.

— С татями этими, всё мне ясно. Но раз мы сейчас Дмитрия с трона подвинем, до Земского Собора надобно кого другого туда посадить. Не сама ли ты хочешь на престол воссесть, Твоё Высочество?

Говорил он, не вставая с места. И выразился так, как обычно обращались князья друг к другу, желая подчеркнуть неофициальный тон общения и равенство говорящих. Попробуй какой граф использовать фразу «Твоё Сиятельство» и получил бы виру или вызов на дуэль. Как вариант, вовсе войну родов — всё зависело от того, что это был бы за граф и к какому князю обратился.

Тут ситуация была схожа. С той разницей, что Дарья не могла обрушиться на Урусова всей мощью Рюриковичей и раздавить его. Прямо сейчас — точно нет. Да и в целом, ближайшее время точно будет не до военных действий из-за формальных оскорблений.

— Я могу сс-с-скрытно вогнать иглу в ухо. Раз и конец!

Внезапное предложение Мьёльнира, который отмалчивался всё это время, заставило меня кашлянуть. А вот Сандал одобрительно рыкнул, отметив что «Дрр-р-раконица была бы довольна».

Стоило отдать Дарье должное — несмотря на сверкающие гневом глаза, она сдержалась. И вместо яростной отповеди, принялась действовать согласно плана.

— Не все преступники схвачены. Слышали вы сами, Ваши Сиятельства, весь Круг принял решение. Мы же схватили лишь троих, да одного убили в бою. А ещё есть Хранители, что примкнули к ним. И те дворяне, что соблазнились посулами. Предатели могут оказаться повсюду, а их лидеры на свободе. Не оставят они попыток стравить рода княжеские, да пролить реки крови на землях наших.

Урусов озадаченно нахмурился, а кто-то из союзников Долгоруких подал голос.

— Так есть Третье отделение. Не зря же ни них такую прорву денег из казны тратят. Пусть занимаются.

Князья одобрительно загудели. А царевна повела рукой.

— Не знаем мы, как глубоко укоренился заговор. Неизвестно, сколько вокруг тех, кто продал свою честь. Угроза велика и удары заговорщиков придутся по вам, Ваши Сиятельства. Станут искать они слабости, да давить на них. Строить козни и имитировать нападения. Войну захотят разжечь меж вами.

Теперь на лицах патрициев читалось некоторое недоумение. Забота со стороны одного из Рюриковичей, это было вроде и неплохо. Но непривычно. Да и не вязалось она с образом Дарьи. Так что князья прекратили тихо перешёптываться и обратились в слух.

— А потому желаю я воссоздать старую службу, что была упразднена когда-то за ненадобностью, но теперь снова есть в ней нужда. Желаю возродить Тайный Приказ.

Лица части князей вытянулись и помрачнели. Многие ожидали окончания речи, чтобы разразиться криками протеста. Потому как не могли Рюриковичи, создавать новые ведомства, сами по себе. Императорский род обладал массой привилегий. Вплоть до арестов и следствия, в исключительных обстоятельствах. Но пока не было правителя, который прошёл бы коронацию, даже местоблюститель престола не обладал властью что-то менять в структуре правительства.

— И Приказ тот будет подчинен Княжескому Сходу. Да наделён властью расследовать любые происки против князей и членов родов их. Искать тех, кто замыслил зло и карать их, где бы они ни были. В какой бы державе не укрывались. Без пощады, без устали, без раздумий.

Сандал, которому я передавал звук речи при помощи нашего канала связи, восторженно зарычал, впечатлённый речью. А я отметил, что первый этап прошёл почти идеально — князья переглядывались, не зная, как реагировать. Даже те, кто собирался протестовать, осеклись. Им ведь предлагали своё собственное ведомство, наделённое полномочиями и властью. Ещё и с финансированием из государственной казны. Которое станет охранять их же покой и будет подчиняться Сходу. То есть назначать руководителя тоже станут князья.

— Любо вам это, Ваши Сиятельства?

Голос Дарьи прокатился по залу, поставив точку в короткой речи. А в ответ колыхнулся нестройный хор голосов, практически все из которых звучали одобрительно. Возмущались лишь немногие из тех, что держались особняком, но и те, как мне казалось, больше по привычке.

Первым, к делу перешёл Долгорукий. Поднявшись со своего места, поинтересовался.

— Кого вы предлагаете поставить во главе? Учитывая щекотливость порученной задачи, он должен пользоваться полным доверием со стороны всех нас. Хочу напомнить, учреждение нового ведомства и утверждение его первого главы, требует восьми десятых голосов.

— Крючкотвор, — едва слышно донеслось из дальней части стола, заставив нескольких союзников Долгорукого повернуться в ту сторону, пристально вглядываясь в лица патрициев.

Сама Дарья, лишь махнула рукой.

— Предлагайте, князь. Кого Вы хотите видеть на этом месте?

Тот слегка растерялся. Оглядел своих людей и кивком указал на одного из них.

— Его Сиятельство, Воронцов. Честен, предан, талантлив. Идеально подойдёт.

Засекин, не вставая с места, громко зацокал языком, привлекая к себе внимание. Когда к нему повернулись головы, заговорил.

— Кому он предан? Тебе самому? Как он будет расследовать, кого хватать, за кем следить? Хочешь цепного пса своего во власть пристроить, чтобы он нам жизни не давал? Давайте лучше Кудашева поставим. Дельный человек и разберётся во всём быстро.

Если после слов Долгорукого, патриции хотя бы недолго помолчали, то теперь Алмазная палата сразу же заполнилась протестующими воплями.

— Да твой Кудашев даже на пса не тянет. Так, щенок с ошейником, — очередной выкрик с дальней части стола, заставил Засекина яростно оскалиться, но виновник и в этот раз остался