Секретарь Дианы, Салли, увидев, как она выходит из лифта,машинально принялась собирать листочки с сообщениями — поскольку Диана первымделом всегда спрашивала о них. Но Диана обошла Салли так, словно та быланевидимой, и исчезла у себя в кабинете. Салли застыла с листками в руке, апотом, опомнившись, заметила любопытные взгляды других секретарей.

Сгорая от нетерпения отдать Диане сообщения — так, чтобы тойне пришлось спрашивать о них, — Салли упрямо следовала за ней.

— Миссис Пол Андервуд звонила насчет бала Белой Орхидеи, —заговорила Салли, читая первый листок. — Она просила передать вам, что ожерельеиз аметистов и бриллиантов, которое вы согласились демонстрировать наблаготворительном аукционе, великолепно, и если бы они не знали, что ДэнПенворт сделает вам такой подарок, она уговорила бы мужа купить ожерелье ей. —Салли сделала паузу и взглянула на Диану. — Мне кажется, она пошутила.

Она замолчала, ожидая ответной вспышки юмора, но Дианатолько едва кивнула, бросая газету на стол и стаскивая вишневый шерстянойжакет. Уронив его на спинку вращающегося кресла, обитого замшей, она присела кстолу.

— Больше никто не звонил? — спросила Диана сдавленнымголосом, не поднимая головы.

— Еще звонили из магазина для новобрачных — у них естьнесколько новых свадебных платьев из Парижа, которые могут вам понравиться.

Диана словно заледенела. Немного погодя она встала, прошла кокну во всю стену и уставилась на залитую солнцем панораму Хьюстона. Саллимолча наблюдала, как Диана съежилась, обхватила себя руками и потерла плечитак, словно озябла.

— Что-нибудь еще? — спросила она таким глухим голосом, чтоСалли шагнула ближе, с трудом разобрав слова.

— Звонил Берт Питере. С двумя фотомакетами в последнемномере возникли проблемы, и сейчас его группа спешно пытается все уладить. Бертспрашивал, нельзя ли перенести совещание по выпуску номера, которое выназначили на сегодня, с трех часов на четыре?

Диана отозвалась еще тише, но ее переполняла решимость.

— Отмените собрание.

— Отменить? — недоверчиво повторила Салли. Диана с трудомпроглотила ком в горле.

— Перенесите на завтра, на восемь утра. — Помедлив, онадобавила:

— Если моя сестра в редакции, попросите ее зайти.

Салли кивнула и, взяв трубку телефона, стоявшего на столеДианы, торопливо набрала номер.

— Кори внизу, в производственном отделе, помогает готовитьмакеты, — сказала секретарша. — Берт говорил, что она нашла удачное решение.

Салли повторила просьбу Дианы по телефону, а затем повесилатрубку и встревоженно уставилась на неподвижную стройную фигуру женщины.Знакомясь с Дианой, люди бывали настолько ошеломлены и обезоруженыклассическими чертами ее нежного лица, мелодичным голосом и сдержаннойэлегантностью, что принимали свою новую знакомую за томную юную знаменитость,которая убивает время, развлекаясь благотворительной деятельностью и появляясьлишь на совете директоров, а по вечерам ухаживает за собой, чтобы избавиться отдосадных морщинок. Но те, кто работал вместе с Дианой, знали, что она —неутомимая труженица с почти неиссякаемыми запасами энергии и энтузиазма.

Когда приближался срок сдачи в печать очередного номеражурнала, сотрудники, как правило, работали каждый день до полуночи. И тогдаДиана, долг которой часто удерживал ее в кабинете на верхнем этаже допоздна,появлялась в производственном отделе с ободряющей улыбкой на лице и подносом скофе и бутербродами.

На следующее утро сотрудники производственного отдела обычноопаздывали на работу, то и дело потирали красные от недосыпания глаза, а Дианавыглядела свежей, отдохнувшей и переполненной сочувствием к своим служащим.Переутомление действовало на Диану совсем по-другому, нежели на остальныхсослуживцев. Диана принимала их шуточки с улыбкой или, смеясь, отвечала, чтокогда-нибудь все это на ней еще скажется, а потом переводила разговор наобсуждение следующего выпуска или неизбежных проблем.

Зная, что Диана никогда не впадает в пессимизм, учитывая ееспособность осуществлять сразу с десяток различных планов, не забывая при этомо сотнях мелких подробностей. Салли была удивлена и пришла в умиление, обнаружив,что у Дианы есть две слабости: ей требовался более или менее жесткий графикработы и абсолютный порядок в кабинете. Отсутствие того или другого смущало ееи вызывало неудовольствие.

Диана преспокойно сносила хаос производственного отдела,созерцая пол и столы, усеянные отвергнутыми макетами и ксерокопиями, ипринимала жизненно важные решения с безупречной четкостью — но даже сесть немогла за собственный стол, если столешница в стиле Луи XIV не была идеальночистой, а каждый предмет не стоял на своем месте.

На прошлой неделе, прежде чем встретиться с одним из юристовкорпорации, Диана посетила регулярное бюджетное собрание. Она сумела разрешитьспор между двумя на редкость талантливыми и темпераментными художниками, отдатьраспоряжения ревизору компании и просмотреть содержание контракта, которыйСалли принесла ей на подпись. Все это Диана ухитрилась сделать, не упуская ниединого напечатанного или произнесенного вслух слова, но, когда уже была готоваподписать контракт, сунула руку в кейс в поисках ручки с золотым пером и, ненайдя ее там, мгновенно растерялась.

Она подписала документ ручкой ревизора, но все ещепродолжала шарить в кейсе, а затем в сумочке, разыскивая собственную ручку, икогда спорщики пожелали узнать, есть ли у нее компромиссное решение, Диананепонимающе взглянула на них и пробормотала: «А о чем, собственно, речь?»

Как вскоре обнаружила Салли, тайной страстью Дианы быломаниакальное стремление к порядку. Каждую пятницу, в половине восьмого утра,невзирая на погоду, она отправлялась на сеанс массажа в центр здоровьяхьюстонского отеля, а потом делала маникюр и педикюр в излюбленном салоне. Вофисе Диана появлялась в десять утра. Служащий забирал у нее ключи от машины,мыл авто, заправлял и возвращал на стоянку к полудню, чтобы Диана моглаотправиться на ленч. Она выписывала чек, чтобы оплатить личные расходы, попервым и пятнадцатым числам ежемесячно — где бы ни была при этом и на какой быдень недели ни приходились эти числа, а каждое воскресенье в десять утраотправлялась в церковь. И, возвращаясь с ленча, Диана всегда спрашивала у Саллипрежде всего о звонках в ее отсутствие, а затем — какие дела назначены у нее надень.

Но сегодня она не сделала ни того, ни другого, и Салли снарастающим беспокойством поглядывала на газету, которую Диана швырнула настол, прямо поверх драгоценной хрустальной лягушки от Стьюбена, и на вишневыйшерстяной жакет, рукав которого свисал со спинки кресла почти до пола.

— Диана! — робко начала Салли. — Мне не хотелось бы лезть нев свои дела, но все-таки что случилось?