планировал. Ничто не выходило за определенные им рамки. И вот результат – он в Москве, на очень высокой и ответственной должности. Теперь даже если прикажут эвакуироваться в Куйбышев, куда съехала добрая половина наркоматовских учреждений, он не расстроится, потому что и там – в Поволжье – для него будет уготовано место среди элиты страны.

Всего десять дней назад Мирзаян возглавлял в Ереване республиканский Наркомат пищевой промышленности. Жил, работал, мечтал. Но до конца не верил в то, что когда-нибудь сумеет перебраться в Москву. И вдруг по закрытой телеграфной линии пришла «молния» о переводе и назначении его на новую должность. Переданный по «молнии» приказ был подписан самим Сталиным[47]. Тем же приказом предписывалось в двухдневный срок сдать дела и прибыть к новому месту работы. Анастас так долго мечтал перебраться в Москву, что сначала не поверил своим глазам и подумал, что спит.

Но «молния» и приказ были настоящими. Последовали быстрые сборы, потом волнительные сутки в купе мягкого железнодорожного вагона, и вот он здесь.

Сразу по приезде Анастаса представили наркому Зотову, показали кабинет, определили временное жилье в гостинице и прикрепили служебную машину. При этом добрый человек из хозяйственного управления с китайской фамилией Яньшин заискивающе шепнул о скором переселении в большую квартиру: «Район – загляденье! Тихий, зеленый… Рядом, подобно райскому саду, благоухает Аптекарский огород, по соседству, в редакции журнала „Безбожник“, работают интеллигентные люди, опять же новые бани недавно открылись…»

Анастас слышал много лестных отзывов о районе Аптекарского огорода, заложенного по указу Петра I в начале восемнадцатого века. Здесь, по его замыслу, должны были выращиваться лекарственные растения. Для управления огородом приглашались иностранные специалисты-садовники, преимущественно немцы. В 1812 году огород с оранжереями сильно пострадал от пожара, однако позже – к середине девятнадцатого века благодаря стараниям профессора фон Вальдгейма он превратился в роскошный сад с красивым искусственным водоемом и множеством тенистых аллей. Поселиться рядом с садом стало для москвичей большой удачей.

Время пролетело быстро, наступило то заветное «скоро», и вот Анастас едет смотреть свою будущую квартиру, расположенную в какой-то сотне метров от пальмовой оранжереи и коллекции южноамериканских растений.

От ласкавших самолюбие приятных мыслей отвлек резкий толчок – водитель ударил по тормозам и принял вправо.

– Что там еще? – недовольно буркнул Мирзаян с заднего сиденья.

– Не знаю, Анастас Александрович. Милиция требует остановиться. – Молоденький шофер кивнул в сторону идущего от перекрестка сотрудника.

Милиционер с винтовкой на плече подошел к автомобилю.

– Район оцеплен. Проезд закрыт, – проскрипел он простуженным голосом.

– Нам в Безбожный, – пояснил водитель. – Мы можем проехать туда другой дорогой?

– Весь район Аптекарского был под запретом. И Безбожный тоже. Велено ждать до команды. Ждите…

– Так был под запретом или остается? – грубо вмешался в разговор Мирзаян.

Наклонив голову, милиционер взглянул на пассажира, развалившегося на заднем сиденье. И без былой уверенности сказал:

– Сейчас уточню у начальства…

Поправив беспрестанно сползавший по шинельному сукну брезентовый ремень «трехлинейки», сотрудник направился к ближайшему зданию, первый этаж которого до войны занимало отделение Госбанка. Открыв дверь, служивый заглянул в помещение, с кем-то переговорил и быстрыми шагами вернулся к машине с номерами Совнаркома.

– В Безбожный можно. Его уже два часа как открыли. Проезжайте…

* * *

Через несколько минут служебный автомобиль Мирзаяна подъехал к пятиэтажному дому с шикарным лепным декором на фасаде. Ворота деревянного забора, что опоясывал дом, были распахнуты. Во дворе стоял запыленный грузовик, слышались голоса строителей.

– Мне с вами или подождать в машине? – спросил шофер.

– Пошли, – захлопнул дверцу Мирзаян.

Если не считать галдевших здесь строителей, то район и впрямь казался тихим. Неширокий переулок был застроен старыми, но еще крепкими домами, повсюду росли деревья. Вдоль забора, правда, блестели рельсы трамвайной линии, но Анастас не расстроился. В Ереване, в полусотне метров от его жилища с утра до вечера гудел пчелиным роем бесконечный рынок. Так что не привыкать.

Они беспрепятственно миновали ворота и вошли в замусоренный двор. Идя к первому подъезду, Анастас придирчиво оценивал пространство: много ли посажено зелени и цветов на клумбах, уцелел ли асфальт на дорожках, сколько обустроено лавочек для отдыха… Ведь отныне это был его дом, его двор.

Вошли в подъезд. Слева темнел спуск в подвал, справа короткий лестничный пролет вел к площадке и квартирам первого этажа. Повсюду лежала пыль, но стены и потолки порадовали чистотой.

– Судя по номерам, ваша квартира высоковато, – осмотрелся по сторонам водитель. – Должно быть, на четвертом или пятом.

– На последнем. Под номером «12». – Мирзаян тяжело преодолевал ступени. – Просил, чтоб невысоко, да ниже не было…

Основные восстановительные работы велись в пострадавшем втором подъезде, в первом же, где находилось жилье Анастаса Александровича, строители намеревались произвести только косметический ремонт: покрасить стены, побелить потолки, заменить деревянные элементы перил в подъезде, починить разбитые беспризорниками двери.

Из некоторых квартир доносились стук, возня и голоса плотников, штукатуров, маляров. На втором этаже навстречу попался веселый парнишка с ведрами. Насвистывая, он вручную таскал со двора раствор. На площадке третьего этажа маляр колеровал краску для побелки.

И опять никто не остановил, не поинтересовался. Верно, причиной тому был серьезный начальственный вид Мирзаяна: под небрежно распахнутым плащом виднелись хороший костюм, белая сорочка с галстуком; на ногах начищенные до блеска ботинки. Из-под полей фетровой шляпы окружающий мир испепелял цепкий и вечно недовольный взгляд.

– Прибыли. – Водитель указал на приоткрытую дверь в левую угловую квартиру.

На двери имелся ромбик с номером «12», слева на косяке торчала кнопка электрического звонка. Справа от двери в стену была встроена металлическая лестница на чердак.

– Та-ак… посмотрим, – по-хозяйски переступил порог Мирзаян.

* * *

Квартира ему очень понравилась. Ну а как же иначе? Свежий дом, свежий архитектурный проект. Сразу за входной дверью встретил длинный Г-образный коридор, упиравшийся за правым поворотом в большую квадратную кухню. По левую сторону коридора располагались отдельные жилые комнаты: две по двадцать четыре квадратных метра и одна – восемнадцать. По правую сторону находились раздельные ванная комната и туалет. Окна кухни с гостиной выходили на юг, что очень порадовало новоявленного москвича, прибывшего из солнечной Армении.

Бывшие владельцы вывезли все вещи, оставив квартиру в относительной чистоте. Немецкая бомба угодила в другой конец пятого этажа, потому в жилищах первого подъезда уцелели все окна, на стенах и потолке дотошный Мирзаян не обнаружил ни одной трещины.

Постояв на балконе и нагулявшись по новым владениям, он направился к выходу. На лице его сияло удовольствие, душу переполняла гордость. Ведь из глухой армянской деревни, расположенной в окрестностях горы Муса-Даг, удалось вырваться