Иногда все эти кресла занимали гости очередной передачи, носегодня днем предполагалось единственное интервью с Дианой, и девушка,гримировавшая ее, воодушевленно щебетала:

— К дню рождения моей сестры мы приготовили ванильный пудингпо рецепту вашей бабушки. Украсили его свежей ежевикой, покрытой сахарнойглазурью, — точно так же, как на фотографии в журнале. А затем поставили настол букет пионов и подарок завернули в упаковку с изображением пионов — мынаносили их с помощью резиновых штампов. Мой подарок был завернут в бумагу сзолотыми цветами, а мамин — с серебряными, и они выглядели великолепно!

— Мне очень приятно слышать об этом. — Диана рассеянноулыбнулась, не переставая читать неотложные сообщения, присланные по факсу вотель утром.

— Мама наконец-то уговорила папу испробовать способ вашегодедушки выращивать гигантскую сочную землянику, и она выросла громадной, а навкус оказалась просто объедение! Когда папа впервые увидел такие ягоды нафотографии в журнале, он сказал, что это фототрюк, но и у него земляникавыросла такой, что он был ошарашен! Затем он соорудил ящик для хранениякомпоста — так, как советовал в журнале ваш дедушка. Теперь он читает «Красивуюжизнь» запоем, как и мы!

Почувствовав, что девушка ждет ответа, Диана еще разулыбнулась и перевернула следующую страницу факса, присланного из офисакомпании Фостеров, из Хьюстона. Кроме улыбки, взволнованной девушке непонадобилось никакого поощрения.

— Почти все мои знакомые читают ваш журнал. Мы в восторге отваших идей; фотографии, сделанные вашей сестрой, просто изумительны! А вашамама пишет обо всех вас так, что иногда у меня возникает чувство, будто мызнакомы всю жизнь. Когда у Кори родились близнецы, мы все взялись за работу ивышили для них чудесные башмачки. Может быть, вы видели их — они похожи накрошечные высокие сапожки. Надеюсь, Кори их получила?

Диана подняла голову и в третий раз улыбнулась:

— Я в этом уверена.

Девушка нанесла тонкий слой неярких румян на высокие скулыДианы и отступила.

— Я закончила, — с сожалением произнесла она. — Оказывается,в жизни вы еще симпатичнее, чем на обложке журнала.

— Большое вам спасибо, — отозвалась Диана, откладывая всторону факсы и глядя на девушку.

— Через десять минут вас проводят в студию. Когда визажисткаушла, Диана оглянулась на Синди Бертрилло, главу отдела по связям собщественностью журнала Фостеров «Красивая жизнь», — Синди сопровождала ее вАтланту и теперь сидела неподалеку, ожидая, когда Диану загримируют.

— Больше факсов нет? — спросила Диана, делая записи на двухсообщениях и передавая их Синди для отправки в офис.

— Нет, это все, — ответила Синди, запихивая бумаги в кейс.По мнению Дианы, эта неутомимая тридцатидвухлетняя женщина в огромных очках, скоротко подстриженными черными волосами и быстрыми, энергичными движениямипребывала в непрестанном поиске способов усовершенствовать журнал.

Взглянув на часы, Диана поморщилась:

— Ненавижу интервью. Они отнимают слишком много времени.Завтра у меня шесть встреч, бухгалтеры хотят ознакомить с предварительнымирезультатами баланса, пора закончить переговоры насчет нового настольногоальбома. Я выйду из графика по всем пунктам!

Синди прекрасно знала убийственный график работы Дианы. Всвои тридцать с небольшим Диана считалась более чем преуспевающей деловойженщиной: сама того не желая, она стала знаменитостью, кумиром — чему былаобязана поразительно фотогеничной внешности и способности сохранять выдержку испокойствие, даже когда ситуация выходила из-под контроля, а нервы натягивалисьдо предела. Несмотря на стремление Дианы к уединенной жизни и нежеланиевыделяться, ее классические черты, нежный цвет лица и врожденная элегантностьпостепенно снискали ей популярность среди журналистов, фоторепортеров и ведущихтелевизионных ток-шоу.

Синди сочувственно улыбнулась, повторяя слова, которыевсегда произносила в подобных обстоятельствах:

— Знаю, но ты очень телегенична, а после передачи журналраскупается быстрее. — Она склонила голову набок, оценивая сочетаниебледно-желтого крепового костюма Дианы с ее каштановыми волосами иярко-зелеными глазами. — Ты выглядишь сногсшибательно, — заключила она.

Диана нетерпеливо закатила глаза:

— Пожалуйста, постарайся впредь организовывать интервью сбабушкой, или мамой, или же с дедушкой, но только не со мной. Бабушка и мама —это и есть идеал в стиле нашего журнала; они — его стержень и душа, без нихжурнал перестал бы существовать. Или же устрой встречу с Кори — толькоблагодаря ее таланту журнал блестяще выглядит. А я всего-навсего подставноелицо, мое дело — бизнес, и я всегда чувствую себя самозванкой, участвуя вподобных шоу. И потом, я и вправду слишком занята.

Когда запас ее доводов был исчерпан, Синди ласково, нотвердо произнесла:

— На телевидении хотят видеть тебя, Диана. И кроме того, — сгрустной улыбкой добавила она, — мы больше не можем позволить бабушкеучаствовать в телевизионных шоу. С возрастом она стала чересчур словоохотлива ипрямолинейна. Об этом я тебе не рассказывала, но месяц назад, когда она давалаинтервью далласскому каналу Си-би-эс, ведущий попросил ее объяснить, чемотличается «Красивая жизнь» Фостеров от его самого опасного конкурента, журнала«Новый стиль».

Синди помедлила, приподняв брови, и, сохранив на лицелукавое выражение, ожидала, когда Диана задаст естественный вопрос.

— И что же сказала бабушка? — спросила Диана осторожно,заметив ее красноречивую гримасу.

— Она заявила, что когда последовала рекомендациям «Новогостиля», изготавливая украшения для настольной лампы, то чуть не спалила весьдом.

Диана подавила взрыв смеха.

— А потом добавила, что даже штукатурка бывает повкуснеесвадебного пирога, рецепт которого приведен в «Новом стиле».

— Боже милостивый! — залилась хохотом Диана.

— Если бы интервью шло в прямом эфире, а не в записи,непосредственность бабушки обернулась бы для нас затяжным судебным процессом, —уже серьезным тоном продолжала Синди. — Едва я поняла это, как упросила ведущеговырезать те куски интервью, которые он считал самыми удачными. — Подавшисьвперед, Синди шутливо заключила:

— Он согласился, но теперь мне придется переспать с ним вследующий раз, когда я появлюсь в Далласе.

— Разумно, — заметила Диана невозмутимо, а затем обе женщиныпокатились со смеху. — Бабушка никогда не говорит подобных вещей, лишь быкому-нибудь досадить, — принялась пояснять она. — В последние годы она вдругрешила, что незачем тратить оставшиеся силы на вежливую ложь.