Сейчас не хотелось думать ни о чем: ни о демоне, который наверняка закатит новую сцену, ни о первом муже, убежавшем утешать бывшую невесту, ни о подруге, чье одобрение мне было всегда так важно. Перестал иметь значение даже мир и оставшиеся три шэса. Рэйн умел сделать так, чтобы все мысли выветрились из головы. Мы жадно целовались у алтаря и никак не могли насытиться друг другом.

Поцелуи быстрые и торопливые, жалили нежную кожу, будили пожар внутри меня и туманили разум. Случись сейчас конец света, я бы все равно не остановилась. Точно так же скинула бы с себя платье и переступила через него.

— Восхитительная моя, — выдохнул Рэйн, пожирая меня взглядом.

Я же только улыбнулась и щёлкнула застёжку лифчика. Мне нравился тот ураган, что бушевал в глазах мужа. Нравилась пульсирующая жилка на шее и нервно дернувшийся кадык, когда лис попытался незаметно сглотнуть. Я чувствовала себя желанной и совершенной, и беззастенчиво этим пользовалась, соблазняя лиса. Мои ладони прошлись по изгибам тела, чуть сжали грудь, чтобы привлечь внимание к затвердевшим вершинкам. А после и вовсе приглашающе раскинула ноги, присев прям на алтарь. Никогда никого не соблазняла. Да и не умею я это делать, как лисица, но реакция Рэйна говорила сама за себя. И да, мне понравилось сводить этого мужчину с ума.

Мы задержались в храме до самого утра, смакуя наши прикосновения. Медленно изучали друг друга, словно и не были раньше вместе.

Страстно. Откровенно. Горячо.

Под утро ноги просто отказывались держать свою хозяйку, дрожали и никуда не хотели идти. Не знаю, почему Рэйн не отпустил повозку, но вид у возницы был такой, словно чудо с небес спустилось. Впрочем, так оно и было.

Когда лис вынес меня на руках из храма, мы потеряли дар речи. Города не было. Только джунгли. Словно дети наткнулись на «Джуманджи».

— Перестаралась, дорогая, — шепнул Рэйн на ухо. Потом махнул головой вознице, отпуская того, и довольно посвистывая, пошел дальше.

Мы прошли три квартала, прежде чем буйство природы прекратилось. Причем прошли слабо сказано. Иногда пришлось и пригибаться, расчищая себе дорогу, а то и перепрыгивать. Деревья сплетались кронами, закрывая солнце с небом. Ни о каких почках и цветочках речь даже не шла. Полноценные листья, лианы и даже полузрелые фрукты виднелись. Ох, не зря оборотни таким странным знаком меня вчера встречали. Точно местный праздник плодородия был. Боюсь даже представить, что происходит с природой, когда эса Иссил проводит ритуалы.

А вот около дома радость улетучилась. Дома не было. Как и города. Вместо небольшого красивого особняка, стояла развалюха с тремя стенками и покошенной крышей. Внутрь даже заходить было страшно. Тем не менее пришлось. Все мои шэсы, кроме первого мужа, были там.

Картина удручала. Злой и потрепанный демон, бессильно повесив крылья, сидел на полу одной из уцелевших комнат. Девчонки жались к стене, смотря на Кела оленьими глазами, а Мариярх крутился рядом и пытался их успокоить. Теперь колени дрожали совсем не от пережитых оргазмов. Но я же сильная, правда? Непросто же так именно мне не повезло быть эсой Иссил.

— Мариярх, ты все сделал в городе, что я просила? — тщательно контролируя голос, спросила я.

Мальчишка моргнул, видимо не ожидая от меня такой реакции, но кивнул молча.

— Хорошо. Анита, Аолита, я хотела предложить вам остаться в родном городе. Дрейка я уже отпустила к себе. Вы можете поступить так же. Когда я соберу всех шэсов, я вернусь за вами. Дорога длинная и может быть трудной.

— Я… останусь с вами, эса Иссил, — тихо прошелестела Анита, не поднимая взгляда.

— А я, если так можно, останусь, — Аолита робко улыбнулась. И тут же сжала кулаки: — Иначе мой жених отправится следом, а у него мама здесь с сестрой.

Я тоже улыбнулась. Храбрая девочка, Дрейк и то дольше думал.

— Тогда собираемся и в путь. Служитель где ждёт? Мне нужно «обрадовать» его новой должностью. Кел, тебе есть что мне сказать?

Когда мой первый шэс вскинул голову, встретившись со мной глазами, я чуть не отшатнулась от его взгляда. Столько боли и отчаяния было в нем. Хотелось послать все к черту, подойти, обнять, успокоить. Пообещать что угодно. Потом правда опомнилась, вспомнила, какой гадкий характер у демона, а мне с ним ещё тысячу лет жить и осталась стоять на месте.

А вот остальные вышли, чтобы не мешать.

— Ты никогда не будешь принадлежать мне? — хрипло выдохнул он.

— Я не вещь, Келеавин. Как и ты. Мы можем с тобой только подстраиваться под ту ситуацию, в которой оказались. Но нет. Пока ты не изменишь свое отношение, ничего между нами не будет.

Я сдалась первой. Развернулась и сбежала командовать сборами. Этому городу и так досталось, чтобы иметь глупость задержаться хоть на пару дней.

Келеавин

Когда-нибудь ее страсть доведет меня до предела. Уткнулся носом в подушку и застонал. Магия давно закончилась, не имея шанса на нормальное восстановление, а те крохи, что перетекают ко мне от Алисы, не могут принести колоссальных разрушений. В общем, повезло этой богами забытой забегаловке, встретившейся нам между городами.

Понимаю, что ей секс нужен, но сколько можно?! Этот лис хуже шразов, что спариваются по весне. Новая волна чужого возбуждения накрыла и я зарычал. Доведет до любовной лихорадки, трахну же и ее, и блохастого.

Никогда наш род не был замечен в групповых развлечениях. Всегда чистая и сильная кровь. Только подконтрольные женщины с не выходящими за пределы спальни желаниями.

Какого дохлого гоблина именно я провалился в блуждающий портал? Когда отец найдет, в ярости разнесет остатки защиты этого мира. А она эса Иссил, мрак ее задери. Даже домой не утащишь, чтобы совестью не мучиться. Есть она у демонов, чтобы кто не говорил. Мой род давно искупил грехи предка и новые отмаливать не собирается.

Новая лавина закончилась оглушающим оргазмом. В штаны, как мальчишка! Нет, это должно иметь хоть какие-то пределы.

Что? Опять?!

Вылетел из комнаты, совершенно не понимая, что буду говорить и как останавливать свою женщину. Нравится ей это или нет — она моя. Может сколько угодно носить свою маску, меня давно не волнуют ее слова. Чувства скрывать она не научилась, да и вряд ли сумеет. Не демоница же.

Идти пришлось недалеко, всего лишь соседняя комната на этаже. Только лучше бы остался в своем номере. Вид обнаженного тела в чужих руках добил. Перед глазами потемнело, яйца заныли от новой порции боли. А разум… его я, кажется, оставил в соседнем номере. Мир смазался, оставляя только дикую первобытную жажду.

Алиса

Ленивое томление внизу живота и слабые толчки внутри меня подсказали, что прошедшая ночь не приснилась. Глаза открылись сами, как и рука, дернувшаяся прикрыть распахнувшийся от изумления рот. Мало того что переспала вчера с двумя шэсами, так один из них до сих пор во мне и продолжает медленно толкаться. Спит и трахает! А второй поглядывает с опаской и подозрением. Впервые вижу, чтобы лис так косился на демона!