я глазела на технику, которую уже подогнали к месту провала. Квартал был предназначен под снос, и предполагалось, что людей там быть не должно, да и обломки выглядели устойчивыми, так что разбор завалов начали только ближе к утру. На другом краю провала стояла группа заключенных в одинаковых желтых комбинезонах. Они будут заниматься тем же, чем и мы, с той разницей, что им особого выбора не предоставили.

— Всем подключить наушники. Если я даю какие-то команды, их надо выполнять, это ясно?

Я сунула наушник в ухо.

— Все, пошли.

Мы начали спускаться по мосткам, которые тянулись с грузовых платформ вниз, к куче обломков, еще недавно бывших домом.

— Работали с такими креплениями? — спросила я своих спутников.

Лицо одного из них было мне знакомо. Покопавшись в памяти, я смутно припомнила, что видела его на тусовках в Башне и что его зовут Димитер, но все звали его Ди. Второго — мальчишку лет шестнадцати по имени Михель — я не знала.

— С такими — нет, но работал с похожими на стройке, — ответил Ди.

— А, один черт, — махнула я рукой. — Принцип тот же. Крепишь и бежишь, чтоб тебе по голове не прилетело. Только надо осторожно выбирать, к чему крепить, это обязательно, а то вся куча поедет и тебя самого завалит. Ну и когда прикладываешь — береги руки. Бывает, когда стрэп крепится, бетонная крошка летит во все стороны, тут же все гнилое. А ты работал?

— Неа, — ответил Михель.

— Значит, будешь пока таскать стрэпы и учиться, — сказал ему Ди. — Это не высшая математика, разберешься.

Он покивал, и я, подняв руку, поймала трос, свисавший с крана над самым завалом, и слезла с пандуса.

— Ну, поехали.

Следующий час завал напоминал муравейник. Мы ползали по одному его склону, закрепляя тросы, желтые муравьи — по другому. На грузовых платформах, куда сваливали обломки, какие-то девчонки отцепляли стрэпы, перенастраивали и складывали в кучу. За новыми креплениями мы с Ди, не сговариваясь, отправляли Михеля — все равно от него толку немного. Время от времени в наушник подавали общую команду отойти, мы отходили, кран поднимал и переносил какой-нибудь особенно здоровенный кусок здания, и все возвращались на места. Через некоторое время нас троих отправили вручную загружать на тачки и вывозить более мелкие обломки. Нудная, грязная и тяжелая работа. Спустя час я уже была вся в пыли, которая налипла на потное тело и покрывала меня сплошной серой чешуей. Я понадеялась, что кто-нибудь сейчас трудится над нашими солнечными батареями, хотя шансов на это было мало. Скорее всего, до нас очередь дойдет не скоро, сначала устранят все проблемы в Промзоне, и ближайшие несколько дней мы проведем без электричества.

Наконец объявили перерыв, и я блаженно вытянулась прямо на земле и достала комм.

Мне пришло два сообщения из заочной школы. Первое — что вчерашний тест я сдала на восемьдесят баллов. Видимо, не зря Эме беспокоилась, и учебник, который Коди украл из школы пять лет назад, был всё же не совсем точным. Второе — что, поскольку моя оценка достаточно высокая, я имею право пройти расширенный курс по истории Гражданской войны.

— Вот только расширенного курса мне и не хватало, — проворчала я, но содержание открыла.

Некоторые темы были мне знакомы — в основном благодаря Коди, конечно. Опять предпосылки, видео о которых мы уже смотрели с Эме, союзники обеих сторон, основные операции, зачем-то — подробности о работе разных предприятий во время войны. Сражение при Караге, оно же Сражение Измененных. Ну да, куда же без него. Целых три лекции про военные преступления и суд над верхушкой Возрождения Нации. Я поморщилась — Коди был бы в восторге, ну а мне фотографий в лекции про Карагу хватило за глаза. Вдруг здесь еще и видео покажут? Хотя вряд ли — там, наверное, даже не «двадцать один плюс», а «столько не живут плюс». А мы все-таки вроде как школьники. Ладно, буду смотреть это, на всякий случай закрыв глаза. Что там дальше? Восстановление экономики и инфраструктуры после войны. Мне резко захотелось спать, я закрыла учебный портал и набрала номер Эме.

— Привет, плесень, — жизнерадостно отозвалась она. — Как работа?

— Отстой. А как в Гетто дела?

— Тоже дерьмово. Электричества, сказали, пока не будет. Воду включат, но только на три часа в день. Уроды, в Сити, наверное, ничего не отключают.

Я протянула руку и выудила из рюкзака термос и энергетический батончик. Пока Эме ругает Сити, успею поесть.

— А чего ты не на работе? — поинтересовалась я, когда она закончила.

— А я на работе, — ухмыльнулась она. — Георге сегодня все закрыл, сказал, нет воды — нет бара. Так что мы всё убрали и теперь просто сидим и пьем. С ним и с Лексом, остальные вообще не явились.

— Со временем я к вам присоединюсь, — пообещала я. — Ладно, мне пора. До вечера.

Раздался общий сигнал, и я нехотя поднялась, на ходу дожевывая свой обед. Следующие несколько часов ничем не отличались от предыдущих. Мы все так же ползали по завалу, который, кажется, вообще не уменьшался. Поднялся ветер, и сначала я обрадовалась — хоть немного прохладнее, но вскоре мне все глаза забило пылью.

— Внимание всем, — раздался голос у меня в наушнике, — покинуть рабочую зону. Не уходить с площадки и не приближаться к завалу до следующих распоряжений.

О, это я могу. Мы с Ди и с Михелем послушно вылезли из ямы и отошли от края.

— Смотри, — ткнул меня Ди локтем под ребра.

Я повернулась и посмотрела, на что он указывал. Так-так, кажется, у нас инспекция из Сити. Метрах в ста от нас припарковалась новенькая машинка, рядом с которой стояли три типа в костюмах и ругались на начальника площадки. Тот сперва молча слушал, потом стал что-то отвечать на повышенных тонах.

— Жаль, далеко, не слышно, — посетовал Михель.

— Может, им не нравится, что мы медленно работаем? — подумала я вслух.

— Скорее, им не нравится, что мы вообще работаем тут, а не в Сити, — возразил Ди.

— А что, Сити разве пострадал?

Ди пожал плечами.

Один из парней в костюмах сунул под нос нашему начальнику планшет и стал что-то показывать. Начальник некоторое время всматривался в экран, потом сплюнул на землю и отошел.

— Внимание всем, — снова раздался голос в наушнике. — На сегодня работа дневной смены окончена. Наушники и оборудование сдать начальнику своей группы.

— А если кто-то умный решит спереть у меня наушник, — добавил руководитель нашей группы уже без микрофона, — то я не поленюсь приехать