Тетушка Нина ласково обозвала меня безголовой тетерей и вернула кошелек. Я отказалась от угощений, боясь, что зависну у нее на целую вечность, и вышла на улицу. Напротив входа стояла машина Сея. Интересно, почему он еще ее не забрал? Так, ладно, пора звонить Лауре.

Я достала телефон и набрала номер с визитки.

– Да! – рявкнуло из трубки.

Господи, почему она всегда так кричит.

– Лаура, это Клэр.

– Да, привет, я ждала твоего звонка.

– Я готова завтра приступить к работе.

В трубке послышалось какое-то шебуршание, потом грохот и чей-то громкий вздох.

– Твою мать, да сколько можно. Сашааа!

– Лаура?

– Да-да, я тебя слышу. Отлично, приходи в десять.

– Надо что-то взять?

– Стальные нервы, если есть, – Лаура тяжело вздохнула, – Эта новенькая сведет нас с ума. Всего день работает, а мы с Сашей все в мыле.

– Ааа, – неуверенно потянула я, не зная, что на это ответить.

– Ладно, до завтра. Не опаздывай. – Лаура бросила трубку.

Я посмотрела не телефон и глубоко вдохнула, уже начиная сомневаться в правильности своего решения. Ничего. Будь что будет. Может сделать тату с этой фразой? Вот Макс удивится. Я хихикнула и тут же загрустила. Мы не созванивались несколько дней, обмениваясь лишь дежурными сообщениями в мессенджере. У них был запуск новой линии и Макс возвращался очень поздно, плюс разница во времени. Если честно, я была этому рада, потому что совершенно не представляла, что могла бы ему сказать. Сейчас в той реальности, которая меня окружала ему словно не было места. Как будто он улетел, и образовавшаяся пустота тут же сомкнулась, даже шва не осталось.

Я подняла глаза и увидела Сея, чистящего машину от снега. Все мысли из головы как ветром сдуло и я, радостно припрыгивая, понеслась к нему через дорогу.

– Сей, привет!

–Клэр? – удивился он, – Ты меня преследуешь?

– Нет, – я смутилась, похоже мое общество стало ему слегка надоедать, – Я вчера забыла у тети Нины кошелек и приехала забрать. Выхожу и вижу тебя.

Как-то комкано и неубедительно.

Сей внимательно на меня посмотрел и улыбнулся:

– Да не дуйся ты, я очень рад тебя видеть.

– Правда? – сердце у меня в груди совершило радостный кульбит.

– Правда-правда, даже если ты за мной следила.

– Дурак, – я толкнула его в плечо.

– Да я шучу, что ты. Хочешь прокатиться?

– Давай, – я мигом забралась в машину.

– Ох и навалило снега, – сказал Сей, хлопая дверью, – Куда поедем?

– Давай просто кататься и слушать музыку. Ну и болтать.

– Отличный план, – подмигнул он мне, – Сто лет так не делал.

Я улыбнулась. И правда, последний раз я так каталась давным-давно, когда у моего первого парня появилась старенькая развалюха, которой он очень гордился. Мы все время куда-то ездили, сидели часами в машине, болтали, если всякую фигню засыпая салон крошками и хохотали, как безумные.. В этой машине прошел почти год моей жизни. Так удивительно сейчас об этом вспоминать.

– Ты сказала Лауре свое да? – спросил Сей.

– Откуда ты знаешь, что я согласилась?

– Я почему-то уверен. Ты так светилась, когда вы вышли в зал после разговора. И Лаура очень хорошо о тебе отзывалась.

–Да согласилась я, согласилась.

– Вот и отлично! С началом новой жизни, – Сей протянул мне открытую ладонь, и я дала ему пять.

Из колонок заиграл Offspring и я включила музыку на полную. Мы стали подпевать в голос, умудряясь даже танцевать сидя в кресле. Снежинки разбивались о лобовое стекло, мы ехали по трассе пусть с небольшой скоростью, но из-за снежных вихрей создавалось ощущение полета. Хотелось, чтобы это не кончалось никогда. Вот так просто ехать в никуда, без всякой цели, слушать классную музыку, растворяясь в ночной дороге. Когда не видно горизонта, кажется, впереди целая жизнь. И когда так хорошо, так легко и весело и хочется объять необъятное.

Я посмотрела на Сея, и у меня что-то сжалось внутри. Он был таким родным и близким, словно я знала его всю жизнь. Как будто мы знакомы сто лет и когда-то лишь расстались на время, а теперь вдруг встретились вновь. Удивительное чувство. Таких до боли своих людей, почти не встречается в жизни. А если встречаются, то надо беречь эту связь как зеницу ока, потому что нет ничего ценнее родства душ.

Но только почему все эти истории заканчиваются печально. Я это знаю. Откуда?

Я провела рукой по запотевшему стеклу, оставляя плачущий капельками след. Откуда же я это знаю? Из какой жизни? Из настоящей, где я потеряла все родные души? А может из прошлых? И сейчас я больше всего боялась потерять Сея. Боялась, что лопнет эта тонкая нить случайных встреч и меня опять поглотит пустота. Как эти долгие-долгие годы. Но сейчас все хорошо. Почему же мне так страшно? Когда начинаю думать об этом моя черная дыра разрастается до бесконечности и внутри воют ледяные ветра.

– Клэр? Клэр… – позвал меня Сей.

– А, да. – я очнулась от мыслей.

– Что тебя мучает?

– Мучает?

– Уже не в первый раз. Ты радуешься, дурачишься, смеешься, поешь, а потом вдруг замираешь и погружаешься в свои мысли. И мрачнеешь сразу, замыкаешься, уходишь в себя. Не хочешь поделиться со мной?

Я задумчиво кусала губы. Сей, милый Сей. Что же я могу тебе рассказать? Что я замужем? Что я несчастлива? Одинока? Что ты самое лучшее, что случалось со мной за последние годы и я так боюсь тебя потерять, а вместе с тобой и тот волшебный мир, который ты принес с собой. Что я странная, суеверная? Что мой лучший друг медальон? Что надо мной смеялись в школе, и я до сих пор не справилась со своими комплексами? Что у меня внутри черная дыра, пустота, которую я пытаюсь всю свою жизнь наполнить хоть чем-то, но ничего не выходит. Что я прячусь от всего мира в своем маленьком Доме и вижу золотые нити?

Я опустила глаза. Зачем портить это прекрасный вечер. Пожалуй, возьму у самой себя отпуск, надоела уже просто до смерти, и побуду другой. Живой, настоящей, без прошлого и без будущего, здесь и сейчас.

Я тряхнула своим ассиметричным каре, появившимся собственно в схожей ситуации и улыбнулась Сею:

– Просто песня была грустная, что за депресняк в твоем плей-листе.

Я нажала на кнопку со стрелочкой и заиграл Linkin Park.

– Ты знаешь слова? – спросил Сей

– Конечно, это же Numb, величайшая песня моей молодости.

– Тогда кто громче? – Сей протянул мне руку. Я снова дала ему пять. И мы запели, нет заорали