— Я не думал об этом. Что в этом преступного? Мне жаль детей. К сожалению, у нас запрещено клонирование, но когда-нибудь его разрешат. Я всего лишь хотел, чтобы для будущего был какой-то материал. Хотел подарить этим детям вторую жизнь.

— А как же родители детей? Вы о них подумали? — Она отклонялась от протокола. Эти вопросы для следствия никакой роли не играли, но ей было важно понять, что происходило в душе этого человека. Она до сих пор не понимала, как квалифицировать подобное преступление, аналогов которому в судебной практике еще не было.

— Но они же ничего не знали. Я все делал аккуратно, я не причинял им боли.

— Как вы выбирали могилы? — Котов наконец отошел от окна, и в кабинете стало светлее.

— Я приходил ночью, находил маленькие могилки, проверял их на контакт, потом делал подкоп и смотрел, насколько глубоко расположен гроб. Отдирал стамеской доски, а дальше всё, как и раньше. Оставлял тело в укромном месте, потом приносил домой.

— Зачем замазывал таблички? — Лицо Сергеева оставалось каменным.

— Но их же там больше не было. Это нехорошо. Неправильно. Там указан период их жизни, но я ее продлил. Они уже не мертвые. Нельзя думать о живых как о мертвых. Это неправильно.

— Зачем вы это делали?

— Я очень хотел ребенка. Девочку. Дочку. Свою. Хотел взять из детдома, мне не дали.

Он стал жалким. На долю секунды Лена испытала к нему сочувствие. Кажется, она поняла. Поняла его воспаленное одиночеством желание. Желание избавиться от внутренней боли. Желание возместить то, чего не дала судьба и промысел Божий. Кто может постичь этот промысел? Как проходит распределение? Почему Регина, которой дети были не нужны, не мучилась бесплодием? Моськин же наоборот, так хотел их иметь, что сошел с ума. Как бы ужасно это ни звучало, но, несмотря на всё, он их любил. И, в отличие от Регины, не причинял зла. Как бы всё повернулось, имей он нормальную семью?

— А жениться и завести нормальную семью в голову не приходило? — Словно прочитав ее мысли, спросил Вадим.

— Не мог. Я уже был женат. Она умерла. Давно. Вот. — Моськин протянул руку. На безымянном пальце врезалось в кожу металлическое кольцо. — Я обручен с ней навечно. Кольцо срослось с кожей, я не мог его снять. Это знак. Но я нашел похожую и сделал ее. Вы видели, это моя Снежана. А Маша — наша дочь. Я создал большую семью. Мы пели песни, читали стихи, у нас был свой внутренний мир. Я никого не пускал в этот мир. Я всё описывал в книге. Я люблю фантастику. Я занимался су… креацией.

— Я не могу слушать этот бред! — Котов подошел к Моськину и наклонился к его лицу. — Ты, тварь, получишь свой срок за надругательство над телами умерших детей. Но, скорее всего, тебе грозит пожизненная дурка.

— За что? Я просто ученый, я хранил их, чтобы, когда наука научится бороться с раком, их могли оживить. Сейчас генетика развивается активными темпами. Исключительно… Исключительно ради этого.

— Лена, убери его. — Сергеев еле сдерживался.

Лена нажала кнопку вызова, но Моськин продолжал бубнить:

— Я изучал теорию, технологию мумификации по всем доступным книгам. Для этого я изучил древнеегипетскую письменность, чтобы изучать всё это дело в первоисточниках. Я ездил по различным областям, изучал технику мумификации в различных грунтах…

— Уведите!

Эпилог

Горло начало болеть еще там, в морге, куда ее зачем-то привела эта рыжая следовательница. И десяти минут хватило, чтобы она почувствовала знакомое першение, которое всего за пару часов превратилось в острую раздирающую боль. Горло всегда было ее слабым местом.

Регина прошла к шкафчику и вынула темно-коричневую бутылку. Горло она лечила керосином. Мать научила. Пару дней полоскания — и всё проходит.

Капроновая пробка сидела в горлышке плотно. Регина вцепилась в пробку зубами и потянула. Пробка поддалась, но высунулась лишь наполовину. Оставалось всего одно усилие. Регина сильнее сцепила зубы и резко дернула бутылку вниз. Керосиновая волна выплеснулась на лицо, шею и платье. Глаза заплыли мутью.

— Черт! — выругалась Регина, почувствовав во рту горьковато-маслянистый вкус.

Отложив бутылку, она прошла в ванную, открыла кран.

— Черт! — выругалась снова, вспомнив, что так и не купила закончившееся еще вчера мыло.

Просто так, водой, керосин не смоешь, а платье… Она посмотрела на новое цветастое платье, которое купила на днях. Синтетика. Она любила синтетические вещички, легко стираются, совсем не мнутся и гладить не нужно. К тому же долго не теряют цвет и форму. Конечно, отстирать платье можно, но вот запах. От запаха избавиться будет трудно. Она подхватила подол, чтобы стянуть платье, из кармана на пол выпал розовый кусочек мыла в форме сердца. Регина отпустила платье и подобрала сердечко. Это мыльное сердечко нашли в теле ее дочери. Об этом сказала рыжая следовательница и зачем-то всучила ей. Зачем оно ей? Зачем она вообще привела ее в морг? Что она от нее хотела? Признания? Чего ждала? Раскаяния, слез? Что они от нее хотят? У них ничего нет. Никаких доказательств. Она неподсудна.

Регина бросила сердце в раковину и пошла на кухню. Прошел месяц, как она бросила курить, она уже отвыкла, ее почти не тянуло, но сейчас захотелось так остро, что сдерживаться не было сил. Достала с полки металлическую коробку, где в груде лекарств прятала от себя пачку сигарет.

Она помяла губами сигарету. Посмаковав почти забытый вкус, чиркнула спичкой.

Вспышка была такой яркой, что она ослепла раньше, чем горячее пламя выжгло глаза. За долю секунды она превратилась в пылающий факел, огонь поедал синтетическое платье, кожу, мясо.

Читайте в серии

«Следствие ведёт Рязанцева»

«Чужими руками» — захватывающая история о трагической участи семьи известного художника. Что прячется за красивым фасадом загородного особняка? Какие тайны хранят его обитатели? Найти ответы на эти вопросы предстоит следователю Махоркину и его юной помощнице Елене Рязанцевой.

«Отложенная месть» — время не лечит раны и не помогает забыть обиды. Только месть может успокоить душу того, кто не умеет прощать. Распутать клубок загадочных смертей пытается следователь Махоркин и стажер Елена Рязанцева.

«Взрастить чудовище» — трагедия, случившаяся во внешне благополучной семье, ставит в тупик опытных сыщиков. А для молодого следователя Елены Рязанцевой — это первое самостоятельное дело, в котором ей предстоит вступить в поединок с тёмными силами зла.

«На чаше весов» — страшная находка в лесу выглядит, как жуткая сказка. Кто убивает детей? Маленький след, оставленный на месте преступления —