все масштабные заказы, которые мне поступали, были поданы с его руки. Это какая-то форма благотворительности для неудачников?

Морщусь.

Придется вызвать Криса Вейта на разговор и раз и навсегда обозначить ему, что Элизабет Дэвис не нуждается в его подачках.

Глава 4

Крис

– Куда ты едешь, Вейт? Ты пропустил поворот на пляж.

– Заскочим за кофе в «Нибл пай», – произношу я, поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы перестроиться в другой ряд.

Я скорее чувствую, чем вижу, как на пассажирском сиденье Ник, мой друг еще со времен младшей школы, закатывает глаза.

– Что у тебя с Дэвис? Все еще дрочишь на нее и не решаешься подойти? Покупаешь ее сладкие пирожки вместо того, чтобы засунуть свой хер в ее пай?

– Заткнись, Стоун! – Не отрывая взгляда от дороги, отвешиваю этому кретину подзатыльник.

Он, посмеиваясь, пригибается.

– Твоя проблема в том, что тебе нужно с ней трахнуться и раз и навсегда забыть об этой девчонке. У меня так работает с каждой цыпочкой. После секса интерес испаряется как по щелчку, – с умным видом делится своей философией Ник.

Не сомневаюсь, что у него это так и работает. Он не пропускает ни одной короткой юбки, глубокого декольте или отсутствия лифчика на девчонке. На какой бы вечеринке Ник ни появился в одиночестве, он всегда уходит оттуда в компании какой-нибудь красотки.

– Моя проблема не в этом, придурок. Проблема в том, что ей на меня наплевать.

– Какой же ты убогий, Вейт. Если тебе нравится девчонка, просто скажи ей об этом. И дело в шляпе.

Потираю ладонью подбородок.

С Лиззи все непросто. Она великолепная, красивая, умная, острая на язычок и… ненавидит меня.

Мы неплохо общались в средней школе, даже сдружились, а потом в старшей как-то незаметно отдалились. Стали существовать в разных галактиках, которые пересекались лишь на переменах и факультативах по французскому языку.

В школе я был придурком типа Ника. Мы играли в сборной школы по футболу, тусовались на вечеринках и встречались с девчонками из группы поддержки. Оглядываясь назад, понимаю, каким идиотом я был, идя на поводу у собственных гормонов.

На свой выпускной я пригласил Лиззи быть моей парой, и она в довольно грубой форме меня отшила. Этот отказ больно резанул по моему эго. И на какое-то время я постарался вычеркнуть ее из своей памяти, но ее образ всегда оставался со мной.

Она не поступила в университет и не уехала из города в Сидней, как многие наши однокашники. Про нее мало сплетничали, и ее имя редко всплывало в разговорах среди моих знакомых. Лиззи почти не обновляет свои соцсети. Очень редко выкладывает ролики рецептов – и на этом все. Поэтому пришлось подключить более прочные связи в виде мамы и Джаспера. Брат давно сохнет по младшей Дэвис.

Видимо, у нас это семейное. Только вот Кэтти, в отличие от Элизабет, не притворяется ледяной королевой.

Завернув на парковку, отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к Нику.

– Подожди здесь.

– Окей. Возьми мне только дюжину ламингтонов и фраппучино. Что? Я люблю сладкое!

В «Нибл пай» всегда пахнет корицей. Этот запах прочно ассоциируется в моем мозгу с Лиззи. Где бы я ни был и где бы он меня ни настиг, в мыслях всегда всплывает образ белокурой Дэвис и ее аквамариновых глаз.

Мне нравится наблюдать за Лиззи издалека, видеться с ней, даже украдкой и если она при этом смотрит на меня как на грязь под ногтями. Поэтому, когда я бываю в городе, никогда не упускаю возможности заглянуть в «Нибл пай».

Кроме всех прочих достоинств Элизабет Дэвис она потрясающе вкусно готовит.

Завидев меня, Лиззи морщит нос и отворачивается, сдувая со лба челку.

Улыбаюсь. Под ребрами теплеет.

Она такая красивая.

– Доброе утро, – говорю я. – Потрясающая погода, не правда ли?

Отлично, Вейт, давай поболтаем о глобальном потеплении и сдвиге полюсов с девчонкой, которая нам нравится.

– Доброе утро, рады приветствовать вас в пекарне «Кусок пирога». Чем хотите порадовать себя сегодня? – произносит дежурную фразу Лиз, не обращая внимания на мои попытки завязать непринужденный разговор.

– Что с настроением, Лиззи?

– Все было хорошо, пока ты не переступил порог моей пекарни, не вторгся в зону моего комфорта и не исковеркал мое имя. – При каждом слове голубой бантик на голове Лиззи угрожающе покачивается.

Моя фурия сегодня определенно не в духе. Придется двигаться как по минному полю, чтобы хотя бы один раз увидеть, как ее губ касается улыбка.

Подхожу ближе к прилавку, за которым стоит Лиз, и облокачиваюсь на стойку.

Дэвис складывает руки на груди в защитном жесте.

– Почему ты так реагируешь на меня, Лиззи? Мы ведь раньше неплохо общались. Мне казалось, даже были друзьями.

Улыбаюсь, как мне кажется, обворожительно. Лиззи хмурится еще сильнее, чем до этого.

Дьявол. Мимо.

– Тебе это лишь показалось. Ты что-то будешь заказывать, Вейт? Или зашел просто поболтать? Извини, но у меня много дел.

Почему она всегда такая закрытая?

– Не переводи тему, Лиззи. Я тебя чем-то обидел?

– Нет. Какой будет заказ?

– Я думаю об этом уже пять лет. С тех самых пор, как ты отказалась со мной танцевать, перешла из класса истории и французского и не пошла со мной на выпускной.

– Я вообще не ходила на выпускной.

– Я знаю. Так почему?

Лиззи устало вздыхает, глядя куда-то поверх моего плеча. Я чувствую, как ее колючая броня начинает давать трещину.

– Я тебе не враг, Лиззи. И никогда им не был.

– Да ну? – невесело усмехается Дэвис. – За два года до выпускного тебе в руки попал мой дневник. Я его уже давно не вела, но активно там писала с двенадцати до четырнадцати. В то время я была безумно в тебя влюблена, все странички там были изрисованы твоим именем в сердечках. Ты читал вслух мои стихи, смеялся со своими друзьями и Сьюки Оуэн, ты как раз с ней тогда встречался. Вы высмеяли мои чувства при всей школе, раздавили мою репутацию и самооценку. Ладно другие, но ты… Ты ведь был моим другом, Вейт. Так что ты мне действительно не враг, Крис. Ты мне никто. Будешь что-то заказывать?

От удивления у меня приоткрывается рот. Подняв руку, озадаченно почесываю затылок, чувствуя долбаный стыд. Такой эпизод действительно имел место в моем прошлом, и я ни хрена им не горжусь.

Я уже говорил, что был придурком в старшей школе? Так вот: я был полным придурком.

– Я не знал, что это твой дневник. Думал, это чей-то прикол, шутка. Его