плавно, но быстро перекатывается с пятки на носок по наружному своду стопы.

Бойцы шли впереди меня. Каждый из них контролировал примерно тридцатиградусный сектор обстрела. Я двигался немного позади и чуть ближе к дороге, чтобы никто из впереди идущих не находился на линии возможного огня.

Вдруг издалека послышались резкие и грубые окрики, среди которых я с облегчением узнал грубый бас Горина. Мы прибавили шагу и вскоре увидели живописную картину: четверо бойцов Волкова лежали в наручниках, глотая придорожную пыль, а пятый прилег навечно отдохнуть в ближайшей канаве.

Я вышел из зарослей, засунул пистолет за пояс и двинулся к Горину. Одновременно со мной с противоположного края дороги показался Ярцев.

— Я смотрю, вы и без нас справились, — с ухмылкой проворчал он, ставя автомат на предохранитель. — Почему рация молчит? — спросил, было, он Горина, но тут же осекся, увидев, что выносной микрофон на плече Михаила Андреевича разбит вдребезги. — Не зацепило? — В голосе Ярцева прозвучало беспокойство.

— Да, пустяки — царапина, — отмахнулся Горин. — Что с этими делать будем? — И он указал на лежащих боевиков Волкова.

Один из них вдруг повернулся в нашу сторону и яростно заорал, брызгая слюной:

— Капец вам, твари. Теперь мы уж точно весь род Беловых вырежем, а поместье с вашим обрыганным поселком спалим.

А вот и главный заводила этой оборзевшей банды, с недоброй усмешкой подумал я, подходя к нему и доставая из-за пояса пистолет.

— Чё ты машешь своей пукалкой, молокосос? — криво усмехаясь, проорал боевик. — Я тебя не…

Что там было дальше, никто так и не услышал, зато выстрел, разнесший вдребезги левое полушарие мозга подонка, услышали все.

— За нарушение границ моей земли и вооруженное нападение на моих людей я, граф Белов, приговариваю тебя к смерти… посмертно, — сказал я, хладнокровно глядя на безжизненное тело у своих ног.

Ярцев с Гориным ошарашенно смотрели на меня. Для них я был всего лишь восемнадцатилетний пацан, который впервые в жизни убил человека, причем сделал это настолько хладнокровно, словно всю жизнь только этим и занимался. Ломать сейчас перед ними комедию и изображать душевные терзания у меня не было ни времени, ни желания. Пусть привыкают. На войне по-другому никак.

— Пощадите, прошу! Я простой водитель. Меня заставили, — вдруг испуганно залепетал один из оставшейся в живых троицы.

Я подошел к Горину и тихо, чтобы задержанные не слышали, сказал, указав на трусливого «шофера»:

— Этого — за мной в лес. Допросить надо. И включите музыку в машине погромче.

Михаил Андреевич понимающе кивнул и передал мой приказ двум своим бойцам. Те схватили визжащего от страха бедолагу и потащили вслед за мной в чащу.

В общем и целом, я действовал строго по инструкции ведения допроса: начал с наименее морально устойчивого и отделил его от группы подельников, чтобы те не могли влиять на него психологически.

Отойдя метров на тридцать от дороги, я выбрал дерево побольше и указал бойцам на него.

— К стволу этого мерзавца, — угрожающе глядя на водителя, сказал я.

Парень истерично зарыдал и осел к корням дерева, отворачивая от меня голову. В это время ко мне подошел Ярцев.

— Подыграете? — шепнул я ему на ухо, пока бедолага причитал и вопил, не обращая ни на кого внимания. — Я загоню его душу в пятки, а вы защищайте. Максимум, через пять минут он вам все расскажет. Мне важно знать, какие еще сюрпризы они для нас подготовили.

Ярцев смерил меня удивленным взглядом, и молча кивнул.

Я подошел к боевику Волкова и с размаху ударил его по щеке ладонью.

— Как ты посмел явиться на мою землю? — заорал на него я. — Ты знаешь, что бывает с теми, кто приходит без разрешения на чужую территорию?

— Пощадите, я больше не буду. Я жи-ить хочу, — надрывался «водитель».

Еще пара яростных угроз и один хлесткий удар довели боевика до состояния полевой мыши.

— Успокойтесь, ваше сиятельство, — послышался позади обеспокоенный голос Ярцева. — А вдруг это действительно новичок? Обычный водитель, который ничего плохого не сделал.

Глаза бедного парня так и вспыхнули. Он с надеждой уставился на Ярцева и бешено закивал головой, пытаясь что-то сказать.

— Да какой он водитель⁈ — продолжал бушевать я. — Ты морду его видел? Это ж отъявленный бандит-рецидивист. Вышибу ему мозги — и дело с концом! — Я взвел курок и приставил ствол к голове «водителя».

Боевик истошно завизжал, умоляюще глядя на Ярцева.

— Ваше сиятельство, позвольте мне с ним поговорить, — с участием глядя на боевика, сказал Ярцев. — А вы пока постойте вот тут в сторонке, успокойтесь немного.

Я отошел к соседнему дереву и злобно крикнул через плечо:

— Если этот подонок расскажет тебе что-нибудь полезное, то сам решай, что с ним делать. Если нет, то здесь у дерева и закопаем.

Я прислонился к стволу большой кряжистой ели, отвернулся, чтобы не было видно моего лица, и с интересом стал прислушиваться к разговору Ярцева с «водителем».

— Как звать-то тебя? — мягким голосом спросил Виктор Петрович, присев на корточки рядом с боевиком.

— Ваня, — жалобно простонал тот.

— Успокойся, Вань, и послушай меня внимательно. Если ты будешь отвечать на мои вопросы, то никто тебя не тронет. Ты же слышал, что сказал его сиятельство? Все расскажешь, и я тебя отпущу. Как тебе такое?

— Д-да, все-все расскажу, — испуганно стуча зубами, закивал Ваня.

— Что вы делали в Трофимово?

— Х-хлор… в двух цистернах на территории заброшенной лесопилки. Там взрывчатка с таймером. Бахнет где-то часа через три.

— Как ее обезвредить? — напрягшись, процедил Ярцев.

— Там панель с цифрами. Код деактивации — восемь, три, ноль, один, — дрожа, как осиновый лист, тараторил Ваня.

— Есть еще какие-нибудь сюрпризы?

— Лес на юге от поселка. Опушка, куда ходят по грибы и ягоды, заминирована противопехотными минами. Я покажу, где. Только не убивайте, — причитал Ваня.

Вот ублюдки, твари, мерзавцы! Граф Волков, похоже, совсем с головой не дружит. Хорошо хоть еще не настал сезон грибов и ягод.

— Еще что-то хочешь мне рассказать, Ваня? — еле сдерживая гнев, спросил Ярцев.

— Н-нет, это все! Честное слово! Я все вам рассказал! — вновь заорал он, глядя, что я подхожу к нему с пистолетом в руке.

Я направил ствол в