его волшебством. Когда я вернусь, все будет по-другому. Может быть лучше, может хуже, на главное – иначе.

«Я жду тебя» – прошептал Дом – «Возвращайся с хорошими вестями. Давай зажжем свечи, тихонько включим любимую музыку и будем вместе пить лавандовый чай. Ты и я. Ты и я.»

– Хорошо, – сказала я в пустоту и затворила дверь.

Разговор с Андре прошел неожиданно спокойно. Он словно не удивился моему спонтанному решению и желаю уйти в тот же день. Хотя, положа руку на сердце, последние полгода я работала из рук вон плохо, и даже бесконечные задержки не спасали дело.

Мы обговорили порядок расчета, передачу дел. Я пообещала в ближайшую неделю написать и выслать подробные инструкции по обновлению моих отчетов, а он не стал зажимать, причитающуюся мне часть премии.

Коллеги встретили мою скомканную речь с вежливым равнодушием, пожелали удачи и расползлись по своим местам-коробочкам, чтобы успеть вовремя уйти на обед.

Я собирала вещи, пытаясь почувствовать хоть каплю грусти, но внутри было пусто и очень спокойно. Ни сожалений, ни страхов, ничего… Все сгорело в утреннем пожаре.

«Оно и к лучшему» – думала я, наматывая с обходным листом круги по бесконечным темноватым коридорам, выскалившимся на меня одинаковыми дверями.

Наконец все было сделано, формальности улажены. Я стояла рядом со своим рабочим столом, с ужасом взирая на бесчисленное количество коробок и пакетов. Боги, когда я успела так захламиться?.. И главное, где я все это хранила?.

Придется вызывать такси, интересно сколько у меня с собой денег. Я полезла в рюкзак и, холодея, обнаружила отсутствие кошелька.

Отлично, просто прекрасно. Именно с этого стоило начинать мою новую нищебродскую жизнь после увольнения с работы и ожидания выплат только в следующем году.

Так, спокойно. Может он дома? Когда я видела его в последний раз?..

Я закрыла глаза и начала вспоминать. Вот стою в туалете в грузинском кафе, открываю рюкзак, хочу причесаться. Красный кошелек мелькает сверху, пытаюсь достать расческу, он мешает. Кладу его на полочку. Причесываюсь, разглядываю свое раскрасневшееся от вина отражение, строю рожицы, подмигиваю. Предвкушаю, как сейчас вернусь к Сею. И ухожу, благополучно оставив кошелек на полке.

Я открыла глаза и беспомощно оглядела груду своих вещей. Что же мне делать? Я так не хотела сюда еще раз возвращаться..

– Клэр, тебе помочь?

Я обернулась и увидела Алекса из смежного отдела. У нас были неплохие отношения, мы часто пересекались по работе, иногда вместе обедали или пили на кухне кофе.

– Алекс… Мне так неудобно, я забыла дома кошелек, ты не одолжишь мне денег на такси? – краснея промямлила я.

– Давай, я тебя подвезу. Мне сейчас как раз надо ехать.

Он подошел к моему столу и присвистнул:

– Ну ничего себе ты захламилась.

Я лишь развела руками.

Кое-как, бесконечно подавая друг другу и тут же роняя, мы за раз взяли все вещи и побрели к выходу. Алекс с башней коробок выше него самого, вошел в лифт только с третьего раза и, конечно, задев дверь, все уронил.

Мы в очередной раз собрали вещи в кучу и вывались из лифта, как китайские челноки или может цыгане с переносным домом. По кране мере цивильные отутюженные люди, ждущие лифт на первом этаже, посмотрели на нас именно так. Мы кое-как протащились мимо них и естественно грохнулись на скользком вечно намываемом полу в холле у самых дверей.

– Клэр, – простонал Алекс, потирая ушибленный зад, – скажи мне, почему мы как нормальные люди не сходили за вещами несколько раз. На кой черт мы прем все разом?

– Потому что это основной принцип нашей работы, – серьезно ответила я.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Это было поистине странно. Сидеть на сверкающем полу в горе раскиданных вещей у самого входа в элитный бизнес- центр и смеяться как сумасшедшие. Пожалуй, именно так я хотела отсюда уйти.

Не дожидаясь, пока охранник вызовет бригаду из психиатрической клики, мы, помогая друг другу, встали и решили добавить в наш квест хоть каплю рациональности.

Алекс подогнал машину ко входу, и мы спокойно загрузили в нее вещи.

– Ну и денек, – Алекс захлопнул водительскую дверь, и мы не спеша тронулись, – знаешь, Клэр, мне немного жаль, что ты уходишь. В нашем террариуме ты самый живой и добрый человек, который никогда не отказывал в помощи. И поболтать с тобой всегда было можно, – он вздохнул, – Но я за тебя рад. Было видно, как тебе тяжело, как эта работа высасывает из тебя силы. Здорово, если ты нашла что-то по душе. Я уверен, у тебя все получится.

Я слушала его и чувствовала, как по телу растекается тепло и блаженное неуверенное счастье.

– Спасибо, Алекс – с улыбкой ответила я, – это очень ценные слова. Я от всей души желаю тебе тоже найти себе дело, которым ты будешь гореть.

– Да есть мысли, – он кивнул, – сейчас денег подкопить, а там может что-то и получится.

По радио играл Боб Дилан. Knockin’ on Heaven’s Door. Какая прекрасная песня в начале моей новой жизни. Я включила погромче и мы стали тихонько подпевать, смотря как вдоль дороги загораются первые огоньки фонарей.

Алекс помог мне донести вещи до порога квартиры и убежал, куда-то опаздывая. Я открыла входную дверь. Дом встретил меня уютной тишиной и запахом кофе. Ну вот и все. Я облегченно вздохнула. Казалось прошла целая вечность, а на деле всего несколько часов. Как я рада что все так закончилось. Может мы слишком всего боимся? Зачастую все намного проще, чем кажется. В голове тысячи мыслей, страхов, возможных катастроф, а когда просто идешь и делаешь, дорога сама вырастает под ногами и, оглядываясь назад, думаешь – почему же я раньше ничего не делал? Ведь мог все изменить еще сто лет назад.

Я перетаскала вещи в коридор и устало прислонилась к комоду. После пережитых волнений больше всего хотелось переодеться в пижаму, залезть в уютное кресло и понежится там в обнимку с пледом, книжкой и горячим чаем. Но надо было ехать к тете Нине за кошельком, уверена она догадалась чей он. Я пошарила в рюкзачке в поиске проездного, надеюсь хотя бы он на месте. Пальцы нащупали медальон.

Я достала его и положила на ладонь. Он тускло блестел латунным боком, был таким теплым и тяжелым. Все-таки в моей жизни случаются чудеса, стоит только позволить им быть.

«Спасибо» – прошептала я медальону, прижала его к груди и положила в верхний ящик комода. С моей нынешней рассеянностью станется потерять и его.