почему? Что за новости?» – взвился Иван, которому Урусов накануне дал широкие полномочия. «Не кипятись, Иван Харитонович, – спокойно парировал дежурный. – Из Бутырки сообщили, что помер вчера ваш Изотенко, сгорел от туберкулеза. Сказали, если захотите побеседовать с кем-то другим, милости просим».

– Дела-а, – покачал головой Егоров, услышав в машине эту новость.

– У тебя нет других источников? – с надеждой поглядел на него Старцев.

– Надо поразмыслить…

Так, размышляя, и ехали. Васильков с Егоровым курили, Иван Харитонович крутил влево-вправо зажатую между колен трость…

Когда шли к парадному Управления, Василькова осенило:

– А почему бы не попытаться найти этого латыша?

– Какого латыша? – не понял Иван.

– Озолса, который опознал убитых бандитов.

Взявшись за ручку дверцы, Иван остановился и вопросительно посмотрел на Егорова:

– Вася, ты застал его в МУРе?

– Нет. И даже не слышал о нем.

– Так, – они вошли в вестибюль, – берем в разработку эту идею под номером «два»…

* * *

Была у сыщиков еще одна идея, родившаяся глубокой ночью. Она имела порядковый номер «один», и заниматься ею поручили паре Бойко – Баранец. Этим ребятам здорово повезло, потому что Строительный трест № 1, приводивший в порядок пятиэтажку по Безбожному переулку, начинал свою работу в девять утра. Стало быть, и поспать двум счастливчикам выпадало подольше.

Около девяти Олесь с Ефимом встретились у небольшого двухэтажного здания в виде буквы «П». Поднялись по ступенькам крыльца, вошли в небольшой вестибюль. И тут же нарвались на неприветливый окрик:

– Кто такие? К кому?

В деревянной кабинке сидела неприятного вида пожилая женщина в сером халате: сухонькая, сморщенная, бледная от недостатка солнечного света. Строгим неподкупным взглядом она обожгла вошедших и уже готова была «спустить на них всех собак».

«Не знат, не понимат, не соображат – сидит и выбражат», – говаривала про таких бабушка Олеся Бойко – простая, но справедливая женщина родом из-под Харькова.

Олесь предъявил ей удостоверение:

– Нам необходимо встретиться с вашим начальством, – заявил он.

Женщина несколько секунд сверлила непонимающим взглядом развернутое удостоверение. Похоже, милиция и сотрудники угрозыска в Трест заглядывали нечасто. Потом столько же в нерешительности поглаживала трубку черного телефонного аппарата.

– Нам срочно, дамочка! – рявкнул Олесь.

Сработало. Наконец, поняв, кто перед ней, вахтерша засуетилась: схватила трубку, набрала номер… Вскоре по лестнице уже торопливо спускался мужчина без пиджака, но при галстуке.

– Заведующий хозяйственной частью Демин, – представился он. – Чем могу помочь?..

– Кто сейчас в тресте за главного? – Олесь показал ему удостоверение.

– Товарищ Захаров, – пролепетал завхоз.

– Ведите к нему…

Поднялись на второй этаж, подошли к двери с глянцевой табличкой «Управляющий Трестом тов. Е. П. Захаров». Похоже, Демин знал, что сотрудники МУРа забавы ради по учреждениям не шляются. На вопросительный взгляд секретарши он нервно отмахнулся и прямиком проследовал в высокий кабинет.

– Емельян Петрович, к вам товарищи из уголовного розыска, – почти шепотом доложил он начальству. И пока начальство неохотно прерывало изучение свежего номера газеты «Правда», незаметно покинул кабинет…

* * *

Узнав о цели визита московских сыщиков, Емельян Петрович тотчас велел секретарше принести гостям по стакану крепкого чая и выяснить, кто трудился на восстановлении дома в Безбожном переулке.

Чай появился на столе через десять минут. А еще через четверть часа в кабинет, скромно понурив головы, вошли три мужика. Позади, подталкивая их в спину, что-то ободряюще шептала секретарша.

– Бригадир Скиданов, – представился первый – весьма пожилой дядька с морщинистым и черным от солнца лицом.

– Электрик Бадян, – переминался с ноги на ногу молодец лет тридцати трех. Этот был полной противоположностью бригадира: гладкий, светлокожий, голубоглазый.

Третий – крепыш с рыжей шевелюрой – испуганно зыркал из-под косматых бровей, будто испытывал вину и готовился принять наказание.

– Штукатур Макура, – с хрипотцой сказал он.

Бойко подошел к каждому, поздоровался за руку и попросил помочь в одном архиважном деле.

Те были не против.

– Вот и отлично. Вы же работали осенью 1941-го на восстановлении дома в Безбожном переулке? – спросил сыщик.

– Было дело, – ответил за всех бригадир.

– Припомните, пожалуйста, куда подевалась та вещица, которую вы там обнаружили?

Бригадира вопрос поставил в тупик. Он растерянно смотрел на рабочих и здорово походил на двоечника, взывавшего у доски к помощи одноклассников.

– Какая такая вещица? – промямлил он.

– Да будет вам. Такую громоздкую и очень тяжелую вещь не заметить невозможно.

Беседуя с рабочими, Олесь внимательно наблюдал за каждым их движением, за их мимикой. Бригадир не врал, его удивление было искренним. Электрик Бадян выглядел простоватым парнем, и когда оперативник намекнул на «громоздкую штуку», просиял:

– Э-э… мужики, вы чо, не помните? Кто-то рассказывал, что на третьем этаже сейф откопали запертый!

– Откуда откопали? – тут же ухватился за свежий росток Бойко.

– Кажись, из-под груды сломанной мебели.

– Кто об этом рассказывал?

– Этого я не скажу, врать не стану.

– А сам, значит, не видел?

– Нет. Только слыхал.

После того как Бойко лишился на фронте пальца, поигравшись из любопытства с немецкой миной-ловушкой, в голове его сработал потайной переключатель. Он то ли разомкнул сеть бестолковых нейронов, то ли включил пару отдыхавших ранее извилин. История и медицина об этом умалчивали, да только ранение пошло на пользу. С тех пор капитан был предельно внимателен, на веру ничего не принимал и предпочитал сомневаться в очевидных фактах. Не изменил он традиции и в этот раз.

Шагнув к молчавшему доселе штукатуру, он вперил в него пронзительный взгляд:

– Товарищ Макура, вы ничего не хотите рассказать?

При упоминании работ по восстановлению дома в Безбожном штукатур занервничал: взгляд его заметался, дыхание участилось, руки не находили места. А потом он и вовсе начал суетливо покашливать в кулак.

– А чего сразу Макура? – с недовольством протянул он.

– Ты, Максим, не ерепенься, – одернул его управляющий трестом. – Если чего знаешь, так расскажи товарищам все как есть. Они к нам не прогулки ради приехали.

Макура на секунду задумался, словно решая, последовать совету мудрого начальства или стоять на своем.

«Знает, – понял Олесь. – Этот тип определенно что-то знает!»

– Гражданин Макура, я вынужден предупредить, – сухо отчеканил оперативник. – Мы все равно получим показания по пропавшему сейфу. Не от вас, так от других людей. Но если выяснится, что вы могли помочь расследованию и не сделали этого, пеняйте на себя.

Угроза подействовала.

– Да я ж ничегошеньки и не скрываю! – начал было Макура, но запнулся, замялся под пристальным взглядом сотрудника МУРа. Затем, собравшись с духом, махнул огромной заскорузлой ладонью и выпалил: – Ну, заработали мы тогда по пять целковых на брата – разве это преступление?! И бригадир Колесов, царствие ему небесное, ругался – приказывал убрать бандуру, потому